Жиллиман вскинул ладонь, предостерегая Кровавого Ангела от ответной колкости.
— Мы просим немедленно принять нас, командующий, — сказал Робаут и добавил, понизив голос: — Как он там?
— Разумеется, лорд-хранитель, — ответил Азкаэллон, подчеркнуто поклонившись только ему. — Последние три часа владыка Сангвиний… размышлял. Он ждет вашего прибытия.
Глава 10:
Брат на крючке
Калибан
Аркологию Северной Чащи покрывали шрамы битв и запустения, ее купола и башни на поверхности уже разрушались под воздействием стихий. Неровные дыры в пластали и феррокрите, окруженные зеленовато-серыми наростами лишайника и побегами вьющихся растений, казались гнойными ранами. Лазерные ожоги, сколы от болтерных снарядов и стеклянистые круги от плазменных сгустков на стенах напоминали о тяжелых боях.
Высотное здание возле западной наземной границы комплекса вздрогнуло, словно мачта на внезапно переменившемся ветру. Оно покачнулось, роняя куски кладки. Заскрипели сгибающиеся металлические опоры. Камни фундамента сдвинулись, начиная раскалываться, и заскользили вбок под весом башни. Все строение зашаталось, по куполам вокруг поползли трещины, словно из них пытались проклюнуться огромные птенцы.
Здание, поваленное отнюдь не силой тяжести, медленно и изящно падало за пределы аркологии, разваливаясь на части. Обломки феррокрита и смятые пластальные балки рушились в общую груду, разлом в фундаменте продолжал расползаться.
Ширина неровной бреши достигла нескольких метров. Куски разломившегося строения почти беззвучно приземлились возле ее зазубренных краев, образовав подобия ступеней и арочных проходов.
Вспыхнул желтый свет, отблеск непредставимо яркого пламени, которое озарило расселину изнутри. Пыль заклубилась, будто дым, и расступилась, создав путь из чистого воздуха к тени, что появилась в сиянии.
Очерченная светом широкоплечая фигура поднялась из глубин по немыслимой лестнице. Плавящиеся обломки здания образовывали над ней своды, громадные и неприятно бесформенные.
Добравшись до поверхности, Захариил остановился и прикрыл ладонью глаза от яркого утреннего солнца.
Несколько секунд он осматривался, зачарованный открывшимся зрелищем.
Калибан был полон жизни.
Речь шла не только о растениях, птицах или зверях, но и о самой планете. Библиарий впервые смотрел на родной мир незамутненным взглядом. Из сердца Калибана взмывала жизненная энергия, которая пронизывала все вокруг, обвивалась вокруг скал и деревьев, уносилась к небесам. Даже за облаками Захариил видел завитки этой силы, что сплетались в сияющую вязь, которая соединяла планету с тканью материальной вселенной. Но, различив черную оплетку этой сети, псайкер осознал, что она не поддерживает, а стягивает Калибан. Мир вопил и рычал, пытаясь разорвать первобытные бесплотные кандалы, но его никто не слышал.
Раньше библиарий считал Уробороса врагом, который пожирает Калибан, жаждет разложить его изнутри. Терранские колдуны пытались пробудить его, чтобы уничтожить Темных Ангелов, но даже они не понимали истинной сути того, что хотели высвободить.
Уроборос был Калибаном. Это простое откровение освободило Захариила.
Уроборос был Калибаном.
Уроборос был Калибаном.
Три слова, объяснившие ему всю бессмысленность попыток уничтожить змея. Убить его было не проще, чем убить всю планету.
Кроме того, псайкер больше не желал гибели Уробороса. Захариил всегда обожал Калибан, но теперь он полюбил родину еще сильнее, увидев ее бьющееся сердце и вольный дух в телесном воплощении. Мир тоже познал библиария и заговорил с ним, как уже старался проделать в прошлом.
Эта связь разорвалась для всех калибанцев с пришествием Империума.
Нет, даже раньше. С появлением Льва и истреблением последних Великих Зверей. Люди сковали Калибан цепями, надеясь подчинить планету своей воле, сломить ее дух и воспользоваться ее телом.
Учения Израфаила были всего лишь ложью, призванной скрыть от Захариила реальное положение дел. Обучение, пройденное им у старшего библиария, все уложения библиариума и Императора оказались дымовой завесой над истинным знанием.
Песнопения, обряды и доктрины Израфаила стерли из памяти Захариила правдивые детские воспоминания о родине. Как терране построили огромные аркологии на поверхности Калибана, так и сам псайкер под влиянием библиариума возвел стены вокруг своей души.
«Душа».
После установления Имперской Истины от этого термина почти отказались, но сейчас Захариил вновь увидел в нем смысл.
Искра жизни. Воплощение всех нефизических черт личности. Ее отпечаток в чуждом измерении варпа.
Неудивительно, что Император подавлял такие мысли. Захариил увидел душу Калибана, и дух самого псайкера оказался частью ее.
На библиария снизошло Просвещение, отличное от того, что проповедовали итераторы. Он должен был разнести слово правды, показать другим верную дорогу. Открыть им глаза на истину.
Захариил понимал, что в первую очередь обязан защитить находку. Какое-то время знание об Уроборосе — душе Калибана — придется хранить в тайне, оберегать.
Псайкер открыл свой разум, впервые за долгие десятилетия по-настоящему, и позволил силе планеты хлынуть в него. Из недр мира восстал энергетический змий, привлеченный волей легионера. Раскинув руки, библиарий вознесся на потоках жизненной мощи, что трепали его рясу. В сотне метров над землей Захариил несколько секунд помедлил и заглянул в разлом, выпустивший его на свет.
Стоило ему удалиться от развалин башни, как ожившие камни вновь осыпались грудой обломков. Колоссальное подобие Уробороса превратилось в завалы из кусков металла и кирпичей. Слой пыли накрыл руины, будто саван.
Погребенное под аркологией воплощение Калибана напоследок отправило псайкеру импульс целеустремленности, согревший ему душу.
Развернувшись к югу, Захариил вобрал мощь планеты и устремился к цели быстрее любого десантного корабля или челнока. Уже через час он увидит Альдурук и встретит человека, который бросил его на верную смерть, — лорда Сайфера.
Захариил остановился примерно в пяти километрах от города. Альдурук был странным слиянием прошлого и настоящего, Калибана и Терры, гармонии и разлада. Библиарий ощущал, что в фундаменте крепости лежат древние камни планеты, до сих пор светящиеся силой Калибана. Словно котел в паровозе, эта мощь, неведомая сотням поколений рыцарей, толкала Орден вперед со дня основания цитадели.
Неудивительно, что извилистая тропа судьбы привела Льва сюда, а не в какой-нибудь другой воинский капитул. Остаточное присутствие Эль’Джонсона еще чувствовалось здесь, словно завеса над древней энергией Калибана, прибитая железными гвоздями Терранской дисциплины и неверия. Она не позволяла Уроборосу вырваться наружу из подземного мира.
