– Доктор, а вода? – Филипп Джордан стоял рядом с ним на коленях, смахивая песок с окон. – У вас в потайном баке была вода.
– Под камбузом. Зайдем с другой стороны.
Филипп перешагнул через крышу и принялся копать песок, а Рэнсом снова склонился к окну.
Заботливо обставленная каюта и собранные в ней, как в духовном ковчеге, памятки словно были приготовлены на будущее и десять лет томились здесь, предвидя его нынешнюю нужду.
– Сюда, доктор! – позвал Филипп. Рэнсом, отойдя от окна, перебрался через присыпанную пылью крышу. Катерина Остен взбиралась по берегу, поглядывая на руины своей виллы.
– Нашел, Филипп?
Тот указал в окно: пол в камбузе был разобран до стен, открыв трап к понтону.
– Нашел кто-то другой, доктор.
Филипп встал, растер себе горло, оставив на шее белые полосы. Отвернулся назад, к траулеру в доке.
Рэнсом оставил его и стал подниматься по откосу набережной к мосту. Песок струился ему на колени. Под ногу попался кусок металла с винтом – навесной мотор, брошенный у плавучего дома. Рэнсому почему-то захотелось уйти от людей. В пути они зависели друг от друга, но с прибытием в Маунт-Роял, к той самой точке, откуда вышли десять лет назад, он счел свои обязательства исчерпанными. Продолжая подъем, он бросал взгляд вниз, на людей, разделенных немеркнущим светом и объединенных лишь пересыпающимся у них под ногами песком.
Рэнсом перелез ограждение и медленно захромал на середину пролета. Здесь все так же валялись куски металла и старые покрышки. Опершись на перила, он обратил взгляд за дюны, к башням разрушенного города. На северо-западе белые песчаные валы озера простирались до горизонта.
Он усталым бродягой присел у пролома в ограждении, среди мусора и пустых банок. Филипп Джордан пробирался к середине русла, держа в одной руке копье, а в другой одну из двух канистр. Катерина Остен удалялась наискосок от него по берегу, искала что-то среди наносов плавника. Только миссис Квилтер все сидела под рваным навесом.
Десять минут он сидел, прислонившись к дорожному ограждению на мосту и следя глазами за удаляющимися фигурами. Миссис Квилтер дряхлым крабом выползала на откос.
Он рассеянно искал глазами свой дом, когда взгляд уловил отблеск света. Среди дюн, обступивших участок Ломакса, лежал маленький голубой пруд с гладкой, разрисованной узорами мелкой ряби поверхностью. Рэнсом принял его за поразительно яркий мираж. Поверхность воды не менее ста футов в поперечнике была окружена узкой полосой гладкого песка – словно бортиками миниатюрного бассейна. Со всех сторон поднимались дюны и руины домов.
Рэнсом ждал, когда мираж погаснет, и тут маленькая белая птица, пролетев над стенами, спикировала к пруду, выгнув крылья, затормозила и заскользила по воде, разбивая гладкий блеск.
Рэнсом разогнул ноги и заспешил дальше через мост. Даже не пытаясь найти остальных, он перелез перила на нижнем конце, съехал по откосу и побежал, через каждые пятьдесят ярдов останавливаясь, чтобы отдышаться. Он бежал вдоль набережной, наступая на крыши захороненных в песке машин.
– Доктор! – Перепрыгивая низкую стену, Рэнсом чуть не рухнул на голову миссис Квилтер, скорчившейся в лощинке. Старуха подняла на него робкий взгляд. Как она умудрилась выбраться из телеги и взобраться по берегу?
– Доктор, – жалобно повторила она, – я не могу сдвинуться с места.
Видя, что Рэнсом готов бежать дальше, она извлекла из-под юбок последнюю канистру.
– Я поделюсь с вами, доктор!
– Ладно, идем.
Рэнсом подхватил ее под руку и поставил на ноги. Вместе они потащились дальше. Раз старуха запнулась о скрытый в песке провод и, отдуваясь, шлепнулась на песок. Рэнсому ожидание было нестерпимо. Он, наконец, встал на колени и взвалил старуху на спину. Ее маленькие сухие ладошки обхватили его за шею.
Она оказалась на удивление легкой, не тяжелее ребенка. На ровных участках удавалось даже пробежать несколько шагов с ней на спине. Время от времени Рэнсом спускал старуху на землю и взбирался на стену, чтобы определиться. Миссис Квилтер, сидя в забитом песком бассейне среди углей давнего пожара, следила за ним глазами доброй ведьмы.
Когда они, наконец, свернули от реки, старуха ущипнула Рэнсома за ухо.
– Оглянитесь-ка, доктор!
В полумиле от них, ниже моста, поднимались над плавучим домом клубы дыма, в тени пролета ярко горело пламя. Через несколько секунд, словно подожженная невидимым факелом, вспыхнула и телега.
– Ничего! – Рэнсом крепче сжал ее ноги и заковылял по гальке, словно безумный Синдбад, несущий старуху через пустыню к морю. Он сворачивал то в одну, то в другую улицу, за его ногами взметалась пыль. Впереди показалось кольцо высоких дюн, окружавших озерцо. В последнем рывке он взбежал на ближайшую.
Он остановился на гребне, и миссис Квилтер съехала по его плечам на землю. Рэнсом медленно зашагал к тихому озерцу голубой воды. Мелкая рябь от ветерка лизала берег – полоску темного песка, укрепленного щебнем. Не озеро, а маленькое водохранилище, песчаные берега опираются на разрушенные стены по периметру. И все же Рэнсому чудилось, что вода упала с неба, что это все невыпавшие дожди последнего десятилетия собрались в единую каплю.
В десяти футах от берега он сорвался на бег и тут же споткнулся о лежащие на плотном песке кирпичи. Белая птица с середины озера опасливо поглядывала на него. Пена, взбитая его ногами, блестела, как ее оперение. Опустившись на колени, Рэнсом окунул лицо и голову, потом намочил рубаху, позволив прохладной хрустальной влаге стекать по рукам. Присыпанная пылью голубизна уходила к дальнему берегу, дюны скрывали от глаз пустыню.
Птица с коротким криком сорвалась в воздух. Рэнсом обвел глазами берег и только потом заметил за своим плечом громоздкую фигуру человека.
Тот был больше шести футов ростом, широкие плечи покрывал плащ из шкуры гепарда, на голове громоздилась мохнатая шапка. Не человек, а гротескный примитивный идол, которому целое племя жертвует ничейное имущество. Золотой шнур подпоясывал пышный синий кафтан, прежде служивший кому-то халатом, а между разошедшимися полами виднелся широкий кожаный ремень, поддерживающий штаны. Эти брюки, похоже, скроили из старого турецкого ковра и заправили неровно обрезанные штанины в тяжелые моряцкие сапоги. К их подошвам металлическими скобами крепились деревянные дощечки ходуль, добавляя владельцу лишних два фута роста.
Рэнсом, стоя на коленях в воде, вглядывался снизу в угрюмое лицо. Оскал его выражал всепоглощающую ярость. Длинные волосы цвета ржавчины падали на плечи, прикрывая щеки подобно занавесу ярмарочного балагана. Мохнатая шапка раздавалась черными крыльями, которые охватывали острые скулы подобием норманнского шлема, а длинный подрагивающий отросток между ними нацелился на Рэнсома.
– Квилтер! – начал тот, узнав в шапке чучело черного лебедя. – Квилтер, я…
Он не успел подняться на ноги, когда фигура вдруг ожила, словно пронзенная разрядом электричества, и с криком обрушилась на Рэнсома сверху. Падая на бок, он почувствовал тяжелые колени на своем загривке. Сильные руки прижимали ему плечи, вдавливая в воду. Кулак молотом ударил в затылок. Задыхающийся Рэнсом успел еще поймать взглядом разметавшиеся лохмотья ковыляющей к берегу миссис Квилтер. Сморщив лицо в окаменелой улыбке, она прокаркала.
