– Под трофеями вы имеете в виду останки жертв? – осторожно спросила Карли.
Полицейские поморщились с отвращением.
– Нет, – сказала Эвелин. – Преступник оставляет себе что-то, принадлежавшее жертвам. Какое-нибудь украшение, цепочку или заколку, к примеру. В качестве сувенира, напоминания о том, что он сделал. – Она глубоко вдохнула и выдохнула, стараясь отрешиться от вставших перед глазами лиц пропавших девочек, не думать сейчас о Касси и ее участи. – То есть о похищениях и, скорее всего, убийствах.
В кабинете опять стало тихо. Все напряженно смотрели на Эвелин.
Она знала, о чем они хотят спросить, но боятся услышать ответ, поэтому не стала дожидаться вопроса.
– Какими бы ни были мотивы его преступлений и причины, по которым он вдруг ушел в тень, а потом, через восемнадцать лет, снова взялся за старое, для нас с вами главный враг – это время. Я не знаю, сколько еще времени у Бриттани. Есть вероятность, только вероятность, что преступник оставляет девочек в живых надолго. Но так или иначе, на Бриттани он не остановится. Если мы не поймаем его, будет похищена еще одна жертва.
Глава 4
– Так вот она, значит, какая, эта Эвелин Бейн, – донесся незнакомый голос из-за угла в коридоре полицейского участка.
Эвелин случайно услышала его, когда, освободившись наконец от копов, которые, выслушав профайл, забросали ее вопросами, шла к штабу КБРПД.
– Ты так отзывался о ней, что я ожидал увидеть ходячую катастрофу вместо профайлера. Но, по-моему, девица толковая.
– Толковая?!
Возмущение выразил Джек Баллок – тут уж Эвелин не могла ошибиться. Непонятно было только, почему он демонстрирует такую враждебность по отношению к ней. В последний раз, когда они общались дольше трех минут, ей было всего двенадцать.
– Не жди от нее ничего, кроме неприятностей, – пренебрежительно добавил Джек. – Но раз уж ее профайлу полностью соответствует один мой подозреваемый, почему мне нельзя его арестовать? Дай мне пару часов с ним наедине, и я гарантирую, что этот ублюдок подпишет признание…
– Эвелин! – окликнули со спины.
Девушка вздрогнула, а Джек тотчас замолчал.
Она обернулась. Оказалось, врасплох ее застал Томас, неслышно подошедший сзади. Выглядел он сейчас страшно усталым, едва держался на ногах.
– Что вы тут делаете, Эвелин?
– Шпионит, что же еще! – злобно сказал Джек, выйдя из-за угла и с неприязнью уставившись на нее.
Следом показался второй коп, называвший ее «толковой». Примерно одного возраста с Джеком, светловолосый, лысеющий, с обозначившимся брюшком и аккуратно выстриженной бородкой – правда, щеки за сутки уже успели обрасти щетиной.
Он вежливо протянул Эвелин руку:
– Меня зовут Ти-Джей Саттон, мэм. Пришел сюда на службу почти десять лет назад, уже после того, как вы уехали из города. – Он покосился на Джека и снова посмотрел ей в лицо. – Простите, что обсуждали вас вот так… Мы рады, что вы вернулись.
Эвелин пожала руку Ти-Джею и, не обращая внимания на насупленные брови Джека, спросила:
– Кто ваш подозреваемый?
– О нет, только не Уиггинс опять! – простонал Томас.
– Да, Уиггинс! – отрезал Джек. – Скажете, он вне подозрений, сэр?
– Ну разумеется, он под подозрением, – вздохнул шеф полиции. – Но вы уже допрашивали его вместе с агентом из КБРПД, и пока достаточно. Сначала нужно найти против него улики.
Эвелин переводила взгляд с одного на другого. На составление профайла у нее было всего три часа, и не хватило времени просмотреть список подозреваемых. Это была обычная практика в Бригаде поведенческого анализа – сначала работать над психологическим портретом преступника, а затем уже сверять его со списком полиции, иначе можно невольно исказить профайл. Эвелин как раз собиралась перейти к тем, кто у копов вызывает наибольшее подозрение.
– Кто такой Уиггинс? И каким образом он подходит под описание?
Фамилия показалась ей смутно знакомой, но человека она вспомнила, только когда Томас назвал его полное имя:
– Уолтер Уиггинс.
В памяти возник смутный образ молодого лопоухого парня с растрепанными русыми волосами, падавшими на лоб.
– Но он ведь восемнадцать лет назад был тинейджером…
– Ему было двадцать, – возразил Джек.
– Все равно слишком молод, – покачала головой Эвелин. – В чем соответствие профайлу?
– Он очень любит детишек, – скривился Джек.
Эвелин нахмурилась:
– Уиггинс замечен в домогательствах к детям?
– У него есть судимость за покушение на растление малолетних.
Эвелин сделалось дурно. Она знала, что педофильские наклонности преступника будут частью расследования, и, конечно, учла их при составлении профайла. В наши дни большинство похищений детей связаны с сексуальным насилием, так что она была готова это обсуждать. Но разговор о конкретном подозреваемом с конкретным криминальным прошлым внезапно выбил ее из колеи.
«Не думай о Касси», – велела она себе, только это совсем не помогло. Эвелин годами пыталась смириться с тем, что Касси мертва, однако старательно гнала от себя мысли о том, что с ней могло произойти перед смертью.
Копы смотрели выжидающе, и ей пришлось нарушить молчание:
– Расскажите подробнее об Уиггинсе.
– Закончив здесь колледж, он переехал в Вашингтон, – заговорил Томас, – нашел работу в крупной лоббистской фирме. По материалам дела, переданного в суд, подрабатывал также волонтером в местной церкви, нянькой во всех окрестных домах, и соседи к нему неплохо относились до тех пор, пока его не арестовали за приставания к ребенку.
– После этого он вернулся сюда?
– Да. Когда соседи взяли за правило бить окна в его машине бейсбольными битами, Уиггинс рассудил, что в Роуз-Бей ему будет безопаснее. Он вернулся к родителям и с тех пор живет с ними. Вернее, теперь только с отцом – мать умерла в прошлом году. А отец совсем плох. Местные жители уже много лет пытаются выгнать Уолтера из города.
– Жаль, что нам это не удается, – проворчал Джек. – Без него тут всем станет лучше.
– Родители Уолтера всегда отстаивали его невиновность, – заметил Томас.
– Но суд признал его виновным, я правильно поняла? – уточнила Эвелин.
– О да. Родители суду не поверили, но я прочитал материалы дела. В справедливости приговора не может быть сомнений. Его отправили в тюрьму, но, по моему мнению, срок могли бы дать и побольше. Я бы педофилов приговаривал к пожизненному. В общем, агенты из КБРПД сегодня сразу направились к Уиггинсу, потому что он занесен в официальный список лиц, совершивших преступления на сексуальной почве.
