Отец Винсент поднялся и достал с полки старую Библию в поблекшем кожаном переплете. Но слово «Библия» ярко выделялось на переплете, словно отретушированное. Отец Винсент протянул Библию Кевину. Кевин взял книгу, ожидая объяснений.
— Дьявол не может прикоснуться к священной книге. Она обожжет ему пальцы. Слова Бога разъедают его черную душу. Он взвоет от боли.
— Но ведь он это знает. Он никогда не коснется этой книги.
— Да, поэтому я хочу, чтобы вы вручили эту книгу Джону Милтону, как… — Отец Винсент обошел комнату, заглянул в шкаф и достал коричневый бумажный пакет. — Вот. Положите Библию в пакет и вручите как подарок. Если он действительно дьявол, то, достав книгу из пакета и поняв, что перед ним, он бросит ее, словно коснулся пламени, и взвоет от боли.
— Понимаю. — Кевин осторожно положил Библию в пакет. Он держал пакет очень осторожно, словно взрывчатку. — А если так и произойдет?
Отец Винсент какое-то мгновение смотрел на него, потом снова повернулся к полкам. Он потянулся к верхней полке и вытащил золотой крест с серебряной фигурой распятого Христа. Крест был довольно большим. Отец Винсент зажал его в кулаке.
— Вытащите этот крест и постарайтесь поднести как можно ближе к его лицу. Если он действительно дьявол, то крест будет для него настоящим солнцем. Он мгновенно ослепнет, и в этот момент превратится в беспомощного старика.
— И тогда?
— И тогда… — Отец Винсент разжал кулак. Нижняя часть креста оказалась острым кинжалом. — Вонзите этот кинжал в его черное сердце. Не мешкайте, иначе вы и ваша жена погибнете навеки… Вы будете обречены на вечные муки, — добавил он.
У Кевина перехватило дыхание. Его сердце часто билось. Но он взял себя в руки и принял крест у отца Винсента. Выражение лица Христа на этом распятии поразило Кевина. Это было выражение гнева, а не прощения. Христос был солдатом Бога. Крест оказался очень тяжелым, а кинжал очень острым.
— Когда вы вонзите кинжал в его сердце, он падет.
— А моя жена и этот… ребенок?
— Когда дьявол погибает в одной из своих человеческих ипостасей, потомство погибает вместе с ним. Выкидыш произойдет естественным образом. — Отец Винсент поднялся. — Так вы спасете свою жену. Но без этих двух испытаний ничего не предпринимайте, — предостерег священник. — Если что-то пойдет не так, возвращайтесь, и мы поговорим. Вы меня поняли?
— Да, — кивнул Кевин. — Спасибо.
Он поднялся, взял пакет с Библией, золотой крест-кинжал засунул за пояс.
Отец Винсент кивнул.
— Хорошо. Идите же, и пусть Бог защитит вас, сын мой. — Он положил руку на плечо Кевина и прочел молитву.
— Спасибо, отец, — прошептал Кевин.
Когда он приехал, в доме было тише обычного. Даже ночного охранника Лоусона нигде не было видно. Кевин подъехал к воротам, нажал на брелок, ворота открылись, и он въехал в гараж. Вокруг царила мертвая тишина. Звук захлопнутой дверцы эхом раскатился по тускло освещенному гаражу и затих.
Кевин заметил, что машины партнеров стоят на своих местах. В глубине гаража виднелся служебный лимузин. Кевин впервые заметил дверь — наверное, это квартира Харона. Харон… Только сейчас он задумался и над этим именем. Не тот ли это мифологический персонаж, который перевозил души умерших в Гадес? Это имя явно было еще одной шуткой Джона Милтона. Только его Харон увозил их все глубже и глубже в ад. «Ловко он над нами подшутил», — подумал Кевин.
Кевин вошел в лифт. Сначала он поднимется к Мириам и расскажет ей все. Он заставит ее понять опасность, заставит силой, если другого выхода не будет. Он может даже позвонить отцу Винсенту, чтобы с ней поговорил он. Но, придя в квартиру, он понял, что Мириам уже ушла. Она оставила ему записку на кухне: «Совсем забыла: сегодня мы с девочками идем на балет. Меня не жди. Мы, наверное, поужинаем где-нибудь после спектакля. В холодильнике замороженная лазанья, разогрей в микроволновке — на коробке все написано. Люблю, Мириам».
«Она сошла с ума? — подумал он. — После всего, что я ей сказал, после того, как я ушел из дома, она просто пошла в театр, не став меня дожидаться!»
Он понял, что ее не спасти. Бессмысленно разговаривать с ней. Теперь все в его руках. Взгляд Кевина упал на небольшой столик на кухне. Вот он, подарок судьбы — золотой ключ! Он сможет встретиться с Джоном Милтоном лицом к лицу — и положить всему этому конец. Он схватил ключ, Библию в бумажном пакете, золотой крест-кинжал и выскочил из квартиры.
В лифте он вставил золотой ключ и нажал кнопку «П» — пентхаус. Двери закрылись, лифт стал подниматься. Кевину казалось, что он возносится из адских глубин. Он должен был спасти свою душу и жизнь своей жены.
Двери открылись медленно, гораздо медленнее, чем на любом другом этаже. Большая гостиная была слабо освещена. Потолочные светильники не горели, большинство ламп тоже. На рояле стоял канделябр с зажженными свечами. Крохотные язычки пламени отбрасывали странные тени на дальнюю стену. От легкого ветерка пламя свечей мерцало, и казалось, что силуэты дрожат.
Играла тихая музыка — фортепианная пьеса, которая показалась Кевину смутно знакомой. Через несколько секунд он понял — именно эту вещь Мириам играла на вечеринке у Джона Милтона. Он буквально увидел, как она сидит за роялем и играет…
Кевин вышел из лифта и остановился, прислушиваясь. Сначала он ничего не услышал, а потом словно из ниоткуда материализовался Джон Милтон. Он сидел на большом угловом диване, потягивая вино. На нем был бархатный смокинг цвета красного вина.
— О, Кевин, — произнес он. — Какой приятный сюрприз! Входите, входите… А я тут отдыхаю. Кстати, я как раз думал о вас.
— Обо мне?
— Да. Я знаю, вы сегодня взяли выходной. Ну как, отдохнули? Почувствовали себя лучше?
— В некотором роде…
— Хорошо. Еще раз поздравляю с блестящей защитой.
— Мне не пришлось особо напрягаться, — сказал Кевин, делая шаг вперед. — Все решилось, когда вы прислали ту записку.
— Ах да, записка… Все еще размышляете об этом?
— Нет.
— Нет? Прекрасно. Как говорил мой дед, дареному коню в зубы не смотрят.
— Господи боже!
— Что?
— Так говорил мой дед!
— Правда? — Улыбка Джона Милтона стала шире. — Наверное, все старики говорят нечто подобное. А когда дедом станете вы, то тоже будете говорить это. — Джон Милтон поставил бокал на стол. — Входите же. Вы стоите в дверях, словно посыльный. Хотите вина?
Он поднял бокал, и в огне свечей красное вино заиграло еще ярче.
— Нет. Спасибо.
— Нет? — Милтон сел и внимательно посмотрел на Кевина. — А что это у вас под мышкой?
— Подарок для вас.
— Да? Очень любезно. А по какому поводу?
