Вайс перекинулся в котенка и, задрав хвост, убежал за Ханом.
— Он такая лапушка, — умильно проводила взглядом мужчин Софья. — Мне кажется, я влюбилась.
— Перестань развращать ребенка! — строго произнесла Данка.
— Ребенка? — сразу погрустнела Софа. — А выглядит таким мужественным и взрослым.
Она соединила перед грудью кулаки, имитируя широкие плечи, и Данка заподозрила неладное.
— Ты о ком? — на всякий случай уточнила она.
— О Хане, конечно.
— А…
— Ты не против? — Софа понизила голос и оглянулась. Данка не стала ей говорить, что у тигра отличный слух и он прекрасно услышит даже шепот на расстоянии в сотню метров. Если подруге нравится Хан, то почему она должна влезать в их отношения? Софья моментально повеселела. — Ну рассказывай! Кто такой Шуас? А то Хан сказал, что его надо спасать, чтобы «хозяйка его любимая окончательно не впала в меланхолию», — подружка захихикала.
— Ох, Софочка, я так влипла…
Когда за окном начало светлеть, а городские птицы робко пробовали свои голоса, девушки перебрались в спальню и залезли под одеяло. План по спасению «мальчиков» был утвержден единогласно и поддавался только коррекции. Простой и вполне выполнимый план. Попасть инкогнито в мир Чета; правдами и неправдами вернуть Данке Алмаза и Флеша; выяснить, что там с Шуасом и куда его завели интриги (и параллельно узнать, не женился ли он на Лизет, а если женился, то по предложению Софочки набить ей морду и расторгнуть брак). И, если получится, вернуть Року тело, а Чета отправить в небытие. А для этого нужно всего лишь найти кристалл. Мелочь!
…А потом Данке приснился Рок.
Он стоял в ее комнате у темного окна и смотрел на свое отражение в ночном стекле. Черный глухой камзол, расшитый серебреным галуном, такие же черные узкие брюки с серебряным лампасом, заправленные в высокие замшевые сапоги.
— Неужели мы так безразличны тебе, Данка? — тихо спросил Рок и повернулся. — Я, наг, твои друзья?
Данка попятилась. На нее смотрели черные глаза на красивом, но мертвенно-бледном лице.
— Пугаю? — Рок зло усмехнулся. — Это мое истинное лицо, Дана. Бог-каратель, бог справедливого суда, бог смерти и посмертия. То, что ты видела до сих пор, — всего лишь две стороны моей сущности. Я могу даровать наслаждение, а могу наградить мукой. Я могу быть Четом, а могу прийти Роком. Я могу быть защитником, а могу быть палачом. Во мне живет много сущностей, Дана. И я хочу стать единым, чтобы ты наконец познала меня таким, какой я есть. Познала и полюбила, — он холодно улыбнулся. — Этот мир скоро погибнет, если ты не вернешься.
— Пусть гибнет, — зло ответила Данка. — Мне плевать! Меня не спрашивали!
— Ты не помнишь. Смотрительницами не становятся просто так, Дана. Силу передают из поколения в поколение, передают той в роду, в ком переродится одна из смотрительниц. Это твоя вечная судьба, девочка. Когда ты войдешь в силу, ты вспомнишь все свои воплощения, все свои удивительные и прекрасные жизни.
— Не верю! Если вы все это знали, то зачем этот отбор? — упрямо не соглашалась Данка.
— Мы никогда не знаем наверняка, кто это будет, — пожал плечами Рок. — Но в этот раз я не ошибаюсь.
— Почему?
— Потому что ты искренне полюбила меня.
— Э….
— Легенды не лгут, и кристалл моей души поддерживает купол. Ты ведь уже об этом догадалась? Это не наказание, Дана, это награда. Награда жить. Жить в проявленном мире. Жить как человек. Испытывать эмоции, любить, быть любимым. Растить детей, обладать женщиной, путешествовать по мирам…
— Погоди! — Данка поняла, что ее уводят от основной темы разговора. — Что значит «я тебе полюбила»? Я, если ты не заметил, выбрала Шуаса!
Рок тихо рассмеялся, сверкнув на Данку светлыми глазами с алым отливом.
— Черт! Ты… ты… Но этого не может быть! Ты же не можешь разделить тело? Или… можешь?
Данка совершенно запуталась. Если Тирокоччи многолик, то… абсурд какой-то!
«Это просто сон, просто дебильный сон», — напомнила она себе.
Рок запрокинул голову и заливисто расхохотался.
— Иди ко мне, любовь моя. Иди ко мне, — он протянул обе руки. — Я бог, Дана. Я множественный и един, я везде и нигде, в начале и в точке невозврата.
Тень позади Рока стала густеть, и из нее вышел строгий и хмурый Шуас, из темного угла шагнул к Данке Чет, а где-то за пеленой тумана маячили еще фигуры.
— Бред, — пробормотала девушка. — Просто бред! Это дурацкий сон, следует проснуться.
— Сон, но не бред, Данка. — Рок отошел от стекла и Шуас с Четом шагнули следом. — Кристалл пропал — та его часть, что была замурована в купол.
— И что теперь? — Данка не отрываясь смотрела на нага.
— Времени почти не осталось. Тот, кто это сделал, будет искать вторую часть. Поэтому я решил отдать его тебе. — Шуас снял с шеи кулон и протянул его Данке. — На отбор не приглашают чужих, моя одиннадцатая невеста. Все, кого ты видела в замке — это я, мои аватары. Кроме фамильяров и невест, естественно. Просто смотрительница всегда определяет, как будет выглядеть ее избранник. Из-за пропажи кристалла я застрял во множестве тел и во множестве сознаний. Я не могу воевать сам с собой, Дана, — Он чуть заметно улыбнулся. — Чтобы вернуть мне целостность, нужно соединить кристалл, Чет не солгал. Он солгал лишь в одном — соединить его нужно под куполом, а не на троне.
— А в чем разница? — Данка всматривалась в безжизненные черты нага, все еще не веря Року.
Рок помрачнел.
— Я оказался слишком силен, и мои части начали обретать самосознание. Если так будет продолжаться, я так и останусь десятком разных сущностей, которые будут воевать друг с другом, чтобы остаться в гордом одиночестве, поглотив всю силу и замкнув ее на себя.
— Ага, кино «Бессмертный горец. Останется только один», — с иронией произнесла Данка. Сюр, полный сюр. — Не все ли равно, кем ты будешь? Шуасом или Четом? Роком или Бальтазаром? Если ты соберешь силу и станешь единым? И как так оказалось, что у Рока и Чета одно тело?
— Они были последними, аватаров не хватило, — Тирокоччи явно забавлялся разговором, и Данка даже во сне чувствовала, что он недоговаривает. — Война меня самого с собой погубит мир под куполом. А мне бы этого не хотелось. А еще я люблю тебя, Данка.
— А я тебе нет! — выкрикнула Данка. — Точнее, люблю, но не тебя, а Шуаса! Да чтоб тебя разорвало! — совсем запуталась она, глядя, как исчезают ее собеседники, как мир погружается во тьму…
Скоро она крепко спала уже без сновидений.
Ее разбудил Вайс. Он запрыгнул на кровать и словно маленький, но тяжелый танк начал громко урчать на ухо.
— Встаю, встаю, — пробормотала Данка, нащупывая рукой Софию, но подруги рядом не оказалось. — Что, уже все встали?
