– Насколько нам известно, – повторила Эвелин комментарий Грэга. – Не исключено, что у Джека был роман на стороне и, как следствие, внебрачная дочь. Или погибла его подруга. Он был знаком с сестрой Норин Эббот?
– Почему вы спрашиваете именно о ней? – не понял Томас.
– Джек старается опекать Норин. Возможно, он был дружен и с Маргарет.
– Сомневаюсь. По-моему, Джек не проявлял особого внимания к семье Эрла. А с Норин он подружился уже после того, как его отец взял ее на работу в участок. К тому же вы сами говорили: Джек даже не знал о смерти Маргарет.
– Верно, – нахмурилась Эвелин. – Но он мог меня обмануть.
– Скажу вам честно: я думаю, вы взяли ложный след, Эвелин. Мы с Джеком, конечно, не ладим, но он порядочный человек. Не могу себе представить, что он способен на такие преступления. Нужны доводы посерьезнее.
– Джек участвовал в расследовании восемнадцать лет назад, – напомнила Эвелин.
– В расследовании участвовали все, кто тогда работал в полиции Роуз-Бей, – парировал Томас.
– Джек испытывает необъяснимую враждебность к Эвелин, – сказал Кайл. – При том что он общался с ней всего один раз, на допросе в полиции по поводу исчезновения ее подруги, когда Эвелин была ребенком, а последние тринадцать лет она вообще не появлялась в городе.
Грэг задумчиво кивнул:
– Джек действительно странно ведет себя с ней. Именно так мог бы вести себя преступник со своей неудавшейся жертвой.
– Кстати, почему запланированное им похищение Эвелин не состоялось восемнадцать лет назад? – спросил Томас.
– Его могли срочно вызвать на работу, – предположил Кайл.
– Но родители Касси заметили ее отсутствие только утром, – сказала Эвелин. – И лишь после этого позвонили в полицию.
– В городе той ночью могло случиться что-то еще. Даже если Джек не был на дежурстве, он сын начальника участка, и его наверняка попросят приехать на место преступления.
– Мы можем это проверить? – спросил Грэг.
– Черт… – выдохнул Томас. – Можно не проверять. Я помню, это было в материалах дела. Когда утром поступил звонок о похищении Касси, Баллоку-старшему пришлось отправить к Байерсам людей, полночи проработавших на месте большой аварии на мосту.
– Джек был среди них? – насторожился Кайл.
– Вот этого я не знаю. Но скорее всего, да. Людей в полиции Роуз-Бей всегда было мало, и по случаю такого крупного происшествия могли вызвать всех, даже тех, кто не был на дежурстве.
– Значит, у нас есть объяснение, почему Джек не забрал намеченную жертву. Еще мы знаем, что у него была возможность. Но что послужило импульсом к первому преступлению? – спросил Грэг. – И почему он остановился на целых восемнадцать лет?
– Импульсом, возможно, стало одно из дел, над которыми он работал, – сказала Эвелин.
– Что вы имеете в виду? – взглянул на нее Томас.
– После нашего разговора с Уолтером Уиггинсом в его доме, куда мы ездили вместе с Джеком… – Она вдруг замолчала. – О, мне только что пришло в голову… Джек ведь первым заходил в ванную комнату, а потом я нашла там фотографии!
– Вы считаете, что это Джек их подбросил?
– Не знаю, Томас. Но я их нашла только потому, что комната была в идеальном порядке, а крышка сливного бачка почему-то сдвинута. – Эвелин вздохнула. – Мы все знаем, что Джек ненавидел Уолтера Уиггинса и хотел его во что бы то ни стало посадить. Возможно, он Уолтера подставил.
– Но это была очень рискованная затея, Эвелин, – скептически заметил Грэг. – Джек должен был не сомневаться, что ты возьмешь эти фотографии без ордера на обыск.
Эвелин покраснела.
– Возможно, он планировал просто спрятать их у Уолтера в доме, а потом каким-то образом добиться ордера, чтобы мы нашли их законным путем.
– Проклятье, – пробормотал Томас.
В кабинете на какое-то время установилась тишина, затем ее нарушил Грэг:
– А что ты начала говорить о деле, над которым якобы работал Джек и которое могло послужить импульсом для его собственных преступлений?
– Что?.. Ах да. Когда мы ехали обратно после разговора с Уолтером, Джек сказал, что нет ничего хуже преступлений против детей. Он много раз приезжал по вызовам соседей, становившихся свидетелями домашнего насилия или халатности по отношению к детям, и чувствовал себя беспомощным, потому что по закону ничего не мог сделать.
– Ну и что? – пожал плечами Томас. – Мы все порой чувствуем себя беспомощными. Джек хороший коп.
– Может быть, Джек решил с этим бороться? – предположил Грэг. – Он, случайно, не занимался расследованием смерти двенадцатилетней девочки по вине родителей, проявивших халатность?
– Понятия не имею, – сказал Томас. – Нужно проверить старые дела. Или спросить у Ти-Джея.
– Так или иначе, у Джека может быть мотив, – подытожил Грэг. – Но необъясненным остается перерыв в преступлениях на восемнадцать лет.
– Похищение девочки в собственном городе и шумное расследование, возглавленное его отцом, могли выбить Джека из колеи, – сказала Эвелин. – Или он принадлежит к редкому типу преступников, способных контролировать свои больные фантазии. В уголовной практике такие случаи есть.
– Верно, есть, – подтвердил Грэг.
Эвелин знала, что он лично занимался делом серийного убийцы, который бездействовал два десятилетия, а потом вдруг решил похвастаться перед журналистами своими давними трофеями. Этот человек перестал убивать, никто его ни в чем не подозревал, но он вдруг не выдержал и сдался. Если бы не это, убийства так и остались бы нераскрытыми.
Возможно, сейчас они столкнулись с похожим случаем. Джек восемнадцать лет держал свои преступные наклонности под контролем, а потом какое-то событие в жизни – например, осознание того факта, что он никогда не сможет занять место отца в полиции, – заставило его начать заново.
Эвелин обвела взглядом коллег:
– Думаю, мы должны считать Джека Баллока главным подозреваемым.
– Миранда сегодня не видела Джека с тех пор, как он утром уехал на работу, – доложил Ти-Джей, вернувшись в штаб КБРПД.
Эвелин подняла на него затуманенный взгляд. Она целый час наблюдала, как Грэг и Карли снова допрашивают Фрэнка и Уолтера, после чего обоих подозреваемых пришлось отпустить.
– Ты проверил места, где Джек часто бывает? – спросил Томас.
– Да, в любимых кафе он не появлялся, и никто из офицеров тоже не видел его с самого утра.
– Вот дерьмо, – буркнул Томас.
– Может, он попал в беду, – повторил Ти-Джей свои опасения.
– Ну да, – саркастически хмыкнул Томас, – у нас тут, в Роуз-Бей, разгул преступности, одинокому полицейскому шагу ступить нельзя, не нарвавшись на неприятности. – Он устало потер переносицу. – Извини, Ти-Джей. Слушай, ты не знаешь, Джеку не приходилось расследовать случаи домашнего насилия и халатности родителей, связанные с двенадцатилетними девочками?
