Телевидение имело центральное значение и для многих других сфер деятельности: для задания тенденций и рекламы, столь важных для потребительского общества, и для хода и проведения избирательных кампаний. Телевидение стало транслировать заседания Парламента, а публичная политика во многом сосредоточилась на поиске эффектов, которые будут показаны в вечерних выпусках новостей. Телевидение все больше определяло идиомы и словарь общественной и частной жизни. Так, 14 июля 1989 г. премьер-министр Маргарет Тэтчер подверглась критике со стороны лейбориста Дениса Хили за то, что она сочетает «дипломатию Альфа Гарнетта с экономикой Артура Дейли»; при этом критик мог быть уверен в том, что слушатели поймут эти отсылки к популярным телевизионным героям.
Технологические изменения способствовали созданию экономического положения, при котором ежегодный выпуск товаров постоянно рос на протяжении большей части столетия, а потребление и досуг также увеличивались наряду с увеличением численности населения: включая Северную Ирландию с 44,9 миллиона в 1931 г. до 58,6 в 1997 г. Несмотря на депрессию, для большинства людей, имевших работу, 1930-е гг. были десятилетием улучшения жилищных условий, расширения потребительского выбора и повышения уровня жизни. Это был период новых электротоваров, автомашин, радио, телевидения и звукового кино. Было построено множество кинотеатров: несмотря на относительную малочисленность населения, в Саффолке в 1937 г. было 40 кинотеатров, а в Линкольншире 58. Хотя кино позволяло отвлечься от жизненных проблем, новые электротовары не имели никакого значения для безработных, которых в конце 1932 г. насчитывалось 3 миллиона, и, несмотря на значительное улучшение ситуации в 1934-1937 гг., больше 1 миллиона до 1941 г. Депрессия 1930-х гг. нанесла особенно сильный удар по тяжелой промышленности, которая испытывала серьезные затруднения еще с окончания Первой мировой войны. В 1913 г. с верфей на Тайне сошло судов общим водоизмещением 238 000 тонн, но менее 7000 в 1933 г. Больше четверти рабочей силы в Шотландии в 1931-1933 г. не имело работы, как и треть дербиширских шахтеров; а дербиширский марш Национального движения безработных в 1933 г. проходил под лозунгом: «Мы отказываемся умирать молча. Мы хотим работать». В корнуольской добыче и переработке олова наблюдался такой упадок, что в 1939 г. 25 процентов населения Редрута были безработными; в целом в Корнуолле безработица держалась на уровне 18-20 процентов. Многие из тех, кто сохранил работу, получали низкую зарплату, плохое питание и жилье. Однако для многих других 1930-е гг. были периодом процветания, и это объясняет победу Национального правительства на выборах 1935 г.
Сходный контраст отмечался и при периодах экономического спада в 1980-х и 1990-х гг. Наряду с высокой безработицей и социальной напряженностью, отраженной в росте количества преступлений и городских волнениях, многие работавшие жили в очень хороших условиях. Средний чистый доход британцев между 1982 и 1992 гг. вырос на 37 процентов. Реальный доход 10 процентов беднейших слоев общества в 1973-1991 гг. увеличился на 10 процентов, хотя 10 процентов высшего класса увеличили свои доходы на 55 процентов, и за счет этого возросла разница среднего дохода. Умножилось число владельцев телефонов, стиральных машин, посудомоек, автомобилей и видеомагнитофонов: к 1996 г. почти в 90 процентов домов стояли холодильники, а в 20 процентах домов была посудомоечная машина. Однако во время обоих экономических спадов увеличение числа собственников различных товаров сопровождалось увеличением объемов импорта, тогда как британская промышленность страдала от высокого курса фунта, так как интересы производителей были подчинены интересам финансистов, в том числе и вследствие решимости правительства снизить инфляцию.
Экономический рост и изменение политических и социальных тенденций привели в Британии к развитию национальной системы социального обеспечения и образования, а с 1948 г. и национальной системы здравоохранения, предоставлявшей неимущим и больным социальную защиту, при которой определенные услуги оказывались бесплатно. Такие меры, как бесплатное питание в школах (1906 г.), свободные от взносов пенсии по старости (1908 г.), биржи труда (1909 г.), Акт о национальном страховании (1911 г.), Акт об образовании (1918 г.), который устанавливал минимальный допустимый возраст выпуска из школы на 14 лет, создание Комитета помощи безработным (1934 г.), имели ограниченное значение, но все же были шагом вперед по сравнению с прежней ситуацией; важную роль сыграло введение антенатального скрининга в 1920-х гг. Акты о местном управлении от 1929 г. отменяли союзы попечения о бедных, заменив советы попечителей общественными комитетами помощи графств и городов и призывая местные власти переделывать работные дома (с 1913 г. именовавшиеся учреждениями попечения о бедных) в больницы. Тем не менее филантропия, общества взаимопомощи и деятельность добровольцев продолжали занимать важное место в практике и теории социального обеспечения.
Дальнейшие перемены пользовались широкой поддержкой в первые три десятилетия после Второй мировой войны, когда активно внедрялись такие понятия, как «национальный торизм» и «Батскеллизм», отражавшие определенную согласованность и взаимодействие консервативных и лейбористских взглядов. После своего возвращения к власти в 1951 г. консерваторы не стали отменять государственную службу здравоохранения. Обе партии склонялись к кейнсианской экономической теории, подчеркивавшей важность экономических стимулов, увеличения денежной массы и уничтожения безработицы. Создание государства всеобщего благосостояния отражало убеждение, что социальный прогресс и экономический рост совместимы и что главной целью второго является достижение первого. Акт об образовании от 1944 г. обязывал местные комитеты разработать план развития, а Министерство образования ввело новые стандарты в таких вопросах, как школьное обеспечение и размеры школ. Минимальный возраст выпуска из школы был поднят до 15 лет и отменена плата за обучение в государственных средних школах; в 1947 г. законодательными актами эти нововведения распространялись на Шотландию и Северную Ирландию. Стабильному трудоустройству и социальной безопасности придавалось важное значение.
Происходили серьезные изменения и в жилищном вопросе. Вслед за принятым в 1915 г. Актом об арендной плате и ипотечном кредитовании, который отчасти был обусловлен забастовками в Клайдсайде, частное землевладение стало приносить меньше дохода, права арендаторов были лучше защищены, а съем жилья у местных властей, муниципальные жилые дома, занял важное место. Отчасти благодаря политике «справедливой ренты», которая позволяла уполномоченным устанавливать арендную плату ниже рыночного уровня, чтобы защитить арендаторов от хищничества землевладельцев, размеры частного сектора в жилищной сфере снизились с 80 процентов в 1940-х гг. до 8 процентов в 1988 г. «Гринвудский» акт о жилищной политике от 1930 г. дал местным властям право расчищать или улучшать районы трущоб (перенаселенных или некачественных зданий), и после 1945 г. трущобы были снесены, а их обитатели переехали в новые жилые массивы, строившиеся с расчетом предоставить переселенцам приемлемую жилую среду. Блочное строительство позволяло быстро возводить многоэтажные дома, а местные власти, например, власти Глазго и Ньюкасла в 1960-х гг., гордились их количеством, размерами и внешним видом. Жилищная политика муниципалитетов способствовала сплочению рабочего класса, поддерживавшего лейбористов, например, в Клайдсайде и Лондоне. Восхвалявшиеся в свое время как последнее достижение прогресса и включавшиеся в 1960-х г. в путеводители наряду с замками и соборами, впоследствии муниципальные многоэтажные здания подвергались нападкам за уродливость, несоответствие городскому ландшафту и плохое качество. Они обвинялись в том, что, отнимая у жильцов дух единой жилой общности, они становятся рассадниками пороков и преступлений. Наряду со строительством непритязательных и низкокачественных муниципальных зданий в 1960-х г. также происходила радикальная перестройка многих городских центров, например, Бирмингема, Манчестера и Ньюкасла. Консервативные правительства 1950-х гг. поощряли частное домовладение, а консервативное правительство, пришедшее к власти в 1979 г., не испытывало симпатий к государственному жилью и в 1980 г. Актом о жилищном вопросе ввело практику продажи муниципальных зданий съемщикам. Это расширяло возможности для домовладения, но также истощало ресурсы государственного строительства. Если в 1984 г. местными властями в Англии и Уэльсе было построено 29 290 новых домов, то в 1994 — только 528. Контроль над арендной платой был ограничен в 1950-х гг., а после 1979 г. была отменена система «справедливой ренты». Число частных домов, сдаваемых внаем, возросло на 22 процента в 1989-1993 гг.
