После этого завязалась долгая и тяжелая борьба вокруг Гуадалканала, в которой, как мы уже писали, заметную роль сыграли крейсера обоих противников. Однако главным действующим лицом, которое и решило исход этой кампании, оказалась базовая авиация, точнее, сборная солянка эскадрилий морской пехоты, армии и флота, которую американцы держали на аэродроме Гендерсон. В ходе кампании японцы допустили одну, но решающую ошибку. Победная лихорадка подвела их, и если раньше японские войска высаживались в пределах радиуса действия истребителей с уже захваченных аэродромов, то сейчас они сделали слишком далекий прыжок из Рабаула: вместо Нью-Джорджии сразу на Гуадалканал. Первая ошибка повлекла за собой вторую: после успеха американского контрдесанта вместо планомерной борьбы с созданием базы на той же Нью-Джорджии, японцы попытались отбить Гуадалканал лихим кавалерийским наскоком. Что из этого получилось – мы уже описали.
Мы уже описывали действия авиации американцев и ее главного бойца – пикировщика SBD «Доунтлесс». Попробуем посмотреть, что в это время делали японцы. И окажется, что действовали они не слишком удачно. Начало этому положила безумная атака 8 августа 1942 года, когда сразу после высадки американских войск командование в Рабауле предприняло налет всеми имеющимися силами. Но при этом вполне в японских традициях пилоты пикировщиков «Вэл» получили «билет в один конец», так как этим самолетам не хватало топлива, чтобы вернуться назад в Рабаул. А знаменитые торпедоносцы «Бетти» в ходе боев показали себя слишком уязвимыми и понесли большие потери. Недаром японский историк Осами Тагайя назвал Гуадалканал погребальным костром торпедоносных эскадрилий. За все время боев они не записали на свой счет ничего, кроме пары транспортов и эсминцев, а самое главное – они не сумели нейтрализовать аэродром Гендерсон. Единственный относительный успех к этому самому опасному врагу военных кораблей пришел, когда бои за остров уже фактически завершились. Мы говорим о бое у острова Реннел 29 января 1943 года.
Японцы к этому времени уже готовили эвакуацию острова, но американцы их активность приняли за операцию по переброске подкреплений и выдвинули на перехват Оперативное Соединение 18 контр-адмирала Роберта Гиффена. Оно состояло из тяжелых крейсеров «Уичита», «Чикаго», «Луисвилл», новых легких крейсеров «Монпелье», «Кливленд», «Коламбиа», 8 эсминцев и эскортных авианосцев «Шэнанго» и «Суони». Этого было более чем достаточно, чтобы парировать любой выпад японцев.
Адмирал Гиффен решил оставить авианосцы позади, назвав их каторжным ядром на ноге. С одной стороны, его можно понять: столкнуться с флотилией эсминцев под командованием адмирала Танаки, имея в составе эскадры две такие прекрасные мишени, не хочется, но и просчитать дальнейшие события американский адмирал не сумел. В результате его крейсера лишились прикрытия с воздуха, что оказалось очень существенным. Гиффен построил свои крейсера двумя колоннами, эсминцы были развернуты полукругом впереди – удобный строй для похода и отражения атак подводных лодок, но не слишком удачный при воздушных атаках. Японские самолеты-разведчики обнаружили его соединение и решили еще раз попытаться использовать свои базовые торпедоносцы, но, помня о тяжелых потерях, которые они понесли ранее, японские командиры предпочли атаковать в сумерках. Для этого были выбраны хорошо подготовленные пилоты 701-го и 705-го авиакорпусов (или кокутай, если хотите).
С аэродромов Рабаула взлетели 16 торпедоносцев «Бетти» 705-го авиакорпуса под командованием капитан-лейтенанта Накамуры и 15 торпедоносцев «Нелл» 701-го авиакорпуса под командованием капитан-лейтенанта Хигаи. Первые атаки начались еще на закате, когда в 19.19 появились самолеты Накамуры. Они обошли вокруг соединения Гиффена и атаковали с южного направления. Эсминцу «Уоллер» и крейсеру «Луисвилл» пришлось уклоняться от торпед, остальные прошли слишком далеко. В ходе атаки был сбит один японский самолет, самое удивительное, что в этом сходятся и американские, и японские источники.
Когда Гиффен решил, что самое трудное осталось позади и приказал прекратить зигзаг, прилетел 701-й авиакорпус. Сэмюель Эллиотт Морисон очень красочно описывает дальнейшие события: «По обеим сторонам соединения внезапно вспыхнули мерцающие белые огни, расположенные так, что световая дорожка указывала курс кораблей. Тусклые бело-желтые ракеты повисли над головой, медленно снижаясь на парашютах. Красные и зеленые осветительные шашки загадочно пылали на воде, заставив перевозбужденных артиллеристов открыть нервную пальбу». В 19.40 несколько торпедоносцев атаковали правую колонну, и в 19.45 одна торпеда ударила в правый борт «Чикаго», передняя кочегарка была затоплена, и встали три турбины. Но не успели аварийные партии приняться за работу, как в крейсер попала вторая торпеда. Теперь уже было залито переднее машинное отделение, остановился последний винт. Еще одна торпеда попала в крейсер «Уичита», но не взорвалась. В ходе атаки японцы потеряли два самолета, однако один из них пилотировал капитан-лейтенант Хигаи, что стало болезненным ударом.
Аварийные партии американцев многому научились за время боев, и опасность гибели крейсера была предотвращена, однако его пришлось вести на буксире. Сначала этим занимался «Луисвилл», а потом прибыл буксир «Навахо», после чего Гифен увел свои крейсера. Авианосец «Энтерпрайз» получил приказ подойти поближе, чтобы обеспечить прикрытие с воздуха, неподалеку крутились и эскортные авианосцы. Поврежденный «Чикаго» прикрывали 6 эсминцев, которые выстроились кольцом вокруг крейсера и буксира.
Казалось, перспективы выглядят неплохими, но японцы не были намерены упускать свою добычу. Из Кавиенга в Буку был спешно переброшен 751-й авиакорпус, однако подготовка его пилотов не позволяла проводить ночные атаки, поэтому капитан-лейтенант Нисиока поднял свои торпедоносцы еще днем. Увы, американцы не сумели организовать надежное прикрытие поврежденному крейсеру, сосредоточив все силы на защите «Энтерпрайза», о присутствии которого японцы даже не догадывались. Поэтому Морисон пишет о том, что «атака» была отбита, после чего торпедоносцы переключились на «Чикаго». И все-таки два «Бетти» были сбиты истребителями, прежде чем остальные в 16.24 сбросили торпеды. На этот раз 4 торпеды попали в правый борт «Чикаго», и с крейсером, разумеется, было покончено. Уже горящий «Бетти» сбросил свою торпеду в эсминец «Ла Валетт», который поймал торпеду в носовое машинное отделение. Несмотря на это, эсминец покинул место боя своим ходом, а вот «Чикаго» довольно быстро затонул. Морисон утверждает, что всего американцы сумели сбить 10 из 12 атаковавших торпедоносцев, и несколько преувеличивает американские успехи, хотя потери 751-го авиакорпуса действительно были тяжелыми. Из 11 атаковавших торпедоносцев погибли 7, а 3 из 4 уцелевших вернулись на одном моторе.
Эта атака показала, что японская авиация еще может нанести болезненный удар, однако уже не способна переломить ход кампании. К тому же бой стал последним успехом японской базовой авиации, которая потеряла слишком много опытных пилотов.
В 1944 году стало окончательно ясно: авианосная авиация захватила полное и безоговорочное господство на Тихом океане, поэтому крейсера могли лишь время от времени совершать какие-то дерзкие вылазки, постоянно рискуя своей слабо бронированной шкурой. Последняя реальная вспышка активности приходится на битву за Лейте в октябре 1944 года. Некоторые историки, пытаясь придать лишний драматизм этому сражению, утверждают, что японцы имели какие-то шансы, ссылаясь на то, что у них было больше тяжелых крейсеров. Да, это действительно так, но имели ли какое-то значение два или три лишних тяжелых крейсера против двух или трех тысяч лишних самолетов у американцев?
