Все то долгое, томительно тянущееся время, что он кропотливо, стежок за стежком сшивал края, я, закрыв глаза, взывала к Господу, умоляя сохранить жизнь своему другу.
— Еще света! — Воскликнул лекарь, даже не глядя в сторону застывших и растерявшихся служанок.
— Что стоите! Несите еще свечей! — Прикрикнула на них, и девушки, чуть не сбивая друг друга с ног, выбежали из комнаты.
— Если вас не затруднит, вытрете мне, пожалуйста, со лба пот, леди. — Попросил мужчина и я, схватив один из полотенец, бросилась к нему.
— Глубокая рана. — Покачал он головой и тяжело вздохнул. — Но повезло, что артерия всего лишь надрезана. Если он переживет ночь, и если после всего этого рана не загноится, то возможен благоприятный исход.
— Как много если. — Сказала скорее самой себе и незаметно смахнула выступившие слезы. В это время вернулись запыхавшиеся служанки во главе с леди Анабеллой. Женщина, не глядя в мою сторону, быстро зажгла свечи и встала рядом с Валенсием, усилив освещение, и лекарь вновь приступил к своей тяжелой работе. Вскоре он разогнулся и быстро приложил к груди Сагара смоченную в масле ткань, после чего с моей помощью перетянул рану длинным широким полотном и измерил пульс. Служанки же убрали окровавленные простыни и белье и подстелили свежие.
— Я сделал сейчас все, что было в моих силах. — Сказал он, без сил опускаясь на стул возле кровати.
С замирающим от страха сердцем посмотрела в лицо своего любимого друга, которое уже приобрело серый, землистый оттенок. Грудь редко и тяжело вздымалась, словно каждый вдох давался с неимоверным трудом и отзывался болью.
— Спасибо, Лимерсий. — Печально ответила Анабелла, опуская уставшую, дрожавшую от напряжения руку. — Будем надеяться, что отец выживет.
— Молитесь. — Ответил он и поднялся. — Будем ждать утра.
— Я распорядилась насчет соседних покоев. — Сказала женщина, стараясь не смотреть в мою сторону. — Вы можете идти отдыхать. Я подежурю возле него и если что, сразу позову вас.
— Спасибо, леди Анабелла. Я подойду через два часа. — Поклонился лекарь и покинул комнату.
— Принесите чая. — Велела она служанкам и, как только они исчезли за дверью, обернулась ко мне. — Я думаю, нам надо поговорить.
— Вы считаете, сейчас это уместно?
— Что ж, как знаешь. — Пожала она плечами и устроилась на стуле возле кровати, а я села в кресло. Валенсий в это время расправил подушки вокруг Сагара и укрыл его до пояса одеялом. После чего, поклонившись, оставил нас одних. От напряженного молчания, продлившегося ни одну минуту, даже зазвенело в голове. Первой не выдержала леди Анабелла и тихо произнесла.
— Я знаю, что ты отправила письмо родным. Надеюсь, они скоро явятся за тобой и наша семья никогда больше не услышит даже упоминания твоего имени.
Потрясенно посмотрела на нее, удивляясь тому, как многолетняя ненависть к моему роду затмила ее разум. Словно, она до сих пор считала именно меня виновной во всем, что здесь произошло.
— Знаете, искренне мечтаю о том же. — Ответила, холодно улыбнувшись.
— Что ж, хоть в этом наши взгляды сходятся. Однако предупреждаю. — Леди Анабелла пронзила меня яростным взором и, стиснув кулаки прошипела. — Не вздумай отобрать у меня еще и сына, иначе пожалеешь! Я сегодня уже поняла, что он неравнодушен к тебе. Но ваш проклятый род и так лишил меня отца, нормальной семьи и мужа, разрушил жизнь брата, поэтому сделаю все, что в моих силах, но никогда не позволю Алу связать свою судьбу с тобой!
— Знаете, это я ни за что не свяжу свою судьбу с вашей семьей! — Воскликнула, подскакивая с кресла, так как этот разговор вызывал все большее негодование. После того, как эта змея узнала о том, что ее ненормальный брат, чуть было, не убил меня, она еще смеет в чем-то обвинять меня! Хоть бы постыдилась немного! Я и так пережила сегодня слишком много потрясений, чтобы выяснять еще и с ней отношения! Действительно, эта женщина думает лишь о себе и своем благополучии! Только то, что не могла оставить Сагара, в надежде, что он придет в себя, не позволило сейчас же покинуть комнату. Поэтому молча стиснула зубы и отвернулась к окну, глядя, как во дворе пляшут многочисленные факелы в руках суетящихся слуг. Похоже, сегодня ночью спать никто не будет, так как невероятные события подняли на ноги практически весь персонал. Показалось, что среди людей мелькнула мощная фигура Аллиния, отчего сразу сердце наполнилось горечью и пустилось в пляс. Наверняка, он сейчас организует утреннее ритуальное сожжение дяди, ведь магов не хоронят, как обычных людей и над их телами не читают молитв, словно они, сколько бы добрых дел ни сделали, по мнению церкви, были недостойны божьей милости. Так и Разан будет предан завтра огню на семейном кладбище за пределами крепости и его прах развеет ветер по всей земле. Хотя, как по мне, он и этого даже не заслужил. За все то зло, что принес в семьи убитых девушек, он должен просто гнить в каком-нибудь овраге, словно животное!
Я не собиралась присутствовать на этом мероприятии, так как даже один вид этого, пусть и мертвого мага, вызывал дикий, неконтролируемый ужас. Лучше проведу время возле Сагара или немного отдохну, ведь ночь, похоже, предстоит бессонная.
Прервав поток мыслей, в комнату вошли девушки с подносом и расставили на столике чайный сервиз, варенье, молоко и пышные булочки. Есть в компании леди Анабеллы совсем не хотелось, тем более от одного ее неприязненного взгляда, ком вставал в горле. Поэтому, быстро выпив пустого чая, подошла к Сагару и осторожно сжала его холодную руку.
— Только не умирай. — Прошептала. — Ты так мне нужен.
Через два долгих часа, которые мы провели в ледяном молчании, пришел лекарь. Он потрогал лоб, довольно покачав головой, так как жара пока что не было, измерил пульс и проверил промокшую от крови повязку.
— Пока все хорошо. Следите, чтобы не началась лихорадка. Как только почувствуете признаки нарастающего жара, немедленно вызывайте. Если же все будет по-прежнему, приду на рассвете. — Сказал Лимерсий и откланялся, а мы остались с леди Анабеллой и, как бы плохо друг к другу не относились, все же нашли в себе силы договориться и пришли к согласию, что будем дежурить по очереди по два часа. Ни у одной из нас даже не возникло мысли, чтобы вызвать служанок и велеть им вести наблюдение за графом. Не ожидала, но, оказывается, этой мегере отец все же был дорог.
Первой вызвалась она и я, еще раз посмотрев в бледное, осунувшееся лицо Сагара, забралась в уютное кресло с ногами, где не так давно сидел он сам, и, обхватив себя руками, задремала. Казалось, не успела закрыть глаза, как леди Анабелла уже дотронулась до плеча и прошептала:
— Вставай. Твоя очередь.
Так и прошла эта тяжелая, полная переживаний, ночь, в течение которой с неослабевающей надеждой, раз за разом проверяла, не появился ли жар и, когда убеждалась в его отсутствии с облегчением вновь откидывалась на спинку стула и молилась, молилась, молилась…
На рассвете пришел лекарь и обнадежил нас, сказав, что раз эту ночь Сагар пережил, и кровотечение остановилось, то его шансы на выздоровление значительно повысились. Затем влил ему в рот какую-то микстуру и, убедившись, что он ее проглотил, с довольным лицом повернулся к нам и велел идти отдыхать. Но не успели мы отказаться, как дверь отворилась, и вошел Аллиний с двумя длинными черными плащами. Его взгляд сразу же впился в меня, и он взволнованно проговорил:
