Рэнсом остановил машину, выключил мотор. Ниже, вдоль всей береговой полосы, он видел тысячи машин и трейлеров, стоявших плотно, как на огромной стоянке. Между ними были вбиты палатки и деревянные навесы, чем ближе к морю, к песчаным дюнам и пляжу – тем теснее. Несколько патрульных катеров стояли в четверти мили от берега. К ним тянулись длинные металлические пирсы, так что между землей и морем не было четкой границы. Вдоль дюн равномерно возвышались металлические строения, большие, как аэродромные ангары. Высокие колонны дистилляторов смешивали пар с дымом костров, горевших на всей восьмисотярдовой полосе пляжа. С утесов доносился шум механизмов, так что на минуту звон насосов и блестящие металлом крыши представились гигантской ярмаркой, в окружении съехавшихся на праздник машин.
Катерина взяла Рэнсома за плечо.
– Чарльз, нам ни за что туда не пробиться. Сколько народу!
Рэнсом открыл дверь со своей стороны. В машине было так же тесно, как на берегу – ему померещилось бессмысленное тождество – раковая опухоль, составленная из бесчисленных двойников его самого. Он всмотрелся сквозь дым, отыскивая хоть одно свободное место. Кое-где, в садах или за неработающими дистилляционными станциями, нашлось бы место для одной машины, но все подъезды к таким местам были перегорожены. Пара машин ползла по угольной полосе шоссе подобием слепых муравьев, потерявших свой муравейник, но в остальном все месиво на берегу плотно застыло. И повсюду люди с крыш своих машин вглядывались сквозь дым в море.
Осмысленное движение он заметил только у самой воды. По дороге между дюнами спешили грузовики, машины, припаркованные за металлическими навесами, стояли в строгом порядке. Ряды палаток группировались вокруг общих кухонь и служебных строений.
– Подождите здесь. – Рэнсом вышел из машины и направился к двоим, сидящим над обрывом, кивнул людям.
– Мы только подъехали. Как нам спуститься к морю?
Старший – лет шестидесяти – даже не обернулся. И смотрел он не на толкотню внизу, а на далекий горизонт, где море растворялось в бледной дымке. Его застывшее лицо напомнило Рэнсому ларчмонтских одержимых, высматривавших облака со своих вышек.
– Нам нужна вода, – терпеливо продолжал он. – Мы сегодня проехали сотню миль. У меня в машине старый калека.
Второй мужчина с любопытством оглядел Рэнсома из-под длинного козырька. Похоже, он расслышал безнадежность в его голосе и слабо улыбнулся. Улыбнулся одобрительно, словно Рэнсом успешно сдал первый экзамен.
Рэнсом вернулся в машину. Дальше шоссе вилось по обрыву, мимо людей, вернувшихся сюда, чтобы сверху смотреть на море. Потом дорога выровнялась и привела их к первому из палаточных лагерей.
Здесь сразу забывалось о близости моря – далекие дюны скрывались за фургонами, за плывущими от мусорных куч дымами. Тысячи людей сидели на ступенях трейлеров и между машинами. Маленькие группки молча переходили с места на место. Дорога здесь разделялась: одна шла параллельно береговой линии вдоль холмов, другая наискосок уходила к морю. Остановившись на развилке, Рэнсом стал искать взглядом полицейский или армейский контрольный пункт. Справа на обочине торчал разбитый указатель, жестяной лист был полосами содран с деревянной основы. Рэнсом выбрал дорогу к морю и въехал в лагерь. Через двадцать ярдов его остановила баррикада. Едва машина встала, из трейлеров вышли несколько мужчин и замахали Рэнсому, приказывая отъехать назад. У одного в руках была дубинка из дорожного столбика. Подойдя к машине, он забарабанил своим оружием по радиатору.
Рэнсом не уступал. Дорога впереди через пятьдесят ярдов терялась в джунглях палаток и автомобилей. Землю взрывали глубокие колеи.
Грязная ладонь легла на ветровое стекло. Небритая рожа сунулась в окно.
– Назад, мистер. Валите к чертям!
Рэнсом собирался заспорить, но передумал и дал задний ход к развилке. Они свернули на дорогу вдоль холмов. Справа от нее тянулся трейлерный парк, слева в расщелинах скал устроились семьи под самодельными навесами, отгородившими их от неба и моря. Люди пустыми глазами таращились на стенки фургонов, перегородивших дорогу к пляжу.
Через полмили, въехав на пригорок, они увидели, что лагерю нет конца, он уходил в дымку над мысом в десяти милях дальше. Рэнсом остановился у дистилляционной станции, заглянул в узкий проезд к трейлерному парку. Маленькие дети, присев на корточки около матерей, наблюдали за спорящими мужчинами. Горящие свалки затягивали небо дымом, в воздухе стоял сладковатый привкус открытой сточной канавы.
Несколько запыленных машин проехали им навстречу. К окнам прижимались лица людей, искавших место для стоянки.
Рэнсом взглянул на их номера.
– Кое-кто из них, похоже, не первый день едет вдоль берега. – Он открыл дверь. – Вряд ли есть смысл двигаться дальше. Пойду осмотрюсь.
Он прошелся по дороге, заглядывая за линию машин. Люди лежали в их тени, кое-где устроили навесы из кусков брезента. Чуть дальше толпа окружила большой трейлер с хромированными бортами и принялась раскачивать его, колотя по дверям и окнам лопатами и кирками.
На краю дороги привалился к бетонному телеграфному столбу старый газетный киоск. Рэнсом сумел закинуть ногу на прилавок и влезть на крышу. Металлические крыши уходили вдаль, сверкая на солнце недостижимым Эльдорадо. Над ними стучали насосы, заглушая ропот людей. Под ногами у Рэнсома, в маленькой нише за обочиной, мужчина средних лет разводил примус. Он устроился под навесом своего маленького трейлера, немногим просторнее салона легковушки. Внутри сидела его жена: спокойная круглолицая женщина в цветастом платье. Примус пылал на жаре, нагревая металлический чайник.
Рэнсом слез с крыши и подошел к ним. У мужчины были умные, внимательные глаза часовщика. Пока Рэнсом шел к нему, он спокойно разливал чай в две чашки.
– Герберт! – предостерегающе окликнула его жена.
– Все нормально, милая.
Рэнсом наклонился, кивнул женщине.
– Позвольте с вами поговорить?
– Извольте, – разрешил мужчина, – но лишней воды у меня нет.
– Это ничего. Мы с друзьями только что подъехали, – сказал Рэнсом. – Собирались выехать к морю, но, похоже, опоздали.
Мужчина задумчиво кивнул.
– Похоже на то, – согласился он. – Но я бы, на вашем месте, не слишком огорчался. Нам немногим лучше. Мы здесь два дня, – добавил он.
– И еще три дня ехали, – вмешалась жена. – Расскажи ему, Герберт.
– Он тоже ехал, милая.
– Есть ли шанс выбраться к берегу? – спросил Рэнсом. – Нам скоро понадобится вода. Здесь где-нибудь есть полиция?
– Давайте, я объясню. – Человек глотнул из своей чашки. – Может, вы сверху не разглядели, но весь пляж отгорожен двойной колючей проволокой. За ней – армия и полиция. Каждый день они пропускают за ограждение несколько человек. В тех ангарах большие опреснительные установки: говорят, скоро воды будет достаточно и всем надо смирно ждать. – Герберт слабо улыбнулся. – Кипятить и перегонять воду – это небыстро, нужны башни-охладители в сотни футов высотой.
