— И долго мы будем отсиживаться? — прозвучавшая в
ее голосе легкая ирония была слишком очевидной, чтобы на нее не ответить.
Он покачал головой, улыбаясь.
— Если вы будете реагировать подобным образом, мы с
вами никогда не договоримся.
— А почему мы должны с вами договариваться? Я до сих
пор не знаю вашего настоящего имени.
— Мне иногда кажется, что я тоже его не знаю, —
усмехнулся Дронго. — У меня было слишком много имен, чтобы запомнить одно,
конкретное.
— Вам нравится быть Господином Никто?
— Считайте, что да. Во всяком случае, я чувствую себя
так достаточно комфортно. Тем более что наше знакомство продлится не очень
долго. Если все пройдет благополучно, до сегодняшнего вечера.
— Почему до вечера? — нахмурилась она.
— Вечером мы получим документы у вашего коллеги Димы
Виноградова, и тогда вы сможете поехать домой. Если документы будут у меня, вам
уже ничто не будет угрожать.
— Убедительно. А вам?
— Ничего. Это часть моей работы.
— Вы сказали, что работаете на СВР. Тогда почему всегда
в одиночку?
— Я сказал, что иногда сотрудничаю с ними. Но работаю я
всегда один. Так удобнее. Рассчитываешь только на себя и не боишься
предательства.
Она закусила нижнюю губу.
— И много раз вас предавали?
— Случалось.
Они говорили негромко, чтобы не расслышал сидевший впереди
пожилой водитель. Доехав до станции метро, он остановил машину.
— Здесь? — спросил, оборачиваясь.
— Да, спасибо, — Дронго протянул ему деньги и,
выйдя первым, галантно помог своей спутнице.
— В этот раз вы более любезны, чем в прошлый, —
заметила женщина, выходя из автомобиля.
— В этот раз, кажется, нас не провожают наши
«поклонники», — пошутил он. — Идемте в метро. Нам недалеко ехать —
три станции.
Они вошли в здание. Он вспомнил, что у него нет жетонов на
метро. Подошел к кассе и купил несколько штук. Вернулся к женщине, протянул ей
один.
Уже внизу, когда они стояли в вагоне, он обратил внимание на
ее высокий рост. Она была ему по плечо, а если учесть, что Дронго был
достаточно высоким, почти под метр девяносто, человеком, то не обратить
внимания на рост женщины было невозможно. Она была по-своему обаятельна. Впечатление
портили несколько тяжеловатый подбородок и сильные, мужские руки с немного
грубоватыми пальцами, словно их обладательница привыкла к тяжелой физической
работе.
В вагоне они молчали. Доехав до нужной станции, Дронго
дотронулся до руки женщины, показывая ей на выход. Выйдя из метро, он на всякий
случай сделал контрольный круг, но все было в порядке. Уже смеркалось, и он
предложил женщине:
— Давайте поужинаем, а потом будем решать, что нам
делать дальше. Сегодня нам еще предстоит важная встреча.
Они вошли в небольшой ресторан, расположенный недалеко от
станции метро.
Дронго проводил женщину до туалетной комнаты, чтобы она
привела себя в порядок, и отправился звонить Ковровой.
— У меня плохие новости, — честно признался
он. — Кажется, в ФСБ знают обо всем. И про нас с вами. И про группу
Славина. Судя по всему, полковник Мамонтов имел какое-то отношение к взрывам в
городе.
— Я передам, — хладнокровно ответила Коврова — Вы
должны были позвонить завтра утром. Это остается в силе?
— Обязательно. Сегодняшняя ночь может многое решить. А
вы постарайтесь узнать, что случилось с капитаном Агаевым.
— Вы думаете, его тоже убрали? — встревожилась
женщина.
— Во всяком случае, проверьте, — посоветовал
он. — Я перезвоню вам через полчаса.
Вернулся в зал, где уже сидела Светлова.
— Простите, я заставил вас ждать, — сказал,
усаживаясь рядом и подзывая официанта. Когда он сделала заказ, она спросила:
— Вы считаете, что мне не нужно появляться дома?
— Думаю, нет.
— В таком случае мне нужно будет позвонить и
предупредить, что я не приеду.
— Пока не нужно. Лучше подождите еще несколько
часов, — попросил он. — Мы должны встретиться с вашим коллегой и
получить у него документы.
Она посмотрела ему в глаза.
— Они так важны для вас?
— Да, — честно ответил он, — я должен
получить доказательства виновности людей, устроивших эти чудовищные взрывы в
Москве.
Он сидел перед ней, высокий, темноволосый, несколько
располневший, с резкими, запоминающимися чертами лица. Правда, он очень хорошо
говорил по-русски, но она вдруг решилась спросить. В последнее время по
телевизору показывали очень много чеченцев, тоже хорошо говоривших на русском
языке.
— Вы чеченец?
— Почему вы так решили? — удивился он. И
моментально понял. — Нет, — улыбнулся женщине, — я не ищу убийц,
чтобы доказать невиновность чеченцев. Я ищу убийц, чтобы их наказать. У меня
личный интерес. Спортивный, если хотите. Но не национальный. Мне просто
противно, когда устраивают такие подлые трюки, сваливая все на чеченцев.
— Ясно, — она тоже улыбнулась, — мне просто
показалось, что вы несколько драматизируете события. Или вам нравятся эти игры?
— Убийство Славина и Орловского, надеюсь, не входит в
это драматизирование? — серьезно уточнил он.
— Нет, — она отвернулась, — извините, я,
кажется, не права.
Официант принес и расставил закуски. Разлил минеральную воду
по высоким бокалам. Дронго взглянул на часы. До назначенного времени еще четыре
с половиной часа.
— Мы не опоздаем? — спросила его спутница. Он
вспомнил, что не сказал ей время, на которое была назначена встреча погибшего
подполковника с Виноградовым. Нужно ей сказать, иначе они могут оторваться друг
от друга, а без нее старший лейтенант не отдаст ему документа ни при каких
обстоятельствах.
— У нас встреча в одиннадцать часов, — сказал
он, — но об этом знают только несколько человек. В том числе и мы с вами.
— Значит, об этой встрече знают еще и другие? —
несколько встревоженно спросила она. — Вам не кажется, что это не совсем
разумно?
— Это для подстраховки, — сообщил он. И не стал больше
говорить на эту тему. А она не стала больше расспрашивать.
Когда ужин подходил к концу, он поднялся, чтобы еще раз
позвонить Ковровой. Она посмотрела на него вопросительно.
— Я должен позвонить, — успокоил он женщину и
пошел к телефону, стоявшему в гардеробной. Снова набрал телефон Ковровой.
— Вы что-нибудь узнали?
— Да, — мрачно ответила она, — капитана
Агаева в ФСБ нет. И мы не можем его найти.
