— Вам вообще не нужны их материалы?
— Конечно, нужны. Но я поговорю с нашими следователями,
уже работающими совместно со специалистами из МВД. Ребята будут знать все
гораздо лучше.
Хозяин кабинета кивнул, разрешая уйти своему сотруднику.
Потом, подумав, взял трубку с большим гербом на телефоне, набрал четыре цифры и
коротко сказал:
— Я поручил своим людям провести самостоятельное
расследование.
— Они справятся? — спросил голос из трубки.
— Группа новая, но ребята перспективные.
— Хорошо, видимо, это правильно.
— Что? — не понял звонивший.
— Правильно, говорю, все правильно.
Славин вышел из приемной и, пройдя к лифту, спустился вниз,
чтобы выйти из здания. По дороге он зашел в одну из комнат, позвонил в другое
здание, где располагались его помощники. Сотрудники его группы никогда не
заходили в это основное здание бывшего Комитета государственной безопасности,
расположенное в центре города, рядом с «Детским миром». Многие не знали, что в
этом здании, являвшемся для всего мира олицетворением тоталитаризма и
несокрушимости режима, были расположены лишь вспомогательные отделы. Слева от основного
входа, например, располагалась пресс-служба, которой ранее в организации,
именуемой КГБ, не было.
Славин получил звание «подполковник» лишь три месяца тому
назад, когда его группа отличилась на Северном Кавказе, сумев арестовать одного
из лидеров преступной группировки, за которым МВД и ФСБ охотились почти полтора
года. Сотрудники Славина в основном были еще моложе своего руководителя и
являли собой новую генерацию контрразведчиков — талантливых, любознательных,
знакомых с компьютерами, имеющих прекрасное образование.
Группа была сформирована всего полгода назад, но, несмотря
на это, на ее счету было уже несколько серьезных дел, причем три из четырех,
порученных группе расследования, были проведены в довольно быстрые сроки и
неизменно с положительным результатом.
Подполковник Славин не работал в «Альфе». Ему шел тридцать
шестой год. Четырнадцать из них он провел в контрразведке, после того, как,
окончив с отличием МГИМО, получил направление во Второе главное управление КГБ
СССР. С тех пор он и работал в контрразведке. В восемьдесят девятом году ему
повезло. Он был отправлен работать в Ленинград и избежал знаменитых
«бакатинских» чисток, когда после августовских событий и ареста генерала
Крючкова многие офицеры и генералы посчитали невозможным для себя оставаться на
службе, а еще многие тысячи были уволены пришедшим в КГБ «прорабом» Бакатиным.
Только в конце девяносто пятого, когда новый руководитель контрразведки за три
месяца получил два новых звания и маршальский жезл, о Славине наконец вспомнили
и перевели в Москву. Он неплохо проявил себя в Санкт-Петербурге, и именно ему
решили поручить возглавить новую группу. Семья его осталась в северной столице,
так как приобрести новую квартиру было невозможно и нереально.
А получаемой зарплаты, даже с учетом всех надбавок, хватало
лишь на редкие поездки в Санкт-Петербург и помощь семье, состоявшей из жены и
сына. Правда, начальство твердо обещало, что сумеет к концу года выбить одну
квартиру, для него. И подполковник терпеливо ждал, когда наконец обретет жилье
в столице. А пока он жил в ведомственной гостинице бывшего КГБ, снимая
маленький одноместный номер без кухни и питаясь урывками, кое-где и кое-как.
Выйдя из здания, Славин заторопился к стоянке автомобилей,
где стояла его «девятка». Машина была служебная, хотя на ней стоял номер,
указывающий на ее принадлежность частному лицу. Славин сел в автомобиль и
выехал на проспект. По дороге он успел заехать в небольшое кафе и выпить чашку
кофе.
Его группа была сформирована после оглушительного провала
ФСБ и МВД с освобождением заложников в селе Первомайском. Объявив о победе и
освобождении заложников, правоохранительные органы и руководители силовых
министерств попытались скрыть от всего мира тот факт, что ни один из заложников
не — был расстрелян боевиками, а многие погибли во время обстрелов и штурма
села. Что касается самих боевиков, то они хотя и понесли большие потери, но
смогли уйти из села, уведя с собой заложников. Ни командир отряда, ни основные
помощники командира не пострадали во время этой операции, объявленной победой.
Но дотошные журналисты все узнали и опозорили «силовиков» на весь мир. Именно
тогда было принято решение о сформировании специальной группы, которая должна
заниматься индивидуальным поиском и наказанием наиболее опасных преступников.
Кроме самого Славина, в группу входили майор Орловский,
капитаны Агаев и Светлова, старший лейтенант Виноградов. Орловский был
черкесом, а Агаев лезгином, что очень облегчало действия группы в районах
Северного Кавказа, где приходилось часто действовать на грани фола. Славин не
знал раньше ни Орловского, ни Агаева, но успел оценить их профессионализм и
высокую выучку. Из членов своей группы он знал лишь молодого
двадцатисемилетнего Виноградова, взяв его с собой из Санкт-Петербурга, где
парень успел здорово поработать в аналитическом отделе городского отделения
ФСБ, блестяще разбираясь в компьютерах и компьютерных программах, здесь для
него не было никаких секретов. Против последнего члена группы — Инны Светловой
— подполковник возражал особенно яростно, доказывая, что женщине в его группе
будет сложно работать. Но послужной список капитана Светловой произвел
впечатление даже на него, и в конце концов он все же взял молодую женщину. И ни
разу не пожалел о своем выборе.
Теперь, возвращаясь на работу, он думал о том задании,
которое только что получил. Славин понимал, что поиск убийцы, и без того
сложный в условиях разгула преступных элементов, будет значительно осложнен
надвигающимися выборами президента. Лидер оппозиции, чудом избежавший покушения
и случайно не оказавшийся в машине, уже заявил, что это политическое покушение
со стороны его конкурентов, и устроил небывало пышные похороны своему
помощнику, водителю и телохранителю, погибшим в ту роковую ночь.
Подъехав к зданию, Славин обратил внимание на стоявший
автомобиль. Это была серая «Ауди» Агаева. Видимо, сигнал о сборе группы они уже
получили. Он вошел в подъезд, привычно показывая служебное удостоверение
сотруднику, который долго и внимательно его изучал. И хотя дежурный знал
Славина в лицо, тем не менее приказ о повышении бдительности был доведен до
всего состава ФСБ, и в преддверии выборов охрана административных помещений
была усилена.
Он прошел по коридору, вошел в свой кабинет. Там уже были
все его сотрудники. Почти у двери стоял Гамза Агаев. Увидев Славина, он
улыбнулся, протягивая руку. Гамза в молодости был борцом, о чем можно было
догадаться по его лопатообразной руке и широким плечам.
За столом сидели Светлова и Виноградов. В этом крыле здания
они занимали одну общую комнату. У них заканчивался ремонт, и их должны были
перевести в новые кабинеты со дня на день. При этом они уже знали, что Славин
получит отдельный кабинет, а остальные четверо офицеров будут сидеть по двое в
смежных комнатах. Орловский стоял у окна. Увидев вошедшего подполковника, он
кивнул. Славин прошел к своему столу, сел, чуть опустил узел галстука.
