Из дула пушки вырвалась вспышка света. Через мгновение земля дрогнула, и Сандерс успел заметить след летящего по воздуху в его направлении трехдюймового снаряда. С пронзительным свистом он пронесся над головой доктора и врезался в окаменевшие деревья ярдах в двадцати от беседки. Теперь до него с катера донесся и оглушительный грохот выстрела. Отразившись от речной тверди, эхо заметалось между стенами леса, барабанной дробью отзываясь у Сандерса в голове.
Не зная, на что решиться, он бросился к заросшему кустами клочку земли у самого крыльца. Упав на колени, он попытался замаскировать свою руку среди кристаллических листьев папоротника. Оба африканца на борту катера перезаряжали пушку; громадный мулат, стоя на одном колене, шуровал в ее стволе шомполом.
– Сандерс!.. – тихий, чуть громче обычного хриплого шепота голос донесся откуда-то слева, с расстояния буквально в пару ярдов. Сандерс огляделся по сторонам, потом уставился на дверь беседки. Тут из-под крыльца высунулась рука и поманила его;
– Сюда! Под дом!
Сандерс бросился к крыльцу. В тесном углублении за одной из свай, поддерживавших фундамент беседки, с ружьем в руках скорчился Вентресс.
– Вниз! Пока они еще раз в вас не выстрелили!
Сандерс начал протискиваться сквозь узкую щель, и Вентресс, тут же вцепившись ему в башмак, раздраженно дернул его за ногу на себя.
– Ложитесь! Ей-богу, Сандерс, вы испытываете судьбу!
Его пятнистое лицо прижалось на миг к Сандерсу, когда тот скатился к краю подпола. Тут же Вентресс вновь выглянул наружу, не теряя из виду реку и далекий катер. Перед ним лежало его «кремневое» ружье, разукрашенное дуло которого реагировало на каждую смену узоров света снаружи.
Сандерс оглядел подпол, раздумывая, не забрал ли Торенсен Серену с собой, оставив беседку в качестве приманки для Вентресса, или же после утреннего нападения на улицах Монт-Ройяля тот успел добраться сюда первым.
Деревянные доски у них над головой остекленели и походили теперь на камень, но в самом центре все еще можно было различить контуры люка. На земле под ним среди нескольких с трудом отколотых от краев люка осколков валялся стальной штык.
Вентресс коротко кивнул в сторону люка:
– Можете потом попробовать. Чертовски трудная работа.
Сандерс подсел поближе. Приподняв руку, он разместился так, чтобы видеть реку.
– Серена… ваша жена… еще здесь?
Вентресс посмотрел на балки у них над головами.
– Скоро я буду с ней. Долгими же оказались поиски. – Сдержавшись, он осмотрел через прицел своего ружья покрывавшие берега заросли заиндевевшей травы и только после этого заговорил снова – Так вы видели ее, Сандерс?
– Всего одну минуту. Я сказал Торенсену, чтобы он забрал ее отсюда.
Забыв о ружье, Вентресс перебрался поближе к Сандерсу. Словно светящийся крот в своей норе, он, стоя на коленях, всматривался Сандерсу в глаза:
– Сандерс, скажите мне… я же до сих пор ее не видел! Боже мой! – Он забарабанил по деревянным балкам, разбудив в подполе глухое эхо.
– С ней… с ней все в порядке, – сказал Сандерс. – Большую часть времени она спит. А как вы здесь очутились?
Вентресс смотрел прямо на него, но мысли его блуждали где-то далеко. Потом он отполз к своему ружью и поманил к себе Сандерса. Тот послушно посмотрел на берег, куда указывал Вентресс. В каких-то пятидесяти футах от них среди травы лежал навзничь один из людей Торенсена, инеистые отростки уже спаивали его кристаллизовавшееся тело с заиндевевшей растительностью.
– Бедный Торенсен, – пробормотал Вентресс. – Один за другим они от него уходят. Скоро он останется совсем один.
Из жерла пушки в очередной раз полыхнуло пламя. Суденышко чуть подалось назад, а стальной снаряд, прочертив в воздухе дугу, разнес деревья ярдах в ста от беседки. Когда грохочущие раскаты барабанной дробью прокатились по реке, встряхнув перила галереи у них над головой, Сандерс заметил, что из его руки, пульсируя короткими толчками, излился свет. Речная гладь на миг словно сместилась и тут же, пронзив воздух лезвиями пунцового света, осела обратно.
Кагва с мулатом вновь склонились к пушке, в очередной раз ее перезаряжая. Сандерс сказал:
– Плохо целятся. Но как же Серена – если она здесь, то почему они пытаются разнести беседку?
– Да нет, беседка тут ни при чем. – Вентресс продолжал наблюдать за покрывающей берега растительностью, по-видимому не желая рисковать и опасаясь, что Торенсен может воспользоваться артиллерийским огнем как отвлекающим маневром и попытается незаметно проникнуть в беседку. Спустя мгновение, вроде бы удовлетворившись, он расслабился. – Он вынашивает другие планы. Он рассчитывает расчистить шумом реку и подвести катер прямо к беседке, чтобы выбить меня отсюда.
И действительно, на протяжении следующего часа застывший в неподвижности воздух то и дело вспарывали глуховатые взрывы. Двое негров не оставляли пушку в покое, и каждые пять минут вслед за огненной вспышкой через реку летел очередной снаряд. Когда снаряды рикошетировали от берега или деревьев, отголоски выстрела разводьями среди льдин прокладывали через окаменевшую гладь алые тропки.
И всякий раз превратившаяся в самоцвет рука Сандерса и костюм Вентресса откликались на выстрел, испуская радужное свечение.
– Что вы здесь делаете, Сандерс? – спросил Вентресс во время очередного затишья. Торенсена нигде на было видно, Кагва с мулатом явно работали сами по себе. Вентресс вновь подполз к люку и начал долбить его штыком, время от времени прерываясь, чтобы, прильнув ухом к потолку, вслушаться, что происходит наверху. – Я думал, вы уже убрались восвояси.
– Жена моего коллеги по Форт-Изабель – Сюзанна Клэр – прошлой ночью сбежала в лес. Отчасти по моей вине. – Сандерс посмотрел вниз, на хрустальные латы своей руки. Теперь, когда ему не нужно было бороться с таким чудовищным грузом, его уже не так пугал и ее внешний вид. Хотя кристаллические ткани были холодны как лед и он не мог пошевелить кистью или пальцами, нервы и сухожилия, казалось, обрели какую-то новую – свою собственную – жизнь, пылая жестким, интенсивным светом. Только вдоль предплечья, там, где он отломил полоску кристаллов, сохранились какие-то ощущения, но даже и это была скорее не боль, а ощущение тепла, исходящего от сплавляющихся друг с другом кристаллов.
Над рекой прогремел очередной выстрел. Вентресс отбросил штык и поспешил на свой пост у крыльца.
Сандерс наблюдал за катером. Суденышко по-прежнему находилось в устье притока, но Кагва с мулатом бросили пушку и спустились вниз. Очевидно, это был последний выстрел. Вентресс показал костлявым пальцем на стелющийся за кормой дымок. Катер начал разворачиваться. Когда он чуть повернулся и иллюминаторы рубки стали видны под другим углом, оба они тут же заметили внутри высокого светловолосого мужчину, стоящего за рулем.
– Торенсен! – Вентресс подался вперед и, прижав колени к груди, припал всем своим маленьким телом к земле.
