Союзники предполагали, что японцы имеют не менее 3 крейсеров и 7 эсминцев, а также «большое количество» транспортов. Поэтому, когда в 01.35 впереди был замечен какой-то зеленый огонь, «Стюарт» и «Пэррот» дали торпедный залп в сторону берега. «Асасио» и «Осио» в это время крутились рядом с транспортом, выясняя, какие же повреждения кто получил. Они заметили американцев и бросились им навстречу, завязалась перестрелка. И американцы, и японцы пустили в ход торпеды, но на сей раз были одни промахи. При маневрировании четверка американских эсминцев направилась в самые разные стороны, и японцы просто растерялись, не зная, за кем гнаться. «Сьюарт» получил снаряд в рулевой отсек, началась фильтрация воды в машинное отделение, но обошлось.
Все сомнения японцев разрешил не вовремя появившийся «Тромп». Японские эсминцы обстреляли его, «Асасио» добился 11 попаданий, разбив КДП, прожектора и дальномеры, в ответ «Тромп» добился всего лишь одного попадания в мостик «Осио». После этого японские эсминцы описали циркуляцию и потеряли «Тромп», который проскользнул на северо-восток.
К этому моменту эскадра союзников пришла в полное расстройство. «Стюарт» и «Джон Д. Эдвардс» шли на северо-восток, «Тромп» тащился за ними с большим отставанием, «Пэррот» крался на север вдоль берега, а «Пиллсбери» держался у него на правом траверзе. Примчавшиеся «Арасио» и «Митисио» натолкнулись на головную пару американских эсминцев. Вспыхнула новая перестрелка, в которую ввязался и «Пиллсбери», также обстрелявший «Митисио». Японский эсминец попытался выпустить торпеды, но вышла из аппаратов только одна, даже помятый «Тромп» успел дать по нему несколько залпов, добившись трех попаданий. Один из снарядов взорвался в машинном отделении, и «Митисио» остановился, окутавшись дымом и паром. Корабли союзников ушли, не пытаясь добить его.
Пришедшие позднее голландские торпедные катера никого не атаковали и фактически просто совершили приятную ночную прогулку. В общем, результат боя оказался совершенно парадоксальным сразу в нескольких отношениях. Два японских эсминца, вооруженные 12 127-мм орудиями, одержали победу в артиллерийской дуэли над тремя крейсерами, имевшими на вооружении 23 152-мм орудия. Правда, заявление капитана 1-го ранга Абэ о том, что он потопил 2 крейсера и 3 эсминца, выглядит уж слишком оптимистичным. Еще один смешной парадокс: если бы адмирал Кубо не прислал подкрепления, победа японцев выглядела бы еще более убедительной, так как «Митисио» остался бы цел. И еще: голландские корабли показали свою полнейшую небоеспособность.
Далее кампания в Ост-Индии развивалась примерно по таким же сценариям, и к концу февраля 1942 года остались лишь разрозненные очаги сопротивления на самом важном из островов Яве. Но требовалось подавить и их, поэтому 19 февраля из Йоло вышел большой конвой в составе 41 транспорта, который перевозил японскую 48-ю пехотную дивизию. Его сопровождала 4-я эскадра эсминцев контр-адмирала Нисимуры, а прикрывала эскадра вице-адмирала Такаги – 5-я дивизия крейсеров и 2-я эскадра эсминцев контр-адмирала Райдзо Танаки (мы еще не раз услышим это имя). Как обычно, началась неразбериха и взаимная путаница. Адмирал Доорман, командовавший сводной англо-голландско-американской (АБДА) эскадрой, вышел в море, чтобы перехватить конвой, но неправильно оценил ее скорость и был вынужден вернуться. Адмирал Такаги решил перехватить Доормана, но тоже ошибся и вернулся. Вдобавок ему пришлось поворачивать конвой, что кончилось уже совершенным бардаком.
И все-таки во второй половине дня уже на подходах к Сурабае флагман Доормана неожиданно поднял сигнал: «Иду на перехват вражеского соединения, следовать за мной, детали позднее». Союзники снова повернули навстречу японцам и своей судьбе. Но этот маневр был замечен японским самолетом-разведчиком, который известил адмирала Такаги. Он принялся спешно собирать свои разбросанные силы, а окончательно рассыпавшийся конвой опять повернул прочь.
Формально эскадра Доормана не уступала японской, но качественное превосходство противника было просто колоссальным. Контр-адмирал Карел Доорман имел в своем распоряжении тяжелые крейсера «Эксетер» и «Хьюстон», легкие крейсера «Де Рейтер», «Ява», «Перт», эсминцы «Витте де Вит», «Кортенар», «Джон Д. Эдвардс», «Олден», «Джон Д. Форд», «Пол Джоунс», «Электра», «Юпитер». Однако «Хьюстон» во время налета японской авиации лишился кормовой 203-мм башни, а маленький «Эксетер» изначально имел всего 6 таких орудий. Я всегда утверждал и сейчас не откажусь от своих слов: рассуждения о преимуществе крейсеров, имеющих 10 орудий против 9 или 9 против 8, носят схоластический характер. Одно лишнее орудие совершенно ничего не меняет, особенно если посмотреть на процент попаданий в бою, главную роль играют системы управления огнем и подготовка артиллеристов. Но совсем иное дело получается, если 12 орудиям противостоят 20, как в данном случае, это ведь почти двойное превосходство. И не слишком исправляли дело 152-мм орудия союзников, ведь предполагалась артиллерийская дуэль на дальних дистанциях, когда они могли добиться попадания лишь чудом. Контр-адмирал Такео Такаги имел тяжелые крейсера «Нати» и «Хагуро», легкие крейсера «Дзинцу» и «Нака», эсминцы «Токицукадзэ», «Амацукадзэ», «Юкикадзэ», «Хацукадзэ», «Ямакадзэ», «Кавакадзэ», «Садзанами», «Усио», «Асагумо», «Минэгумо», «Мурасамэ», «Самидарэ», «Юдати», «Харусамэ». Ах, как поэтично звучат эти имена: «Белое облако на горной вершине…» Но мы отвлеклись, – все эти красоты были вооружены страшным для союзников оружием: 609-мм торпедами, имевшими колоссальную дальность хода и огромный заряд. Другое дело, что японцы, слишком полагаясь на характеристики торпед, имели привычку стрелять ими с предельных дистанций, в силу чего процент попаданий был непристойно низким. Что, кстати, подтвердил и бой в Яванском море. Но все равно – 8 эсминцев против 14, да еще с ужасными «Лонг Лэнсами». Имелся еще один не столь явно видный фактор – ничтожная боевая эффективность голландских кораблей, о которой мы говорили, вдобавок эсминец «Кортенар» не мог развивать более 27 узлов из-за поломки котла и этим связывал всю эскадру.
Итак, в 14.27 эскадра АБДА, уже входившая в Сурабаю, повернула обратно в море. Союзники следовали тремя колоннами: британские эсминцы шли на правом крамболе колонны крейсеров, 2 голландских и 4 американских эсминца – на ее левой раковине. Японские адмиралы собрали свои разбросанные силы к 15.50, но также предпочли строй нескольких колонн. В 16.10 наблюдатели «Дзинцу» заметили мачты на горизонте, а в 16.12 японцев заметил и головной эсминец союзников «Электра». «Дзинцу» сразу повернул на противника и открыл огонь с дистанции 18 000 ярдов, что делать было бессмысленно, учитывая его 140-мм орудия. В 16.17 в бой вступили японские тяжелые крейсера, но им пришлось стрелять с дистанции 28 000 ярдов. Перед войной все адмиралы много разглагольствовали о чем-то подобном, и вот выпал случай проверить на деле свои измышления. «Хьюстон» и «Эксетер» ответили через 3 минуты.
В 16.20 Доорман повернул влево, так как опасался, что японцы могут перерезать ему курс, и в это же время «Дзинцу» повернул влево, так как адмирал Танака опасался слишком сокращать дистанцию. В 16.29 Доорман повернул еще раз и лег на курс WSW, в результате легкие крейсера союзников обнаружили, что их 152-мм орудия бесполезны. Так, слепо следуя довоенным доктринам, голландский адмирал лишил себя единственного реального преимущества – большого количества средних орудий. Первого попадания добились японцы в 16.31, но 203-мм снаряд, попавший в «Де Рейтер», не взорвался.
