– Видели, как Афродита покидала заведение?
– Видел. Распрощалась с Мадам и укатила на своей
«бэхе»…
– Ничего в ее поведении необычного, странного не было?
– Она всегда была странной… Так что ничего необычного!
– Как она ладила с другими девушками? Какие тут вообще
отношения?
– Нормальные бабские отношения: ссорятся, мирятся по
десять раз на дню, постоянно сплетничают, обсуждая друг друга, мадам,
клиентов… – Александр проницательно посмотрел на Митрофана и спросил: – Но
вас ведь больше интересуют другое: были ли у Афродиты враги среди коллег,
правильно я понимаю? – Голушко кивнул. – Нет, не было. Явных, по
крайней мере.
– А недоброжелательницы, завистницы?
– Конечно, ей завидовали, но ни одна этого не
показывала… Афродиту побаивались – она была психованной, чуть что лезла в
драку.
– У нее было много любовников, клиентов?
– Клиентов было полно, а насчет любовников ничего
сказать не могу – не знаю.
Никто ничего не знает! Похоже, «Экзотик» тоже влился в ряды
интернатов для слепо-глухо-немых. Митрофана это стало раздражать, он нахмурил
свои клочковатые брови и уже совсем другим тоном, более сухим и строгим,
спросил:
– Что вы делали вчера между четырьмя часами утра и
половиной пятого?
Глаза паренька и без того большие, стали огромными, –
удивился, видимо – а голос разом осип. И этим осипшим голосом он спросил:
– А зачем вам?
– Вашу Афродиту убили между половиной четвертого и
половиной пятого. Я прикинул расстояние между вашим борделем и домом покойной,
оно составляет не более полутора километров, это значит, что на машине его
можно преодолеть за пять минут… У вас ведь есть машина, Александр?
– Да разве это машина! Драндулет!
– И тем не менее…
– Машина сломана. Стоит тут уже неделю. А я все денег
не найду на ремонт…
– Хорошо, исключим автомобиль, – покладисто кивнул
Митрофан. – Но это ничего не меняет… Расстояние в полтора километра можно
преодолеть быстрым шагом за двенадцать-пятнадцать минут… – Он окинул
охранника тяжелым взглядом и добавил: – А с такими длинными ногами, как у вас,
понадобится не больше десяти…
– Я что-то не понимаю, к чему вы клоните, –
забеспокоился парень.
– Очень похоже, что убийца кто-то из вас, экзотических
фруктов этого заведения…
– Вы и меня рассматриваете?
– И вас, и повариху Катю, и мадам – всех! Но сейчас я
спрашиваю у вас: что вы делали между…
– Я работал! Следил за порядком, присматривал за клиентами:
некоторые иногда позволяют себе грубости по отношению к девочкам – я это
пресекаю…
– Вы закрылись около четырех – я узнал это от сторожа
соседнего магазина – он видел, как вы запирали дверь. Все девушки покинули
заведение до этого времени. Значит, с четырех и до половины пятого вы были в
здании один. То есть, у вас нет алиби, и вы вполне подходите на роль
подозреваемого…
– Почему? – спросил тот, вконец
растерявшись. – Только потому, что я работаю вместе с ней? Но это
глупость! Получается, что если б Афа трудилась на заводе, вы бы подозревали
весь тысячный коллектив?
Митрофан по-отечески похлопал парня по плечу и доверительно
сообщил:
– Похоже на то, что вашу Афродиту убил любовник. Вы
мужчина видный, судя по всему, пользуетесь большим успехом у дам…
– Ах вот в чем дело! – с облегчением рассмеялся
Саша. – Вы решили, что ее любовником был я?
– Я ошибаюсь?
– Еще как! Афродита не встречалась с мужчинами, чей
годовой доход меньше ста тысяч долларов! Все ее любовники были очень богатыми и
очень влиятельными людьми.
– Значит, все-таки вам кое-что известно про ее
любовников? – насмешливо спросил Митрофан.
– Так, ничего конкретного… Просто из разговоров девочек
я понял, что она постоянно заводила шашни с богатенькими мужиками, чтобы трясти
из них бабки. Афродита очень любила деньги… – Саша демонстративно вывернул
карманы, из которых на траву посыпались медные монеты. – А что с меня
взять? Я едва на бензин и одежду зарабатываю…
– Многие девушки, вроде покойной Афродиты, заводят себе
красивых мальчиков для души. Спят с богатыми мужиками ради денег, а с бедными
для удовольствия…
– Только не такие, как Афродита, – покачал головой
Саша. – Для души у нее были девушки.
– Вы хотите сказать…
– Что Афродита была лесбиянкой.
Голушко сразу помрачнел: во-первых, потому что хорошая
версия оказалась провальной, а во-вторых, он терпеть не мог извращенцев, к коим
причислял и приверженцев однополой любви.
– Вы уверены… В том, что она… Ну… – Митрофану было
противно это слово почти так же, как «сало», поэтому он не хотел осквернять
свой рот, произнося его.
– Да, Афа была лесбиянкой… И мужененавистницей. Она
считала нас, мужиков, грязными животными. Козлами. И сильно переживала из-за
того, что у нее есть главный мужской атрибут – пенис…
– Переживала? Но ведь благодаря ему она добилась успеха
в своем деле…
– В детстве Афа пыталась отрубить его топором – отец
еле успел ее остановить. В юношестве хотела удалить его хирургически. –
Саша рубанул ребром ладони воздух, иллюстрирую свои слова. – Потом пила
какие-то травы, что-то в него втирала, ходила к колдунам заговаривать. Она
мечтала от него избавиться! Но заговоры и отвары, естественно, не помогли –
член не исчез и даже не стал меньше… Пришлось смириться. И жить с ним, тем
более, что он действительно помог ей добиться успеха…
– Откуда вам все это известно?
– Афа любила поплакаться на жизнь. Особенно, когда
выпивала пару стаканов. Иногда мы часами слушали ее истории…
– Вы не знаете, в последнее время она с кем-нибудь
встречалась?
– Ее подруга… подруги… в смысле наши девочки, говорят,
что сейчас у нее никого нет. Но Афа могла им и не сказать, она становилась
очень скрытной, если речь шла о чувствах… Например, когда я пришел сюда,
Афродита как раз рассталась со своей любимой, жутко страдала, иногда выла на
плече у мадам, но никому не говорила из-за кого так убивается… Имя девушки,
разбившей сердце нашей Афе, до сих пор неизвестно.
– С ней в квартире еще кто-то жил. Похоже, женщина с
ребенком. Насчет них она ничего не говорила?
– Первый раз слышу…
– Это не могла быть ее новая любовница?
– Нет, только не любовница. Афа была категорически
против брака, даже гражданского… – затем он нахмурил брови, раздумывая над
чем-то, и добавил: – Ребенка она в свой дом тоже не могла привести. Афа не
любила детей. Наверное, потому что сама их иметь не могла…
