Белат прищурился и стиснул челюсти, но промолчал.
— Магистр, ты получаешь от меня тридцать тысяч воинов. Тридцать тысяч космодесантников. В наши неспокойные времена подобная армия может решить судьбу войны. Я вручаю тебе такое оружие с верой, что оно поразит надлежащего врага. — Посмотрев на войско, гроссмейстер подпустил в голос меланхоличных ноток. — Мои младшие братья роднее мне, чем бойцы любого из предыдущих поколений. Я с готовностью передам их тебе, но не хочу, чтобы это походило на тайную сделку. Этот день войдет в историю наравне с другими великими днями из благородного прошлого и славного будущего Калибана, поэтому его нужно отпраздновать. Устроить братский пир, чтобы почтить узы, до сих пор соединяющие нас, отдать должное твоим победам и пожелать удачи в грядущих битвах.
Лютер улыбнулся, неожиданно и тепло, словно солнце, лучась всепоглощающей добротой, и уже через пару секунд Белат не выдержал. Покрытый шрамами легионер расплылся в ответной улыбке, сделавшей его похожим на мальчишку, и неосознанно склонил голову в знак уважения к гроссмейстеру.
— Разумеется, мы восхвалим каждого из вас, — заключил Лютер. — За твоими ветеранами на орбите Калибана отправят десантные корабли. К вечернему банкету триумфаторы смогут подготовиться в выделенном им крыле Ангеликасты.
Не дожидаясь ответа, гроссмейстер подал знак воину, стоявшему чуть поодаль от рядов новобранцев внизу. Это был Астелян, над которым трепетали два знамени — личный штандарт легионера и почетный стяг его капитула, извлеченный из хранилища утром того же дня. Мерир прямо не ответил на жест, но через мгновение космодесантники по неслышной Белату команде опустили оружие, повернулись кругом и медленным маршем направились к далеким воротам.
В тот же миг над головами с ревом пронеслась флотилия «Громовых ястребов» и «Грозовых птиц», снижающихся по спирали к транспортному терминалу в километре от городской стены.
Лютер отвернулся от этой картины, великолепие которой омрачалось безразличием его спутника, и проводил Белата в отдаленные покои. Там он оставил магистра капитула на попечение армии старательных слуг и оруженосцев Альдурука.
Отойдя от двери на несколько больших шагов, гроссмейстер услышал за спиной поступь другого легионера.
— Думаешь, он примет нашу точку зрения? — спросил лорд Сайфер.
— Убедить его — твоя задача на сегодняшнее утро, — не оборачиваясь, произнес Лютер. — Через девяносто минут Астелян доставит сюда первую группу ветеранов. До тех пор не отходи от Белата. Он, естественно, ключ ко всему.
— А остальные?
— У тебя будет семь часов, чтобы поговорить с ними. Постарайся охватить каждого. Ты — лорд-шифр. Ты — Орден. Все они калибанцы — напомни им, что Орден и есть Калибан.
— Мне известны мои обязанности, cap Лютер.
Гроссмейстер неожиданно остановился и встретил взгляд Сайфера из-под капюшона.
— Ты против идеи перетянуть Белата и его бойцов на нашу сторону?
— Я считаю это излишним усложнением. Как только они окажутся на Калибане, нам больше не потребуется их лояльность.
— Потребуется? Потребуется? — Лютер оскалил зубы. — Если делать только то, что «требуется», нам нужно смиренно охранять Калибан, пока Император, Хорус или Лев не явятся сюда, чтобы вновь заковать нас в кандалы. Мы делаем то, что правильно, лорд Сайфер. Мы храним честь Ордена и Калибана. Зачем бороться, если не ради этих ценностей? Наш образ жизни, наши традиции, наше достоинство — вот что мы пытаемся защитить.
— Что, если воины из роты Белата забыли наши идеалы и обычаи?
— Знаешь, Астелян уже ставил мою решимость под вопрос, хотя и косвенно. Я обойдусь без таких же намеков от ближайшего советника.
— Мы с терранином редко сходимся в чем-либо. Возможно, на это стоит обратить внимание. И ты не ответил мне, cap Лютер.
— Слова не имеют значения! — огрызнулся гроссмейстер. — Любой из нас уверен в своих мыслях и поступках только в те моменты, когда вынужден принимать решение — действовать или бездействовать. Как мне убедить тебя, если всякий довод можно подвергнуть сомнению?
— Просто скажи мне правду, брат, — примирительным тоном произнес Сайфер. — Если мы не убедим Белата, прикажешь ли ты навсегда покончить с его инакомыслием?
— Правду? Только в правде есть мудрость. Правда постоянна, но наши взгляды на нее могут меняться. Мне удалось собрать лишь толику ранних плодов мудрости, лишь немногие частицы бесконечной, безмерной, бездонной правды. И я помню, что все еще остаются без ответов вопросы о случившемся в Северной Чаще. Вероятно, они сотрутся из моей памяти, если сегодня ты послужишь мне достойнее.
Лорд-шифр некоторое время рассматривал своего командира, возможно, стараясь проникнуть в глубины его замыслов. Лютер встретил его изучающий взор с непроницаемым лицом.
— Иди, исполняй свой долг, — велел гроссмейстер. — Если справишься, час испытаний наступит позже, и это сыграет на руку всем нам. Если же мне придется выбирать из двух зол, я сочту, что ты потерпел неудачу.
Лютер развернулся и зашагал прочь, чувствуя спиной взгляд Сайфера. Правда, как подумал гроссмейстер, заключалась в том, что даже он сам не знал, сумеет ли отдать приказ об убийстве Белата и его роты.
Этот мост Лютеру предстоит пересечь — или сжечь, — только когда он доберется до переправы.
Глава 20:
Гриффейн из Крыла Огня
Калибан
Вестибюль Десятичного зала был просторнее многих палат в Альдуруке, и после появления отряда Темных Ангелов там осталось много свободного места. Ангелы находились на боевом задании, поэтому, согласно предписаниям, не расставались с броней и оружием даже на родной земле, за стенами крепости Ордена. Лютер ожидал этого — рассчитывал на это, в чем признался Захариилу, объясняя тому важность роли псайкеров в надвигающихся событиях.
Легионеры толпились в паре метров от громадных дверей, не собираясь расходиться по широкому помещению. Они неосознанно, почти незаметно разбились на группы, что было прекрасно видно с балкона наверху, откуда за гостями наблюдали Захариил и его мистики. Калибанцы также облачились в доспехи, на их поясах висели пистолеты и клинки.
Пять офицеров, включая Белата, подошли к дверям ближе всех, поскольку ожидали, что их впустят первыми. Они почти не разговаривали между собой и внимательно следили за подчиненными. Время от времени кто-нибудь из пятерых поглядывал на балкон, но не уделял псайкерам особого внимания. Чуть поодаль с сосредоточенным видом стоял библиарий Асмодей.
+Вот почему мы не можем сканировать их отсюда,+ мысленно передал Захариил своим помощникам. +Следуйте плану, и тогда они не узнают, что к ним влезли в головы.+
Рядовые космодесантники — всего тридцать один боец — разделились на три неравные группы. Большинство из них, около двух десятков, отошли немного в сторону от офицеров и тихо беседовали, указывая на роскошные детали интерьера. Почувствовав их облегчение и радость от возвращения домой, Захариил понял, что перед ним воины, назначенные командовать транспортниками. Они провели недели в варпе, одни среди яростных бурь, не зная, увидят ли вновь Калибан или боевых братьев. Этих легионеров Корсвейн собирал со всех своих подразделений, из разных орденов и капитулов. Скорее всего, они вызывались добровольцами.
