– Я даже подумываю о кое-каких дополнительных исследованиях, если время позволит. У них потрясающий курс микробиологии. Передовой.
У Чарльза дернулся кадык: – Дополнительные исследования, говоришь?
Мэди стало интересно, подумала ли вообще мать о том, как ее продолжительное отсутствие скажется на всех членах семьи.
– Если останется время до моего возвращения.
– Я думал, ты собираешься вернуться домой к концу июня.
– О, я вернусь. Я просто говорю, что было бы здорово, если бы я смогла вместить их в свое расписание после окончания сессионной работы. Так здорово иметь доступ к такой базе. Я правда думаю, что нельзя упускать эту возможность. И если я смогу пользоваться лабораторией, пока я здесь, то почему бы и нет?
– Похоже, тебе стоит этим заняться, – согласился Чарльз.
Его улыбка потускнела.
– Как ты и говорила, Оксфорд – это возможность, которая дается раз в жизни.
– Ты тоже так думаешь? А теперь, когда девочки привыкли к переменам…
– Едва ли это можно назвать «привыкли», – прервала ее Мэди.
Она выступила из тени, встав позади отца так, чтобы видеть экран. Комната за спиной у матери была залита солнечным светом. За окном прямо из пышной зелени вырастали здания из золотистого камня, а по внутреннему двору спешили, как муравьи, первые этим ранним утром студенты. Это здорово напоминало Хогвартс.
Лицо матери вытянулось от удивления, когда Мэди попала в поле ее зрения.
– Мэди… я не знала, что ты еще не спишь.
– Я сегодня заканчивала очередной обзор. Сейчас работаю над итоговым постом.
– Замечательно. Что за фильм?
– Шестнадцать свечей. У меня тема – фильмы восьмидесятых. Тебе бы понравилось.
Тон Мэди стал резче.
– Очень жаль, что тебя тут нет и ты не присоединишься.
– У меня на самом деле нет времени на обзоры. Я все еще дорабатываю программу своего курса.
– Конечно, еще бы.
Рядом с Мэди неловко завозился в кресле отец.
– Может, нам лучше… – начал он.
– Ты успеваешь в школе? – спросила мать.
– Ты уехала меньше недели назад, мам. С оценками все в порядке.
– Рада это слышать. Ну, а вообще… у тебя все хорошо, Мэди?
Вместо ответа Мэди скривилась.
Последовала длинная пауза, и на лице матери возникло опасливое выражение.
– А…
Ее голос дрогнул.
– А Сара сегодня смотрела фильм с тобой?
– Ага, смотрела.
Руки Мэди уперлись в бедра.
– Ты могла бы поговорить об этом с Сарой, если есть желание. Уверена, она будет счастлива обсудить это с тобой. Когда я спускалась, свет у нее еще горел, – соврала Мэди. – Может быть, она еще не спит.
Позади нее отец издал странный звук, словно пытался прочистить горло и поперхнулся в процессе.
– Немного поздно для разговора, – возразила мать. – Пусть спит.
– Никаких проблем. Мне совсем не трудно разбудить ее.
– Я… я не уверена, что это хорошая идея. Я бы не хотела ее расстраивать без необходимости.
– Конечно же нет. Ведь ты никогда не делала этого раньше.
– Ну ладно, – вмешался Чарльз. – Думаю, пора заканчивать.
Он кивнул Мэди.
– Я бы хотел попрощаться с твоей матерью. Не могла бы ты оставить нас одних на пару минут?
– Ладно. Подожди секундочку.
– Доброй ночи, – сказала ей мать.
Мэди отвернулась от экрана, ничего не ответив. Она выкопала из недр шкафа батончик гранолы и коробку сока и вышла из кухни. Ей хотелось сорваться на мать, но в этом не было смысла. А отец не собирался это обсуждать. Чарльз Накама был всеобщим другом, и не только потому, что собственная колонка в «Герольде трех штатов» делала его почти знаменитостью. Он просто ненавидел конфликты.
Что наверняка можно было сказать о семье Накама, так это что они всегда сохраняли частные дела семьи частными. Это правило вдалбливали Мэди с самого детства, и она была уверена, что обсуждение последних перемен с кем-то посторонним разозлит ее родителей как ничто другое. Даже те несколько друзей, с которыми она поддерживала связь после двух лет обучения в старшей школе, не подходили для подобных излияний.
Вне себя от злости она заперлась в комнате и снова открыла файл с черновиком поста. Перечитала все еще раз. Проверила орфографию. Снова перечитала. Кипя от раздражения, Мэди не могла подобрать слов. Спустя секунду она вытащила телефон и набрала сообщение. Лоран получит его только утром, но ей было необходимо рассказать хоть кому-то. Она чувствовала, как ее словно распирает изнутри.
* Хейтер (враг, недруг, склочник, ненавистник) (от англ. hate – ненависть) – тот, кто придирается к любой мелочи, даже если все сделано хорошо.
* Доброй ночи (фр.).
7
«Вампира никогда не приглашают к себе в дом, мой глупый мальчик. Дом становится беззащитным».
(«Пропащие ребята», 1987)
Онлайн-школа была просто раем. После десяти лет, проведенных в тесных помещениях с одноклассниками, чья способность к обучению приводила учителей в отчаяние, Мэди нашла свое место. Два года назад она уже занималась в ОМА – онлайн-отделении Милбернской академии, – чтобы подтянуть оценки по математике. Тогда она поняла, что это совершенно уникальный способ обучения.
Мэди сама составляла свое расписание, а учителя просто помогали ей с изучением предмета. Ученики в ОМА могли осваивать материал медленнее или быстрее, с посильной для себя скоростью. Курс разбивался на модули с ориентацией на большие проекты. Мэди это нравилось. К тому времени как она завершила курс математики в ОМА, ее оценка изменилась с натянутой четверки на твердую пятерку, но самое главное – она наконец поняла, чему ее учили. Здесь не было крикливых одноклассников, мешающих ей понимать учителя. Так Мэди убедилась, что онлайн-обучение создано для нее.
