Роскошные здания того периода являлись отчасти свидетельством благосостояния, уверенности в будущем дне, сельскохозяйственного развития и укрепившейся политической и, до некоторой степени, социальной стабильности после Реставрации Карла II. Строительная активность возродилась после этого события и особенно оживилась в XVIII в., когда начали возводить дома, подобные особняку сэра Роберта Уолпола. Сэр Джон Ванбру (1664-1726 гг.), мастер английского барокко, создал в Бленхейме, замке Говард и Ситон-Делавал шедевры, подобные прекрасным дворцам на континенте. Шотландец Роберт Адам (1728-1792 гг.) перестроил или перепланировал множество замечательных зданий, включая Калзеан, Кенвуд, Лютон-Ху, Меллерстейн-Хаус и Сайон-Хаус, а его манера была пронизана классическими темами и аллюзиями.
Процветало декоративное садоводство, неразрывно связанное с состоятельными землевладельцами и завоевавшее значительное влияние за рубежом. Архитектор Уильям Кент (1684-1748 гг.) обустраивал и украшал парки, чтобы создать подобающее обрамление для зданий. Ланселот Браун (1716-1783 гг.) отказался от строгих рамок, составлявших характерную черту континентального садоводства, изобретая формы, казавшиеся естественными, но тем не менее тщательно продуманные для произведения максимального эффекта. Его ландшафты, в которых сочетались узкие вытянутые озера, невысокие холмы и разбросанные группы деревьев, не столь подчеркивали покорение природы человеком и вскоре вошли в моду, поскольку ограниченное число заказчиков и их интерес к новым художественным веяниям позволяли новшествам быстро распространяться, а состоятельность людей этого круга обеспечивала модным течениям воплощение в жизнь. Идеи Брауна в дальнейшем развивал Гемфри Рептон (1752-1818 гг.) в соответствии с понятием «живописности», которое подчеркивало индивидуальный характер каждого ландшафта и требовало сохранить эту индивидуальность, внося лишь улучшения, чтобы устранить изъяны и препятствия и открыть вид. Возросшее стремление к обособленности и уединению ярко проявилось в имениях с искусственным ландшафтом, отражая все увеличивающийся отрыв аристократии от сельского общества.
Якобитство
Ко времени Георга III вопрос о престолонаследии уже не стоял; обсуждались лишь допустимые пределы королевской власти. Однако в начале XVIII в. положение было совершенно иным. Главная политическая угроза власти протестантов и вигов до середины столетия, на взгляд современников, исходила от якобитов и Франции. Притязания на английский престол в 1701 г. унаследовал от своего отца Якова II Яков III, «ребенок из грелки», и, хотя попытка последнего с помощью французов вторгнуться в Шотландию провалилась (1708 г.), его права на корону ставили под сомнение правомочность Ганноверской династии. Вильгельму III (1689-1702 гг.), умершему бездетным, наследовала его свояченница Анна (1702-1714 гг.), у которой было много детей, но все они умирали, не достигнув совершеннолетия. По Акту о престолонаследии (1701 г.) после нее корона должна была перейти к немецкому роду курфюрстов Ганноверских, потомков дочери Якова I Елизаветы. Акт о Безопасности, принятый Шотландским парламентом, вступил в прямое противоречие с решением Английского парламента о передаче короны Ганноверской династии, и это привело к унии и распространении Акта о престолонаследии на Шотландию по факту объединения королевств. Неожиданно мирное восшествие на престол Георга I в 1714 г. вызвало у Якова сильнейшее разочарование, но последствия этого события отчасти сыграли ему на руку, поскольку горячая поддержка, которую Георг оказывал вигам, отдалила тори, которым благоволила в 1710-1714 гг. королева Анна, и способствовала возрождению якобитства. Тори были отстранены практически от всех главных должностей в правительстве, в вооруженных силах, в судебной системе и в церкви; уменьшилась также их роль в местном управлении.
1715 г.
В 1715 г. якобиты собирались поднять три восстания. Яков III должен был, по примеру Вильгельма III, высадиться на юго-западном побережье Англии, где готовился самый крупный мятеж, а затем двинуться на Лондон; другие восстания должны были вспыхнуть в Хайленде и пограничных графствах. Восстание на юго-западе было пресечено в зародыше благодаря быстрым и умелым действиям правительства, во время получившего нужную информацию, и нерешительности якобитов. Тем не менее 6 сентября Джон Эрскин, граф Map, поднял знамя Стюартов в Бремаре. Восставшие, значительно превосходившие в численности правительственную армию герцога Аргайла, взяли Перт. Однако колебания мятежников заставили их потерять столь необходимый темп. Мару следовало как можно быстрее атаковать Аргайла, чтобы, овладев Шотландией, оказать помощь мятежникам в пограничных и североанглийских графствах. Вместо этого граф Map двинулся на Эдинбург только в ноябре. 13 ноября он вступил в сражение с Аргайлом при Шериффмуре, к северу от Стерлинга. Не имея сведений о диспозиции противника, оба военачальника выстроили свои войска так, что их правый фланг частично перекрывал вражеский левый фланг. Левые фланги были разгромлены с обеих сторон, но Мару не удалось использовать свое численное преимущество. В бою, закончившемся неопределенным исходом, на самом деле верх одержал Аргайл, поскольку Мару как воздух нужна была полная победа, чтобы сохранить армию и помочь якобитам в пограничных графствах.
Поднявшие там в октябре восстание якобиты решили, что Дамфрис, Ньюкасл и Карлайл им будет не взять, и поэтому двинулись в Ланкашир, где проживало много католиков, которых они надеялись побудить присоединиться к мятежу. В 1715 г. в этой области действовало около 1100 англичан-якобитов. Местное ополчение не оказало никакого сопротивления, и 9 ноября якобиты вступили в Престон, но их действия не принесли им успеха точно так же, как в августе 1648 г. провалилось вторжение шотландцев. Томас Форстер не сумел удержать линию обороны по реке Риббл против наступающих правительственных войск, хотя штурм города, поспешно укрепленного баррикадами, который противник предпринял 12 ноября, был отбит. Однако вместо того, чтобы атаковать осаждающих или попытаться вырваться из города, якобиты позволили врагу 13 ноября замкнуть кольцо окружения, а 14 ноября Форстер сдался на милость победителя. Архиепископ Вейк и епископы приказали зачитать во всех церквях объявление о восшествии на престол Георга I.
Яков III прибыл 22 декабря в Питерхед, а 8 января 1716 г. — в Скон, где должна была состояться коронация. Однако, так как поражение при Престоне ознаменовало собой конец якобитского восстания в Англии, у Аргайла были развязаны руки, и он собрал большую армию, в которую вошел и 5-тысячный голландский контингент. Несмотря на суровую зиму и тактику выжженной земли, применявшуюся якобитами, 21 января Аргайл двинулся на Перт. Якобиты пали духом, а в их армии началось дезертирство, и Яков покинул Перт. Армия отступила к Монтрозу, но, вместо того, чтобы занять там оборонительные позиции, Яков и граф Map 4 февраля отплыли во Францию, а их армия рассеялась.
Правительство Уолпола
В 1722 г. заговор Эттербери — план якобитов по захвату Лондона — был предотвращен быстрыми действиями правительства, включая умелое использование шпионажа и создание большого лагеря в Гайд-Парке. В 1720-х и 1730-х гг. дело Стюартов не имело шансов на успех, поскольку главный министр, корыстолюбивый, но способный сэр Роберт Уолпол, проводил менее агрессивную и вызывающую политику, чем его предшественники, и, что самое важное, большую часть этого периода не позволял втянуть Британию в войну, тем самым не давая якобитам повода воспользоваться иностранной помощью. Он не желал способствовать дальнейшему укреплению официальных позиций диссентеров, а их возможное усиление несло угрозу англиканской церкви и ее приверженцам-тори на местах. Конечно, сам Уолпол брал взятки, а его правительство было полностью монополизировано вигами, но он вызывал негодование по большей части у тех, кто специально интересовался политикой, а не у основной массы населения, положение которой в целом улучшилось благодаря его успешным и решительным мерам по снижению налогов, особенно на землю. Проведение подобной политики облегчалось сохранением мира, хотя в 1733 г. попытка переместить основную тяжесть налогов с земли на товары привела к акцизному кризису и вызвала политическую бурю, заставившую его отказаться от своих финансовых планов. Однако Уолполу удалось устоять, несмотря на давление как со стороны Парламента, так и со стороны двора, и выиграть выборы в 1734 г.
