– Я, – подтвердил Леха, возникая на пороге
комнаты.
– Тебе чего?
– Я вспомнил, что сегодня к нам теща-тещенька в гости
придет, и че-то мне так ее видеть не охота… Думаю, дай к Митьке зайду, щей
поем, с Василь Дмитричем потреплюсь… – Только тут он заметил Марго. –
А у вас, я вижу, тоже гости? Здравствуйте, милая девушка, меня зовут Алексей…
– Здравствуйте, – вежливо поздоровалась с ним
Марго.
– Какое у вас лицо знакомое… Мы нигде не встречались?
– Нет, – ответил за нее Митрофан и попытался
увести Леху из комнаты, но не тут-то было. Смирнов, завидев привлекательную
женщину, сразу расцвел: подобрал живот, взъерошил вихры, заискрил желтозубой
улыбкой, настраиваясь на флирт. – Пойдем щи есть, – не отставал от
него Голушко. – У бати и водочка имеется…
– Нет, определенно, я где-то видел эту девушку, –
настаивал Леха. – Причем, недавно… – Он вырвал свой локоть из тисков
Митиных рук и подбежал к Марго. – Вас как зовут, прекрасное создание?
– Марго.
– И имя знакомое…
Тут Базиль заметил, что в Лешкиной руке зажат листок
стандартного формата А4.
– Что у тебя такое? – спросил он, кивнув на него.
– А это… Это портрет девушки, которую мы
разыскиваем… – Смирнов продемонстрировал лист, на котором было отпечатано
фото Марго, переснятое с паспорта и увеличенное. – Катаева Маргарита
Андреевна… Красивая девушка, правда? – Он посмотрел на Марго. – На
вас похожа… – Взгляд его переместился на портрет. – Даже
очень… – Он опять уставился на Марго, теперь уже с подозрением. – А
это не вы?
– Я, – честно призналась Марго.
– Это она? – возопил Леха, хватая Митрофана за
руку. – Катаева Маргарита Андреевна?
– Похоже на то…
– Ну блин, ва-а-а-аще… – только и смог выговорить
он.
Митрофан в ответ вздохнул, как бы говоря «да, это ваще», и
потупился. Марго тоже опустила глазки, зато Леха таращил свои, как
глубоководная рыба камбала. И все молчали. Базиль понял, что надо вмешаться:
– Господа милиционеры, мне кажется, вам стоит
поговорить со свидетельницей… Вы ведь давно жаждали ее допросить, а теперь,
когда появилась такая возможность, молчите… – Он ободряюще улыбнулся
Марго. – Девушке есть что рассказать…
– Да, Василь Дмитрич, – отмер Леха, – мы
очень хотим с ней побеседовать. Как вы изволили выразиться, просто жаждем!
Правда, Митя?
– У-ху, – кивнул Митрофан. – Думаю, в кухне
нам будет удобно… – Он вышел из комнаты и, остановившись на пороге, жестом
пригласил Марго следовать за ним. – Леша, помоги гражданке Катаевой…
– Не надо, я сама, – бросила Марго, поднялась с
дивана и проследовала в кухню. Леха прошлепал за ней.
Когда они оба вошли, Митрофан начал закрывать дверь, но
Базиль прошмыгнул в щель и уселся рядом с Маргаритой.
– Посторонних прошу удалиться, – отчеканил Митрофан.
– С каких пор я стал посторонним? – проворчал
Василий. – Я твой отец.
– Сейчас я при исполнении, и это не имеет значения. Так
что выйди.
– Это моя квартира, где хочу, там и сижу…
– Мы можем поехать в отделении, там нам будет не хуже…
– Неужели нельзя разговаривать при мне?
– Ты не имеешь права присутствовать при допросе, если
нам понадобятся понятые, мы тебя позовем…
– Я останусь, чтобы защитить Марго от твоих нападок!
– Даже так? А я и не знал, что у тебя есть адвокатский
диплом…
– Мить, пусть он останется, – вступился за Базиля
Леха.
– Не положено.
– Ну и черт с тобой! – разозлился Василий.
– Ничего с твоей протеже не случится, успокойся, –
примирительно сказал Митрофан. – Посиди в комнате, газетку почитай, мы
скоро закончим…
Базиль вышел из кухни, шарахнув дверью так, что посыпалась
цементная крошка. Но ни в какую комнату он не пошел, нырнул на балкон –
покурить. Сделав первую затяжку, услышал знакомое пиликанье – это звонил его
сотовый. Пришлось бросить зажженную сигарету в консервную банку, висевшую на
подоконнике, и вернуться в комнату.
Звонила Мадам!
– Привет, Мила, – сказал Базиль, нажав клавишу
приема. – Как дела?
– Так себе… А у тебя?
– Нормально.
– Ты где?
– В гостях, – соврал он.
– Марго звонила.
– Откуда? – не понял Базиль.
– Не знаю… Сказали – от подруги. Велела передать, что
все в порядке. – Она замялась на мгновение, потом продолжила: – Я не знаю,
что и думать… Сбежала среди ночи, наверное, неспроста!
– Ты к чему клонишь?
– А не она ли Афку с Венеркой грохнула?
– Да что такое ты болтаешь, Мила!
– Да знаю, знаю, что глупости! Но я на пределе! Мало
мне двух смертей, теперь еще выясняется, что по подземному ходу Моцарта все это
время кто-то шастал…
– Как ты узнала?
– Сашка сказал, а ему менты, которые обыск в доме проводили…
Представляешь, Базя, какая хрень выходит! Я-то думала, что ключа ни у кого нет,
а оказывается – есть! И, главное, неясно у кого…
– Не переживай из-за этого… Хоть из-за этого не
переживай!
– Не могу, – выдохнула она. – Как подумаю,
какие могут быть последствия…
– Какие еще последствия, о чем ты?
– Я же в гостиной, не таясь, говорила со всеми. Думала,
что никто не слышит. И гости мои тоже… А если в это время какая-то сволочь
стояла у слухового окна и записывала… – Мадам застонала. – Да за эти
записи менты маму родную продадут! У меня ж в «Экзотике» кого только не было: и
бандиты, и воры, и чиновники, которые от воров отличаются только повышенной
наглостью… Если пленки всплывут, моей репутации конец, «Экзотику» конец!
– Не надо драматизировать, – попытался успокоить
ее Базиль. – Даже если права насчет пленок, вряд ли козлом отпущения
будешь ты… Ты же не виновата!
– Я виновата! Я должна была заметить неладное…
Пока она причитала, Базиль вернулся на балкон, сунул в рот
потухшую сигарету, прикурил вновь. Когда выбрасывал спичку за перила,
повернулся и увидел в кухонном окне силуэт Митрофана – сынуля расхаживал из
угла в угол, сцепив руки за спиной. Это означало, что в его голове идет сложный
мыслительный процесс, мешать которому не рекомендуется. Значит, Марго в
безопасности. Вот если бы он по столу кулаком бил или ногти кусал, тогда Базиль
бросился бы ей на помощь, потому что обе приметы говорили о крайней степени
раздражения и не сулили ничего хорошего…
