Некоторые следователи видели в этом только подтверждение так
называемого чеченского следа, когда устраивавшие подобные взрывы террористы
закупали взрывчатку за рубежом. Но сам Воробьев не спешил с выводами, настаивая
на том, что все нужно много раз проверять. Однако неизвестно, каким образом
сообщение о чешской взрывчатке попало в газеты, и пресса подняла настоящую
античеченскую кампанию, обвиняя чеченцев во всех смертных грехах. Вспоминали
Буденновск и Первомайское. При этом почему-то забывалось, что чеченцы ни разу
не убивали женщин и детей, заложников не расстреливали даже после того, как
войска несколько дней атаковали чеченские позиции.
В Государственной Думе взбешенные депутаты требовали
дополнительного ужесточения мер по отношению к боевикам. Раздавались крики о
повальном выселении чеченцев из Москвы. Умеющий быстро ориентироваться мэр
издал особый указ о проверке документов у всех чеченцев, зарегистрированных в
Москве. Истерия достигла апогея.
В этот день Славин снова собрал свою группу. Результаты их
собственного расследования были неутешительными. Ни Агаеву, ни Светловой так и
не удалось установить, кто и когда мог информировать чеченцев о деятельности
группы. Оставалось предположить, что утечка информации могла произойти и тогда,
когда Орловский искал через милицию контакты с чеченцами, проживающими в
Москве.
Виноградов, ежедневно обрабатывающий всю поступающую
информацию, обратил внимание на продолжающиеся античеченские выпады почти во
всех газетах. Славин предложил сотрудникам продумать возможность еще одной
проверки другой версии. Он так же, как и Воробьев, не очень верил в «чеченский
след». Орловскому было предложено пойти на официальные контакты с МВД.
В конце совещания раздался звонок по тому самому,
единственно оставшемуся телефону.
Сразу включилась автоматическая система прослушивания,
записи и обнаружения говорившего. Все знали, как действовать в этот момент.
Агаев бросился к телефону, вызывая оперативную группу, из которой, в свою
очередь, тут же передали сообщение в ближайшее управление милиции, где также
дежурили специальные группы. Виноградов побежал в другую комнату, к своим
компьютерам, которые были связаны с телефоном. Орловский поднял трубку:
— Слушаю вас.
— Владимир Сергеевич? — послышался чей-то голос.
— Нет. Он сейчас в другой комнате. Позвать его? —
спросил Орловский. Это было сделано специально, чтобы немного потянуть время и
дать возможность оперативной группе установить наблюдение за местом, откуда
говорил неизвестный.
— Да, если можно, — очень спокойно подтвердил
неизвестный.
— Сейчас позову, — пообещал Орловский, передавая
трубку подполковнику. Славин посмотрел на часы. Группа уже должна была
обнаружить место, откуда говорят, и выехать туда. Он смотрел, как секундная
стрелка четко отмеряет секунды. Торопиться особенно не стоило, но и затягивать
ожидание было нельзя. Эксперты-психологи советовали в таких случаях не
затягивать более пятнадцати-двадцати секунд. Славин сумел выдержать двадцать
три. И наконец сказал:
— Слушаю вас! У телефона Славин.
— Добрый день! — Говоривший, очевидно, имел
железные нервы.
— Здравствуйте! — Важно было тянуть время,
выигрывая каждую секунду. Оперативная группа ФСБ уже установила место, откуда
звонили, и теперь два автомобиля сотрудников ближайшего управления милиции
спешили к тому телефонному аппарату на улице.
— Мы позвонили согласно нашей договоренности. «Хорошо
говорит, — мелькнула мысль у Славина. — Это явно московский чеченец.
Или не чеченец вообще. Но человек интеллигентный, это очевидно».
Группа уже подъезжала к тому месту, где должен был
находиться говоривший.
— Что вы хотите мне сообщить? — спросил
подполковник.
— У нас появились некоторые доказательства. Мы хотели
бы увидеться с вами сегодня вечером. В пять часов. На Киевском вокзале. Только
вы должны подъехать один. К метро, с правой стороны, там обычно много ларьков
торговцев сигаретами.
— Я приеду, — пообещал Славин, держа перед глазами
циферблат. — Но почему обязательно один?
— Это непременное условие, — говоривший
удивительным образом не торопился.
«Группа уже должна быть на месте, — подумал
Славин. — Мы ведь договаривались — не больше двух минут, иначе не успеть».
— Вы могли бы сообщить об этом по телефону, —
предложил Славин.
— Нет, — возразил его спокойный собеседник, —
так не получится. Нам обязательно нужно, чтобы вы присутствовали лично.
Славин посмотрел на Орловского. Тот был постоянно на связи с
милицией и оперативными группами ФСБ. Тот, в свою очередь, показал на Агаева.
Агаев, говоривший по телефону, растерянно пожимал плечами.
«Что у них произошло?» — раздраженно подумал Славин и
спросил, в надежде затянуть разговор еще на несколько секунд:
— Оружие можно взять?
— Как хотите, — явно удивился говоривший, —
впрочем, вашу охрану мы гарантируем.
Больше тянуть было нельзя. Агаев, подошедший к Орловскому,
что-то быстро говорил ему. Славин зло посмотрел на них. Ему все еще не подавали
сигнала о том, что группа на месте. Но и затягивать разговор так долго нельзя.
На другом конце могут просто догадаться.
— Договорились, — сказал он напряженным
голосом. — Я обязательно приеду. До свидания!
— До свидания, — незнакомец наконец отключился, и
Славин, положив трубку, вопросительно посмотрел на своих сотрудников.
— Что происходит? — спросил он. — Милиция,
как обычно, не успела? Я говорил две с половиной минуты.
— Успели, — кивнул озадаченно Агаев. — Они
уже целую минуту на месте. Но там никого нет.
— Как это никого нет?! — не понял Славин.
— Они, видимо, использовали цифровое
подключение, — пояснил вышедший из другой комнаты Виноградов. —
Поэтому он так спокойно говорил с вами по телефону. Я обратил внимание на
некоторое искажение сигнала. Вполне возможно, что телефон-автомат на улице
просто был использован как сотовый телефон, они сумели подключиться к нему, как
к основному аппарату, а сами в это время звонили из автомобиля, крутившегося
недалеко от этого аппарата. Такие трюки иногда делают.
— В таком случае у них прекрасная техника, —
недовольно заметил Орловский. Виноградов усмехнулся.
— А кто говорил, что нет?
— Ладно, — отмахнулся Славин, — все это уже
не нужно. Мне придется ехать на эту встречу. Может, у них действительно
появились какие-нибудь новые данные по взрывам в метро.
— Вы хотите поехать? — спросила Светлова.
— Конечно. Было бы непростительной глупостью упустить
такой шанс. Может, у них действительно появилась какая-то новая информация.
У Светловой была короткая стрижка, она не любила носить
длинные волосы. И всегда ходила в брюках. После ранения, оставившего шрам на ее
левой ноге, она не любила современных платьев, хотя для своих тридцати пяти лет
обладала довольно стройной фигурой. Сейчас, прислонившись к столу, она
недоверчиво покачала головой.
