– Что? Что ты сказала?
– Ее убили! – истерично выкрикнула Марго и опять
начала заваливаться на асфальт.
Мадам подхватила ее за подмышки и поволокла к своему
флигельку. Хозяйка была дамой в теле, а Марго весила не больше сорока пяти
кило, поэтому добрались они без проблем и быстро, и спустя пару минут девушка
уже полулежала на тахте, икая и всхлипывая, а Мадам стояла у бара, наливая в
стопку какую-то коричневую жидкость. Когда Марго начала рыдать в голос, хозяйка
протянула ей полную рюмку и скомандовала:
– Пей!
Марго послушно выпила, заела предложенной конфетой и
передернулась – напиток оказался жутко противным.
– Что это было?
– Настойка пиона!
– А я думала, вы мне коньяк наливаете, –
пробормотала девушка и засунула в рот остатки конфеты, чтобы отбить горечь.
– Тебе бы он не помог… – Мадам отобрала у нее
пустую стопку, поставила на стол и, опустившись на кушетку рядом с Марго,
велела: – А теперь внятно, четко, без истерики расскажи все, что знаешь.
– Ничего я не знаю! Только видела!
– Я сказала – без истерики, – нахмурила свои
выщипанные в ниточку брови Мадам. – Что ты видела?
– Как ее менты выносят! Мертвую!
Мадам на мгновение прикрыла глаза, наверняка, чтобы
справиться со слезами – все знали, что Афа была любимицей хозяйки и ее лучшей
девочкой, затем открыла их и прошептала:
– Доигралась…
– Доигралась? – переспросила Марго.
– Я ведь ее предупреждала! – Мадам сокрушенно
покачала головой. – Никогда меня не слушала… И вот пожалуйста – убили!
– Вы знаете из-за чего? – почему-то шепотом
спросила Марго.
– Догадываюсь…
– Из ревности, да?
Мадам расхохоталась.
– Маргоша, какая ты наивная… Ревность! Ха! Из-за нее
только в кино убивают!
– Почему же? Вот я смотрела по ТНТ передачу «Цена
любви», так там…
– Афродита была шантажисткой!
– Афа? Шантажисткой? – не поверила Марго.
– А ты думаешь, откуда у нее столько денег?
– Как откуда? Из Германии…
– Те марки она давно истратила! Да и что она там
заработала! – Мадам махнула холеной кистью. – Мелочь! Десять тысяч за
фильм, а снялась всего в десяти…
– Так это сто кусков! – вытаращила глаза Марго.
– Что такое сто кусков для такой девушки, как Афродита?
Мелочь на булавки! Одна ее квартира стоит сто двадцать, не говоря о машине,
даче, обстановке… А еще счета в нескольких банках… – Мадам опять прикрыла
глаза, только теперь это не помогло – по щеке заструилась слеза. – Она
копила на старость. Говорила, что в сорок уйдет на покой и переедет жить в
деревню…
– Будет сажать редис и разводить кроликов, –
закончила Марго.
– Кроликов! – сквозь слезы рассмеялась
Мадам. – Ты можешь представить Афу, убирающую дерьмо за грызунами?
Из глаз Марго брызнули слезы, хозяйка тоже перестала
сдерживаться – они обе зарыдали, обняв друг друга за плечи.
Первой закончила реветь Марго, она вытерла лицо рукавом
футболки (вечно забывала брать с собой платки) и спросила:
– А кого Афа шантажировала?
– Своих любовников, конечно. Клиентов не смела – меня
боялась, она знала, как я к этому отношусь…
– И как шантажировала?
– Снимала половой акт с ними на цифровую камеру, именно
на цифровую, чтобы фотографии делать!
– Зачем?
– Сейчас покажу, – сказала Мадам, доставая из
ящика стола фотоснимок. – Смотри.
Марго взяла фотографию, поднесла к свету, посмотрела. На ней
был запечатлен известный городской политик, занимающийся сексом с мужчиной:
политик был взят крупным планом, зато его партнер почти не вошел в кадр – на
фото было видно только его мужское достоинство и часть спины.
– Это Афродита? – на всякий случай спросила Марго,
хотя сама уже знала, что она.
– Да. Но это мы с тобой знаем, что член принадлежит
женщине, а другие… – Мадам убрала снимок обратно в стол. – Наши
политики, а ты знаешь, что Афа специализировалась по депутатам и их близким
помощникам, очень боятся клейма «педик». Секс с проститутками, как выяснилось
после случая с одним бывшим генеральным прокурором, не вызывает особого
возмущения у народа и коллег. Но секс с мужчиной – это совсем другое! Мы терпим
голубых только на эстраде, а в политике – извините! – Она кивнула головой
на ящик стола, в который убрала снимок. – Эти фотки шли в ход тогда, когда
клиенты отказывались платить за видеозаписи секса с проституткой-гермафродитом.
И, если верить Афе, всегда действовали безотказно…
– Вы думаете, ее убили из-за этого?
– Скорее всего, очередной жертве не захотелось платить.
Или надоело платить! Афа была жадной: она много требовала и не сразу отставала
– трясла мужиков по нескольку раз… – Мадам осуждающе покачала
головой. – Она, что называется, борзела… Наверняка, кто-то из ее жертв
решил, что легче один раз заплатить киллеру, чем всю жизнь башлять шантажистке…
– Мадам! – вскричала Марго, перебивая
хозяйку. – Вы должны сказать об этом милиции!
– Милиции? – брезгливо сморщилась та. – С
какой стати я буду что-то рассказывать мусорам?
– О, вы же еще не все знаете! Я не успела вам… –
Маргарита опять начала волноваться. – Понимаете, в квартире была расписка,
порванная… На много кусков! Они же могут подумать, что это я…
Мадам тряхнула девушку за плечи и приказала:
– Ну-ка успокойся! – Затем, когда Марго перестала
трястись, спросила уже более ласково. – Ну что еще ты не успела мне
рассказать?
– Я должна Афе пятнадцать тысяч евро, менты могут
подумать, что это я убила ее, чтобы деньги не возвращать… А у меня алиби нет!
– Как нет?
– Я здесь уснула в четыре с чем-то и проснулась
полдевятого. Вдруг Афу убили именно в это время?
На простоватом, ярко накрашенном лице мадам появилось
задумчивое выражение.
– Мне крышка, да? – обеспокоенно спросила Марго.
– По мнению мусоров, пятнадцать тонн – это большие
деньги, – ответила та после паузы. – Ты можешь войти в круг
подозреваемых…
– А я что говорю! Вы должны им рассказать…
– Я не буду им ничего рассказывать!
– Почему?
– Есть две причины: объективная и субъективная. С какой
начать?
– С объективной.
– Все жертвы Афиного шантажа – очень влиятельные люди.
Среди них есть даже вице-губернатор…
