Объясняется ли это ее беременностью, не знаю, но я еще никогда не видел пару, настолько физически холодную по отношению друг к другу. Чтобы вы представляли себе, насколько: во время церемонии, когда я сказал Честеру, что он может поцеловать невесту, он поцеловал Айрин в щеку.
Доктор Дэвид Шмидт: Больше всего нас беспокоило, что Честер Кейси мог сам изнасиловать четырнадцатилетнюю Айрин Шелби, а обстоятельства заставляют ее выйти за насильника замуж. Распространенная трагедия в маленьких городках и на фермах: молодые люди попадают в ловушку и расплачиваются за свои оплошности всю жизнь.
Руби Эллиот: Все Шелби, по крайней мере женская часть, родились под несчастливой звездой. Прапрабабку Айрин изнасиловали. Когда прабабка Бел Шелби в тринадцать или четырнадцать лет шла домой из школы, на нее тоже напали. Какой-то пришлый. Шериф его не поймал, но в результате у Бел Шелби родился ребенок, и этот незаконнорожденный ребенок — бабушка Айрин.
Всех женщин в семье Айрин будто преследует несчастье.
Бейсин Карлайл (J детская соседка Рэнта): Только не смешите меня! Не называйте распущенность изнасилованием. Женщины из семьи Шелби вечно слоняются где попало. На них не проклятие, а позорное клеймо.
Руби Эллиот: Но как только Хетти Шелби исполнилось тринадцать, все повторилось снова. Еще один незнакомец, еще один ребенок. Мать самой Айрин — Эстер.
Эдна Перри (J детская соседка Рэнта): Их ферму миддлтонцы называют фермой Шелби, хотя есть Чет Кейси. Все это время сначала Бел растила Хетти, потом Хетти — Эстер. У нас говорят, что, как только маленькой Эстер исполнилось тринадцать, она понесла Айрин.
Руби Эллиот: С такой семейной историей понятно, почему Гленда Хендерсен и я боялись самого худшего, когда Айрин пошла в девятый. Мы ходили с ней повсюду, не сводили с подружки глаз. А когда мы за Айрин не смотрели, смотрели ее мама и бабушка. С другой стороны, они как курицы-наседки за ней бегали и, конечно, ее бесили. Возможно, Айрин потому и сбежала, что ее так сильно сторожили. Просто хотела побыть одна, прогуляться вдоль реки, по лесу, одна.
Шериф Бэкон Карлайл (J детский враг Рэнта): А в лесу стаи одичалых собак, гулять там одной — самоубийство. Такая юная девочка — да это просто сумасшествие, покушение на собственную жизнь!
Руби Эллиот: А может, Айрин не хотела всю жизнь прятаться за закрытыми дверями, спинами подруг и юбкой матери!
Бейсин Карлайл: Айрин Шелби начала исчезать. Потом забеременела. А потом взяла и вышла за Честера. Никаких загадок. Все это бред: говорить, что какой-то насильник насиловал четыре поколения одной и той же семьи. Не смешите меня!
Преподобный Кертис Дин Филдс: И все-таки ума не приложу, как ребенок вырос настолько похожим на отца. Да любой, кто бы увидел Бастера и Честера Кейси, поклялся бы, что они — близнецы.
То есть были бы, если бы их не разделяло поколение.
Гленда Хендерсен: Конечно, Чет был чуть постарше Айрин. Может, потому они никогда не показывали, что близки, по крайней мере на людях. Даже за руку не брались. Но они вроде бы жалели друг друга, вплоть до того момента, как Чет залез в этот самолет и больше ни разу не оглянулся.
Айрин Кейси (J мать Рэнта): Вы спрашиваете, изнасиловали ли меня? Напал ли на меня незнакомец, который мог быть моим отцом, дедом и прадедом? Зачем говорить такие ужасы?
Не знаю. Забыла. Не помню.
33 — Оборотни-4
Шот Даньян (R автосалочник): Вот дерьмо ведь! Это если оглянуться назад. Правда дерьмо. Иногда, когда я чищу зубы, то машинально сплевываю зубную пасту в унитаз, а не в раковину. Привычка. Я не думаю о том, что плюю слюной и что моя собака лакала воду из унитаза.
Джейн Меррис (R музыкант): Вы помните, что с людьми творилось? Ходили слухи, что Ночные брали яблоки в магазинах, лизали их и клали обратно, чтобы заразить Дневных. А еще говорили, что днем Ночные плюются из окон высоток.
Недди Нельсон (R автосалочник): Берлинская стена… Великая Китайская стена… Зона между Израилем и Палестиной… Северной Кореей и Южной… Разве восьмичасовой комендантский час не стал тем же?
Гэлтон Най (J член городского совета): Главное, что мне не нравится в Ночных — что они вечно выступают и называют меня узколобым фанатиком. Никто не назовет меня предвзятым. Пусть знают, что моя собственная дочь — так называемая Ночная. Моя кровиночка. Уже почти три года.
Недди Нельсон: А как скоро Дневные решили, что бешенством больны все Ночные? В общепите? В медицине? В уходе за детьми? Вы назовете хоть одного Дневного, кто еще брал на работу Ночных?
Шот Даньян: Моя собака — трехлетний мопс по кличке Сэнди. Она носилась по всему парку за теннисным мячиком, пока так не уставала, что приходилось нести ее домой на руках. И она дрыхла всю дорогу.
Я знал, что не могу подключаться к «пикам», я понимал, что это значит, но какой же я был дурак!
Джейн Меррис: Помните? Ходили слухи о людях, которые не знали, что заразились, целовали мужей и жен, родители целовали детей на ночь и заражали их бешенством. А еще люди заражались в церквях во время причастия, когда пили вино из одной чаши, — ходила и такая история. Мол, все католики и баптисты — бешеные.
Шот Даньян: Моя Сэнди каждый день спала у меня на кровати, головку положив на подушку рядом с моей подушкой. Как маленький бульдозер, зарывалась под одеяло, поворачивала у моих ног, а потом вылезала, так что видна только голова. Вот и говорите, что у них нет характера! Сэнди даже храпела, как человечек. Она знала команды: «Дай», «Перекатись» и «Жди».
Гэлтон Най: Сколько мы с матерью ее ни предостерегали, она нас не слушала. Мы объясняли нашей девочке, что плохо, что хорошо. Умоляли не гробить свою жизнь ради какого-то глупого подросткового бунта. Мы совершенно четко говорили ей, что День или Ночь — это сознательный выбор образа жизни, но она и слушать нас не хотела.
Недди Нельсон: А вы в курсе, что до отвратительных экспериментов в Освенциме на узниках концлагеря доктор Йозеф Менгеле был известным антропологом? Вы знали, что он путешествовал по Африке, собирая образцы человеческой крови и вирусов? Что его заветной мечтой было выделить факторы, которые доказывали бы разницу между кровью разных рас? А потом создать чуму, которая действовала бы только на одну расу?
А вам известно, что многие результаты исследований Менгеле прибыли в США как часть проекта «Скрепка», по которому ЦРУ давало помилование и новые паспорта ученым-нацистам, если те поделятся секретами Менгеле?
Джейн Меррис: Самым страшным оскорблением было сказать: «Не будь таким Слюнявым!» Или «Только не бесись тут мне». Ночная культура утратила статус преступной элиты и стала синонимом презрения. Любое уничижительное мнение выражалось словами: «Ну прямо Ночь какая-то!..»
