– Это не предназначено для употребления людьми. Почти так же отвратительно, как капучино из кофейного автомата.
Мэди фыркнула от смеха.
– Ты оскорбляешь изыски Милбернского вокзала, знаешь ли. Это превосходнейший напиток из всех тех, что можно здесь найти.
– Превосходнейший – это явно не о нем.
– Ну, не знаю, Лоран. Так вышло, что мне он нравится.
Она сделала глоток и изобразила (почти достоверно) удовлетворенный вздох, а затем махнула в сторону людей, спешивших к своим поездам, позади них.
– Могу поспорить, они бы согласились со мной.
– Весьма сомнительно.
Она сделала еще глоток и скривилась.
– Мммм…вкусняшка.
Лоран не смог сдержаться и звучно рассмеялся.
– Ты прекрасная актриса, Мэди. Достойная намного большего, чем это.
Она усмехнулась и отставила свой стаканчик в сторону.
– Если твои жалобы услышат не те уши, ты можешь спровоцировать международный скандал.
Мэди вытянула руки, изобразив рамку телевизора.
– Французский студент по обмену оскорбляет местный кофе. Постоянные покупатели напитка требуют извинений!
– Перейдем от международной политики к делам насущным: бариста определенно не так поняла мой заказ. Это вовсе не латте.
– Больше чем уверена, что и дама за стойкой вовсе не бариста.
Лоран проследил за ее взглядом до женщины с сеточкой на голове, выставляющей покупателям небрежно налитые напитки.
– Не хотел бы я перейти ей дорогу, – заметил он. – Она может влить в меня еще один кофе.
Мэди рассмеялась, порозовев от попытки заглушить смех.
Женщина за стойкой повернулась и пристально посмотрела на них.
– О боже мой! – выдохнула Мэди. – Она нас услышала.
Лоран наклонился вперед, перейдя на сценический шепот.
– И ей не кажется забавным, что мы обсуждаем ее навыки приготовления кофе.
Эти слова вызвали новый взрыв смеха. Мэди вытерла слезы, выступившие в уголках глаз. Заметив взгляд распорядительницы кофе, Лоран неуверенно поднял стаканчик ко рту. Кивнул ей.
– Пожелай мне удачи.
Затем прижал стаканчик к губам, сделал глоток, и горло у него сжалось. Обжигающая жидкость плохо скрывала вкус пережаренных зерен, подчеркнутый заменителем сахара. Лоран попытался проглотить напиток, но тот не полез в горло. Его глаза увлажнились. Руки затряслись.
– Лоран? – заволновалась Мэди. – Что с тобой? Ты побагровел!
Он схватил со стола кипу салфеток и сплюнул в них, заставив Мэди зайтись смехом. Спешащие к своим поездам люди изумленно взирали на эту картину. Как только дыхание восстановилось, Лоран сразу же отставил стакан подальше.
– Это, – произнес он с шутовской серьезностью, – совсем не то, что я имел в виду, предложив выпить по чашечке кофе.
Мэди, ухмыльнувшись, наклонилась ближе и убрала его стакан.
– Тогда в следующий раз угощаешь ты.
– Договорились, если пойдем в нашу кофейню.
– Нашу кофейню?
– Ту что в Нью-Йорке.
Улыбка Мэди засияла так, что казалось, осветила все вокруг. Лоран протянул руку и дотронулся до кончика ее носа.
– Да. Потому что я хочу, чтобы в следующий раз ты приехала ко мне.
Она вспыхнула и отвернулась.
– Мне бы этого очень хотелось.
– И мне.
* * *
От восторга, вызванного внезапным приездом Лорана, Мэди стремительно скатилась к унынию. Вернувшись, она прослонялась минут двадцать по дому, но поскольку Сара все еще не закончила домашнюю работу, сдалась и начала смотреть фильм. Многозвучное тиканье уже закончилось, и зазвучала песня «Сила любви», когда раздалось топанье сестры, спускающейся по лестнице.
– Ты начала без меня! – закричала Сара. – Я не готова!
– Извини, – сказала Мэди, не отрывая глаз от экрана. – Меня ждали другие мэдлибберы.
В ее голове все еще царили мысли о Лоране и отвратительном кофе, который они пили на вокзале Милберна. Он уже должен добраться до дома и, возможно, сейчас заканчивает ужинать. Ей очень хотелось оказаться с ним рядом. Так сильно, что огорчение от невозможности этого было практически материальным.
– Я же говорила тебе, что хочу посмотреть этот фильм, – хмурилась Сара, устраиваясь на диване. – Я люблю «Назад в будущее».
– Разве пропущенные титры что-то изменят? – спросила Мэди. – Ты же уже знаешь, что там было.
– Да, но я хочу это увидеть.
Сара придвинулась ближе, но Мэди легонько оттолкнула ее. Она не забыла о вчерашней истерике сестры.
– Мне нужен воздух, – сказала Мэди.
– Ладно. Я подвинусь.
Сара отодвинулась на полподушки и нахмурилась еще сильнее.
– Знаешь, не нужно срывать свое настроение на мне. Не я причина твоих неприятностей.
Из горла Мэди вырвался хрип.
– У меня нет неприятностей. Мы с папой просто кое-что обсудили.
Только Мэди открыла рот, чтобы объяснить, что ей просто хочется быть сейчас в Нью-Йорке, с Лораном, а не торчать дома, как Сара снова заговорила.
– На автоответчик пришло сообщение из школы. Папа беспокоится о тебе, Мэди. Пока тебя не было, он меня дважды спрашивал о школе.
Мэди закатила глаза.
– Да это, скорее всего, о выпускном.
– Ээ?
– Не беспокойся. Я не планирую идти.
Она ожидала, что сестра начнет с ней спорить. Сара, похоже, просто не могла пустить все на самотек. Но сегодня ее полностью захватил фильм. Почти полчаса они смотрели его в молчании. Мэди впилась взглядом в экран, где пса Эйнштейна привязали к креслу машины Дока Брауна, чтобы провести первые испытания.
– Мне нравится эта часть, – тихонько шепнула Сара. – В ней он возвращается в прошлое.
– Я знаю. В этом вроде как весь смысл фильма.
Мэди скрестила руки, недовольная нескрываемым раздражением, прозвучавшим в ее голосе.
– Марти собирается забрать ДеЛореан. Он собирается вернуться.
Телефон Мэди зажужжал, сообщая об СМС, и она поспешила ответить. Когда она посмотрела на экран, то увидела, что это от отца. Он писал, что его интервью в городе продлится дольше, чем планировалось, но он вернется домой как только сможет. Мэди соскользнула вниз по спинке дивана. Она ненавидела Милберн, ставший для нее ловушкой. Ненавидела мать за то, что та уехала. Ненавидела отца за то, что он всегда так занят. Потом она взглянула на сестру и почувствовала раскаяние. Она не могла ненавидеть Сару, потому что та понятия не имела, что является частью всего этого кошмара. Она пострадала от него так же, как и Мэди.
