В десять часов двадцать минут Славина наконец позвали к
руководству. Он привычно послал к черту пожелавшего ему успехов Диму
Виноградова и с докладной запиской, подготовленной Светловой, пошел.
Заместитель директора принял его в своем большом светлом
кабинете. Он был традиционно одет в светлый костюм и улыбнулся, когда появился
подполковник.
— Какие результаты, Владимир Сергеевич? Надеюсь, ваша
группа продвинулась в расследовании гораздо дальше, чем следователи Воробьева?
— В некотором роде да, — осторожно сказал Славин,
положив на стол папку с докладной.
— Рассказывайте, — потребовал заместитель
директора ФСБ, откидываясь на спинку удобного итальянского кресла.
— Мы вели расследование параллельно с группой
Воробьева, — начал доклад Славин, — стараясь не привлекать к себе
особого внимания. Нашей целью было выяснение причин, сопутствующих этим
террористическим актам и происходящих в процессе этих событий. С самого начала
мы скептически относились к версии чеченского заговора, и дальнейшее
расследование подтвердило нашу правоту. Все сотрудники группы исходили из
невозможности совершения чеченцами столь варварской акции, вина за которую тут
же ляжет на всех представителей чеченской диаспоры в Москве.
— Интересно, — чуть напряженно улыбнулся
заместитель директора. — А вот Воробьев и его группа считают по-другому.
Славин не стал возражать и продолжал свой доклад:
— Мы были уверены, что можно, задействовав наши
внутренние резервы, попытаться выйти на лидеров преступных чеченских
группировок в Москве и про — вести ряд неформальных переговоров. Наша тактика
имела определенный успех, нам удалось выйти на лидеров достаточно крупной группы,
имеющих определенный вес в городе.
— Вы хотите сказать, что вступили в сделку с
преступниками? — нахмурился заместитель директора.
— Можно сказать и так, — довольно дерзко
согласился Славин. — И даже не мы вступили с ними в контакт, а они
захотели встретиться с нашим представителем. В переговорах с нашей стороны
участвовал я лично.
— Прямо как лидеры государств. Переговоры, рауты,
коктейли, — съехидничал заместитель директора.
— Чеченцы обещали поддержку, — продолжал
подполковник. — На второй встрече, состоявшейся через несколько дней, они
обратили наше внимание на очень важный факт. Группа преступника-рецидивиста
Игоря Лысого знала о готовящихся взрывах. Их банк находится рядом с местом
первого взрыва, и за день до взрыва оттуда были вывезены все деньги, якобы для
проверки надежности хранилища банка. Причем договор был заключен также за день
до этой операции. По свидетельству сотрудников банка, в течение одного дня были
вывезены все деньги, а после взрыва возвращены обратно. Это дает нам основание
утверждать, что преступники знали о готовящемся террористическом акте.
— Совпадения вы не допускаете?
— Практически нет. Все слишком сходится. Далее. После
того как мы активизировали поиски этого рецидивиста, он был убит вместе со
своими телохранителями. А указавший нам на него лидер чеченской группы Хаджи
Абдулла также был застрелен через день, якобы в перестрелке.
— Ваше слово «якобы» говорит о том, что вы считаете все
эти убийства спланированными и осуществленными одними и теми же людьми, —
холодно заметил заместитель директора.
— Да. Но и это еще не все. В процессе расследования мы
обнаружили слишком явное наблюдение за нашими сотрудниками. Прослушивались все
наши телефоны, кабинеты в самом здании ФСБ. Мы поменяли кабинеты из-за
специфики данной операции, тем не менее прослушивание продолжалось. Мы понимаем
озабоченность особой инспекции подобными проявлениями террористов, но просили
бы в дальнейшем избавить нас от столь плотной опеки. У меня все. Вот здесь
написано то же самое, — Славин протянул папку с докладной.
Заместитель директора взял папку и, не раскрывая, положил на
стол.
— Особая инспекция занимается своим делом, вы
своим, — недовольным голосом заметил он. — Очевидно, ваши слишком
тесные контакты с преступниками привлекли их внимание. Согласитесь, что для них
это более чем веские основания.
— Согласен. Поэтому мы и решили прекратить всякие связи
с лидерами преступных группировок и просим убрать прослушивание наших кабинетов
со стороны особой инспекции.
— Я этого не знал. Очевидно, они взяли санкцию лично у
директора, — сказал хозяин кабинета, глядя на лежавшую перед ним
папку. — Я постараюсь разобраться, в чем дело. Так какие конкретные
результаты мы имеем на сегодня?
Славин поколебался. Говорить про вчерашний разговор с
Рогожиным и про записки, найденные в «дипломате», или не говорить? Все-таки
ребята правы: нужно сначала все выяснить.
— У нас есть ряд наработок, и в ближайшие несколько
дней будем иметь конкретные результаты, — твердо сказал он. — Уже не
вызывает сомнения причастность группы Лысого к обоим террористическим актам.
— Ясно, — подвел итог заместитель
директора. — Значит, у вас пока нет ничего конкретного. Только домыслы,
слухи, основанные на непроверенной информации чеченцев, стремящихся любым путем
отвести от себя подозрение. Плохо, подполковник. Очень плохо. Я думал, вы
продвинулись гораздо дальше группы Воробьева, а вы топчетесь на месте.
Славин молчал. По его докладу можно было сделать и такой
вывод. Возражать было нечего. Приходилось выслушивать упреки.
— У нас не так много времени, — напомнил
заместитель директора. — Мы думали, что ваши люди быстрее и, главное,
более профессионально подойдут к расследованию преступления. А вы вместо этого
играете в детективов. Встречаетесь с преступниками, устраиваете какие-то
переговоры. Все это очень несерьезно, товарищ подполковник. А потом еще и
обижаетесь, что особая инспекция проявляет к вашим людям некоторый интерес.
Конечно, будет проявлять, если вы по-прежнему будете встречаться с
рецидивистами и преступниками… В общем, так, — подвел итоги заместитель
директора, — результаты расследования по —. ка хуже некуда. А вы ходите ко
мне со всякими записками. Прошу вас лично и сотрудников вашей группы
активизировать свою деятельность. Больше думать о расследовании, а не о работе
особой инспекции, якобы мешающей вам нормально работать.
— Я этого не говорил, — возразил Славин.
— Но так получилось, — сказал заместитель
директора. — Во всяком случае, именно такой вывод можно сделать из вашего
доклада. Думаю, вы понимаете, что он меня более чем не устраивает. Я надеюсь на
то, что вы сумеете придать нужный импульс работе ваших сотрудников и более
профессионально подойти к расследованию. У вас нет больше ко мне вопросов?
— Нет, — ответил Славин.
— Тогда можете быть свободны, — разрешил
заместитель директора.
Когда подполковник вышел, он взял папку и, положив перед
собой, начал читать. Сзади скрипнула дверь, и из комнаты отдыха вышел высокий
мужчина с застывшим лицом. Он подошел ближе.
