Панков был высоким красивым мужчиной с модно уложенной
шевелюрой светлых волос. Впечатление портил крупный нос и слишком большие уши,
прижатые к черепу. Заместитель директора помрачнел:
— Сколько у них осталось человек?
— Кроме Виноградова, еще двое: Инна Светлова и капитан
Агаев, — коротко сообщил Мамонтов и добавил: — Они сейчас в милиции.
— Да, — словно соглашаясь, сказал заместитель
директора, — похоже, у нас действительно нет другого выхода, придется
убирать всех.
Раздался телефонный звонок, и заместитель директора
вздрогнул. Он знал, что этот звонок будет, и заранее боялся его.
Но все равно нужно отвечать. Он поднял трубку.
— Что у тебя там происходит? — спросил строгий
голос.
— Некоторая несостыковка, — постарался как можно
более спокойным голосом сообщить он.
— Несостыковка? Поэтому уже два офицера погибли?
«Уже знает», — мелькнула мысль. Он обреченно вздохнул:
— Мы принимаем меры.
— Плохо работаете, — свирепо сказал начальственный
голос. — Кажется, вы недооценили этого Славина. Как он мог так далеко
зайти? Может, ему кто-то помогал?
— Мы сейчас проверяем.
— Сегодня двадцатое, — напомнил голос. — Ты
знаешь, сколько дней осталось до выборов?
— Да.
— Вот об этом думай. И ни о чем другом. Не надо было
вообще суетиться и давать этому подполковнику такое задание. Ты умнее всех
хочешь быть, поэтому так все и происходит. Никаких неприятностей быть не
должно. Лично отвечаешь.
Звонивший так быстро положил трубку, что заместитель
директора не успел даже попрощаться. Он бережно положил трубку на рычаги и
посмотрел на сидевших перед ним офицеров.
— Нужно придумать какой-то оригинальный ход, —
сказал он обоим. — Что-нибудь неожиданное, чтобы закрыть всю проблему в
комплексе. И постараться не допустить утечки информации.
— Мы уже пустили слух, что между Славиным и
Виноградовым произошла ссора и старший лейтенант выстрелил в
подполковника, — осторожно сообщил Панков, — а потом сбежал с
документами.
— Кто-нибудь верит?
— Пока верят.
— Этого мало. Подключите всех своих людей. Придумайте
что-нибудь, но вопрос должен быть окончательно закрыт. Вы меня понимаете?
— У нас есть некоторые задумки по этому поводу, —
сказал Панков. — Я переговорю на эту тему с полковником Мамонтовым. Группа
Славина развернулась в последние несколько дней довольно активно. У них были
многочисленные контакты, они получали информацию от различных источников. И очень
может быть, что эти источники снова захотят встретиться с кем-нибудь из
сотрудников Славина. Об этом тоже нужно подумать. У них еще был в процессе
расследования какой-то неизвестный друг, с которым встречался подполковник. Вы
ведь помните, что мы вышли на компьютер, который вел переговоры с Виноградовым,
включившись в нашу сеть через кодированные сигналы СВР? Мы должны помнить и об
этом.
— Хорошо. С этим внезапно появившимся другом Славина
тоже нужно разобраться, — напомнил заместитель директора. — Это тот
самый Дронго, о котором мы знаем. Его фотографии у нас нет. И мы даже не знаем
его настоящего имени.
— Узнаем, — уверенно ответил Мамонтов, — все
узнаем. Они от нас не уйдут.
— Найди документы, — жестко сказал заместитель
директора, — или нас всех сотрут в порошок. И тебя в первую очередь.
24
Услышав свою фамилию, женщина обернулась и холодно
посмотрела на Дронго.
— Я вас не знаю.
— Давайте отойдем от милиции, — попросил
Дронго, — мне нужно с вами поговорить.
Она снова взглянула на него, но, не став ничего спрашивать,
машинально чуть сильнее сжала сумочку, висевшую через плечо.
«У нее там оружие», — понял Дронго. Они сделали
несколько шагов.
— Что вам нужно? — спросила женщина. — Где
капитан Агаев?
— Это я попросил его позвонить, — сказал
Дронго. — Я тот самый человек, с которым встречался подполковник Славин.
— И Славин может это подтвердить?
— Нет, — он оглянулся, — но только спокойнее.
Подполковник Славин убит.
Она не закричала. Сжала губы, но не закричала. Посмотрела
куда-то в сторону. Потом глухо спросила:
— Как это случилось?
— Он пришел на встречу со мной и погиб. Его застрелили
из автомобиля, который проехал рядом.
Они продолжали медленно удаляться от здания РУВД.
— А где Агаев?
— Он уехал к вам в ФСБ.
— Я тоже поеду туда, — решительно сказала она.
— Нет, — твердо сказал он, — достаточно
Агаева. Нам нужно найти другого вашего коллегу. Она снова недоверчиво
посмотрела на него.
— Какого коллегу?
— Виноградова. Его обвиняют в том, что он убил Славина
и похитил документы.
— Мне нужно позвонить, — немного подумав, сказала
она.
— Только не отсюда, — показал он на телефонный
аппарат, по которому звонил Агаев. — Давайте куда-нибудь отъедем.
— Почему, собственно, я должна вам верить? —
спросила она.
— Мы почти в одинаковом положении, — пожал плечами
Дронго. — Не сомневаюсь, что за мной будут охотиться точно так же, как и
за вами.
— Как вас зовут?
— Мое имя вам ничего не скажет.
— Вы работаете на СВР?
— Нет, я работаю всегда только один. И только на себя.
Но некоторые офицеры СВР мне помогают.
— Зачем вы влезли в это дело?
— Я иногда тоже себе удивляюсь, — ответил
Дронго. — Может, потому, что это моя профессия. Ничего другого я делать не
умею.
Он поднял руку, останавливая проходившую мимо машину.
— Куда мы едем? — спросила она, усаживаясь на
заднее сиденье.
— Куда-нибудь подальше отсюда. Чтобы вы могли
позвонить.
Через два квартала он остановил автомобиль, расплатился с
водителем. Выйдя из машины, они долго ждали, пока она отъедет и затеряется среди
других машин.
— За этим домом есть телефон-автомат, — показал
Дронго. — Вы сможете оттуда позвонить.
На этот раз она ничего не спросила. Подойдя к телефону,
набрала знакомый номер. Довольно долго ждала. Потом покачала головой:
— Не отвечает.
— Звоните по другим телефонам, — упрямо сказал
Дронго. — Может, вы сумеете застать там Агаева. Она набрала другой номер.
— Тоже не отвечает, — сказала спустя несколько
минут.
