— И ты позволишь ему так разговаривать со мной?
Вилла разъяренно развернулась к Агате. Эльза едва слышно зарычала.
— Они же загрызут нас всех!
— Рррррррррррр!
— Собаки, — насмешливо проговорил Эрик, — прекрасно воспитаны. Никогда не нападают без приказа. Их не следует опасаться. Если, конечно, вы ничего не замышляете против госпожи Агаты.
— Зачем ее охранять? — Фрау Берта, прибежавшая спасать дочь, вновь обратила внимание на себя. — Мало того, что в доме будут расхаживать эти… бешеные псы, так еще и убийца! Бедная моя девочка… Она боится собак! Вы слышали?
— Рррррррррр!
— Ррррррррррр!
Эльза и Грон медленно пошли на дам, всем своим видом показывая, что все это им порядком надоело. Не понятно, почему это терпит хозяин, у него, видимо, свои причины в интересах следствия, но с них явно хватит!
Вилла вновь вцепилась в платье, зажмурилась, еще секунда, и дом вновь содрогнется от крика. Агата это почувствовала, и ей на секунду стало так жаль измученные последними событиями стены, что она мысленно обратилась к низерцвейгам: «Эльза! Грон… Пожалуйста… Не надо!»
Собаки остановились. Сели. Одновременно повернули головы и уставились на нее: «Уверена?»
— Дамы, — Эрик склонил голову набок, совсем как Грон, — я вынужден повториться еще раз — фрау Агата фон Лингер находится под охраной потому, что в этом доме ее пытались отравить. Идет следствие. Я попрошу вас не покидать пределы поместья до тех пор, пока оно не закончится.
— Отравить! — Фрау Берта всплеснула руками. — Да если кто и мог всех отравить, так это она! Это она все время крутится возле своего шкафа! Притащила эту старую развалину — все место на кухне заняла! С утра до вечера свои баночки-скляночки перебирает, из одного в другое пересыпает, шепчет да наговаривает! Ведьма! Она же отварами своими моего сына и извела! Убийца!
— Разберемся. А сейчас я вас попрошу успокоиться, фрау Лингер. Идите к себе. У вас будет возможность высказать следствию все свои предположения. И, кстати… Вилла, где вы были в тот момент, когда исчезла госпожа Агата?
— Меня не было в доме.
— Было довольно поздно. Где именно вы провели тот вечер?
— Я не обязана перед вами отчитываться!
— Передо мной — нет. Я всего лишь личная охрана госпожи Агаты фон Лингер. Однако вам придется ответить на эти вопросы следователю. Подумайте об этом.
Женщина, видимо, хотела что-то сказать, но собаки смотрели на фрау Виллу фон Лингер очень внимательно. Она удалилась, а за ней побледневший Конрад. Мальчик бросил грустный взгляд на собак. Эльза чуть вильнула хвостом. Грон склонил голову набок, совсем как Эрик…
— Конрад, подожди, пожалуйста. — Агата подошла к мальчику, положила руку ему на плечо.
— Получается, — чуть слышно произнес Конрад, — все, кто был в доме, — подозреваемые?
— Получается, что так. — Эрик внимательно смотрел на мальчика.
Перед ним стоял довольно высокий, немного бледный подросток с живыми, умными глазами. Очень сильно не похожий на свою матушку — полную, розовощекую, слегка истеричную даму.
Конрад присел на корточки рядом с собаками, с надеждой посмотрел на Эрика:
— Можно?
Господин барон подумал. Увидел чуть шевельнувшиеся хвосты. И кивнул.
— Так ты сбежал из университета? — Агата внимательно посмотрела племяннику в глаза.
Студент потупился, сосредоточенно гладя золотистую шерсть Эльзы. Эльза не скрывала своего удовольствия и даже повернулась к Агате: «Ну что ты пристала к ребенку?»
— Да там, кроме химии… Столько всего ненужного! История. Культурология. Это… не мое.
— Как можно не знать истории своей страны? — с недоумением спросил у бывшего студента Эрик.
— Так я ее знаю. Только путаю имена, даты. И что где происходило.
Господин барон нахмурился. Агата только головой покачала:
— Значит, ты бросил университет. Как давно?
— Недели две…
— Факультет? — командным голосом спросил Эрик.
— Химический. Первый курс, — тут же ответил мальчик.
У Агаты сжалось сердце. Было видно, как мальчик тянется к силе. Порядку. Ощущению, что кто-то возьмет ответственность на себя, обеспечив защиту. Вилла развелась с мужем, а бабушка и мама — это, видимо, совсем не то, что нужно сейчас подростку.
— А химия тебе нравилась? — Эрик продолжал строго смотреть на мальчика, но Агате тем не менее показалось, что Конрад ему симпатичен.
— О да… Очень!
— Хорошо. Давайте осмотрим дом — меня интересует главным образом кухня, — приказал Эрик. — Потом поедем в госпиталь.
— А можно с вами? — спросил Конрад.
— В следующий раз, — строго посмотрел на мальчишку Эрик, подумав, что им надо доехать до Орна и переговорить со следователем Майнцем.
С мальчиком он потом разберется — надо будет восстановить его в университете. Хорошие химики нужны. И Агата, кажется, действительно искренне переживает за его судьбу.
Они попрощались с Конрадом, вышли из холла и прошли по коридору к кухне, что располагалась чуть ниже уровнем относительно основных помещений.
Агата застыла. Кухня было разгромлена. Пыль. Грязь. Битая посуда. Грон подошел к валявшейся в углу небольшой, подгнившей с одного боку картофелине, брезгливо тронул лапой, и та покатилась, стукнувшись о ножку стола.
— Что это? — растерянно огляделась госпожа фон Лингер. — Фрау Берта, конечно, говорила, что прислуга ушла, но…
— Интересно… — Эрик сделал еле заметный жест рукой, и собаки начали обход помещения.
— Что же они едят? — Агата посмотрела на Эрика, но тот лишь развел руками.
В углу стоял Чай-шкаф. Они выбирали его вместе с Питтом, бывшим хозяином чайной лавки. Большой, резной. Красивый! А какой запах по всей кухне, когда распаковывали! Пахло игольницей. Маленькие ящички для специй — из шоколадного дерева, как положено. Мечта!
Она долго уговаривала мужа сделать ей такой подарок. Сначала он был недоволен, но со временем смирился. Они тогда уйму денег потратили…
Питт подарил ей пять деревянных шкатулок-купажниц, выполненных из яблони, граната, шоколадницы, черного дерева и одну — самую дорогую — из кристаллов. И книгу: «Руководство по бытовой чайной артефакторике».
Конечно, ее кровь там не требовалась. Лишь кристаллическая купажница, определенный, точно вымеренный состав трав и медитативное состояние, в котором необходимо просто обнять руками сосуд, вкладывая свою энергию.
Нет. Она не артефактор. Но у нее получалось. После такого чая снились цветные сны. Становилась гладкой и шелковой кожа, густыми и блестящими — волосы. К Людвигу возвращалось вдохновение. Снять температуру. Избавить от головной боли…
