Кевин не шелохнулся.
— Кевин? Ты что, собираешься простоять здесь весь вечер?
— Нам нужно поговорить, Мириам. Не знаю, что здесь происходит, но, клянусь, я не помню, чтобы между нами было нечто подобное…
— Да все хорошо, глупый! Ты напряженно работал над своим делом, у тебя было много проблем… Все понятно… Девочки говорили мне, что в начале с тобой так и будет… У тебя столько дел, что немудрено что-то и забыть. С Тедом и Дейвом было то же самое. Все пройдет, когда ты обретешь уверенность и станешь настоящим адвокатом. Но как ты начал? Ты — мой настоящий нью-йоркский адвокат. — Мириам обняла мужа. — А теперь давай собирайся. Нам нужно отметить твой успех. — Она мельком взглянула в зеркало. — Пойду поправлю макияж.
Кевин проводил ее взглядом и медленно направился в ванную. Возле гостиной он остановился. Хелен Сколфилд не выходила у него из головы. Он вошел в гостиную, чтобы взглянуть на картину. Но картины не было — ни на стене, ни на полу.
— Мириам, — позвал он.
Мириам не отвечала. Он вошел в спальню — она поправляла макияж за туалетным столиком.
— Мириам, что случилось с картиной Хелен?
— Случилось? — удивленно переспросила Мириам. — Я не могу ее больше выносить, Кевин! Это единственная депрессивная нота в нашей квартире. Девочки сказали, что мы и без того были очень добры, что держали картину на стене так долго.
— Так где она? В шкафу?
— Нет, ее больше нет, — ответила Мириам и вернулась к макияжу.
— То есть как — «нет»? Что ты говоришь? Куда ты ее дела? Выбросила?
— Нет. Я не могла так поступить — это же произведение искусства. И всегда найдутся те, кому это понравится, хоть это и невероятно. Норма знает галерею в Виллидж, где берут подобные вещи. Мы подумали, если картина продастся, то Хелен будет приятно. Мы решили, что это ее порадует.
— Что за галерея?
— Я не знаю, как она называется. Норма знает, — раздраженно ответила Мириам. — Да что с тобой? И моя мама, и твоя считают картину ужасной. Ей не место в гостиной.
— Когда вы это сделали? — не отставал Кевин.
Мириам снова повернулась к нему.
— Вот видишь, каким наблюдательным ты был в последние дни! Два дня назад, Кевин. Я избавилась от картины два дня назад.
— И ее продали?
Мириам поджала губы и отрицательно покачала головой.
— Ты собираешься в душ? Нам уже пора ехать!
— Что? А, да, да…
Кевин начал раздеваться.
— Это так замечательно, правда? О тебе напишут во всех газетах! И по телевизору покажут по всей стране! Уверена, мистер Ротберг безумно благодарен тебе.
— Ротберг?
— Ротберг, Кевин! Человек, которого ты защищал. — Мириам рассмеялась. — А еще говорят, что профессора рассеянные…
— Нет, Мириам, ты не понимаешь. — Кевин подошел к жене. — Я победил, потому что свидетельница полностью изменила свои показания. И я не понимаю, почему она это сделала. Это произошло прямо в зале суда. Мистер Милтон прислал мне записку, чтобы я задал нужные вопросы. Он знал, что она изменит показания. Он знал!
— Ну и что? — улыбнулась Мириам. — На то он и есть — мистер Милтон!
— Что?
— Вот поэтому он босс, а ты, Тед и Пол — всего лишь партнеры.
Кевин молча смотрел на нее. Мириам говорила, словно маленькая девочка.
— Не бери в голову, — сказала она, поворачиваясь к зеркалу. — Когда-нибудь ты тоже станешь таким. Разве это не чудесно? — Мириам замолчала и прищурилась, словно смотрела не в зеркало, а в хрустальный шар. — Собственная фирма… «Кевин Тейлор и партнеры»… И ты будешь рассылать партнеров, чтобы те искали тебе новые таланты, как мистер Милтон отправил Пола искать тебя… Ты уже будешь знать, кого искать.
— Кого искать? Кто тебя этому научил?
— Никто, дурачок. Джин и Норма как-то говорили об этом за обедом. Они говорили, что мистер Милтон именно этого и хочет. — Мириам откинула голову и восторженно произнесла: «Дейв Котейн и партнеры», «Тед Маккарти и партнеры», «Пол Сколфилд и партнеры», «Кевин Тейлор и партнеры»… Вы захватите весь город. Мистер Милтон, конечно же, найдет себе новых партнеров. Вы и заметить не успеете, как все обвиняемые в Нью-Йорке будут стремиться только в ваши фирмы.
Мириам рассмеялась, поднялась и повернулась к нему.
— Кевин, ты еще не был в душе?
Он задумался, а потом подошел поближе.
— Послушай, Мириам. Здесь происходит что-то странное. Я пока не разобрался, но, может быть, Хелен Сколфилд не так уж безумна, как нам кажется.
— Что? — Мириам отстранилась от мужа. — Кевин Уингейт Тейлор, немедленно прекрати и отправляйся в душ! Я сказала тебе, что голодна как волк. Жду тебя в гостиной. Поиграю на спинете, но, надеюсь, ты соберешься быстрее, чем я закончу концерт.
Она вышла, оставив его обнаженным возле туалетного столика.
Кевин повернулся и посмотрел на свое отражение. И ему сразу вспомнились те странные эротические сны. А сны ли это были? Для Мириам это была настоящая реальность. И синяки на ее ногах тоже были реальными.
А все те разы, когда они, по ее словам, занимались любовью, а он не мог вспомнить этого? Невозможно быть настолько рассеянным. Кто-то из них явно сходит с ума — она или он…
«…но если она от него забеременеет», — вспомнились ему слова Хелен Сколфилд. Что она сказала? «Тогда будет слишком поздно». Он? О ком она говорила?
Кевин отвернулся от зеркала. Неужели это возможно?
«Мы не проигрываем», — говорил Пол Сколфилд. И все трое смотрели на мир одинаково высокомерно. «Ты выиграл дело для него. Теперь ты тоже принадлежишь ему! — сказала Хелен Сколфилд. — Будь ты проклят! Будьте вы все прокляты!»
Он вспомнил то странное ощущение, которое охватило его, когда мистер Милтон сказал: «Теперь вы настоящий партнер Джона Милтона».
Кевин снова посмотрел в зеркало. О чем говорила Хелен? Неужели он изменился? Отражение осталось прежним, но даже в самих подобных размышлениях было нечто зловещее. Кевин собрался с мыслями. Завтра он съездит к Беверли Морган и узнает, как мистер Милтон убедил ее изменить показания.
Перед выходом из дома Кевин позвонил своим родителям и родителям Мириам. Он изо всех сил старался говорить так, чтобы родители не почувствовали его тревоги. Единственным, что омрачило эти радостные разговоры, стало замечание мамы.
— Теперь, — сказала она, — когда ты закончил это большое дело, тебе нужно больше времени уделять Мириам. Мне кажется, она постоянно на взводе.
— Что ты хочешь сказать, ма?
— Невозможно постоянно находиться в таком состоянии. Поверь материнскому инстинкту, Кевин. Может быть, она слишком старается угодить тебе. Арлин почувствовала то же самое, только она не хотела говорить тебе, чтобы не показаться навязчивой тещей.
