К лестнице было не подобраться. Эвелин оказалась зажата в той части ямы, где потолок снижался настолько, что ей пришлось согнуться. Прямо за ней на полу лежал Джек, не издавший до сих пор ни звука. Возможно, он уже был мертв.
– Норин, ты прекрасно знаешь, что твой отец похищал девочек не только поэтому, – сказала Эвелин, перенося вес на другую ногу, чтобы принять упор для броска.
– Лучше не шевелись. – Норин отступила на шаг к лестнице, держа пистолет обеими руками.
От стены отвалился еще один ком мокрой земли и шлепнулся в грязь.
– Просто мышцы затекли.
Отчасти это была правда: Эвелин неуклюже скрючилась под низким потолком, согнув колени.
– Какая неприятность, – нервно сказала Норин, крепче сжав «глок».
– Твой отец искал замену старшей дочери. Теперь дядя ищет вторую племянницу.
Сказав это, Эвелин задумалась, что, возможно, у Фрэнка совсем другой мотив. Они с Грэгом не сразу включили его в список подозреваемых, потому что Фрэнк никогда не жил с Маргарет под одной крышей. Что, если он воспользовался в своих целях моделью поведения Эрла, потому что тот успешно заметал следы и ни разу не попался?
Эвелин злилась на себя за то, что так категорически отвергала версию о подражателе. Однако преступления были очень похожи, вплоть до стишков, напечатанных на одной и той же бумаге.
– Твой дядя помогал отцу похищать девочек восемнадцать лет назад?
Эвелин была уверена, что преступник действовал в одиночку, но наличие соучастника могло бы объяснить полное сходство с недавними похищениями.
Норин покачала головой:
– Дядя Фрэнк ничего об этом не знал, хотя восемнадцать лет назад он общался с папой почти каждый день, у них был совместный бизнес. Представляешь, папа использовал для похищений рабочий фургон, а дядя и не догадывался!
– Но что же заставило его продолжить дело твоего отца спустя столько лет?
Эвелин все больше одолевали сомнения, сумеет ли она уговорить Норин отпустить ее, ведь профайл, составленный ею, оказался никуда не годным, и она даже не представляла себе истинную мотивацию Фрэнка.
Как она вообще могла так ошибиться? Может быть, Норин ее обманывает, перекладывая ответственность на покойного отца, чтобы защитить дядю, который и есть Массовик-затейник?
Но как это поможет? Эрл Эббот умер, и, даже если Норин говорит о нем правду – а Эвелин думала, что, скорее всего, так оно и есть, – это не избавит Фрэнка от обвинения в недавних похищениях.
– Дядя Фрэнк – идиот, – сообщила Норин.
Эвелин охватило волнение. Похоже, ей все-таки удастся переманить девушку на свою сторону и заставить выдать Фрэнка полиции. Однако сейчас Норин казалась слишком уж уверенной в себе. Она стояла, прислонившись к лестнице в непринужденной позе, как будто и не понимала, что находится под землей. Ей было здесь привычно и уютно. А рука с пистолетом, направленным на пленницу, ничуть не дрожала.
– Вообще-то мой отец тоже был идиотом. – Норин понизила голос, словно боялась, что ее услышит кто-то еще. – Зря он так поступал – не надо было ему уводить девочек. Если бы он давал им побольше времени…
– Что тогда, Норин?
– Тогда бы все получилось.
– Что получилось?
Норин смотрела на Эвелин, но будто не видела ее.
– Они бы поняли и поверили в то, что папа им говорил. Он говорил каждой девочке, что она – это Пегги. И я им тоже говорила, что лучше согласиться с папой. – Норин опять уставилась в пол. – Я знала, что они старше меня. – Она вдруг с внезапной злостью тряхнула пистолетом. – Ну почему они отказывались сказать то, что он хотел услышать?
Эвелин сжала зубы. «Ох, Касси… Значит, ты сопротивлялась? Оставалась собой и не желала быть никем другим. Поэтому он убил тебя». У нее на глазах выступили слезы, но одновременно со скорбью она испытала гордость за подругу.
– Это называется мужество, – жестко сказала Эвелин, не смогла удержаться.
Норин сразу нахмурилась:
– Если бы папа подождал, они бы в конце концов согласились с ним. Папе приходилось избавляться от девочек, потому что они не были Пегги. Но если бы они попытались стать Пегги, как он хотел, папа позволил бы им остаться. – Голос Норин опять стал детским и жалобным. – Поэтому он вынужден был пробовать снова и снова, все время приводить и уводить девочек.
– А я? – спросила Эвелин.
– Ты хочешь знать, зачем ему понадобились сразу две девочки? – Норин пожала плечами. – Может, хотел таким образом удвоить шансы найти наконец для меня старшую сестру. До этого он никогда не пытался забрать сразу двух.
– Я не об этом. Почему твой отец не вернулся за мной? Что случилось в ту ночь?
Эвелин подумала, что именно тогда Фрэнк его и застукал.
– Папа заболел. – Рука с пистолетом слегка опустилась, голова Норин печально поникла. – Той ночью у него случился первый инсульт. Потом папа более или менее оправился, но у него же был синдром ЦАДАСИЛ, и он знал, что дальше его состояние будет ухудшаться. Врачи поставили диагноз задолго до этого, еще когда у него только начались ужасные мигрени. Никто не ожидал, что он продержится так долго. – Норин вздохнула. – Со временем он полностью потерял дееспособность, ему требовалась помощь в самых простых повседневных делах. А той ночью папа не смог забраться на дерево, чтобы увести тебя с собой, и вернулся только с твоей подругой.
Эвелин похолодела при мысли о том, как много Эрл Эббот рассказывал о своих преступлениях шестилетней дочери. Делился с ней планами и даже сказал, что собирается влезть на старый дуб под окном спальни Эвелин, чтобы похитить ее.
«А Касси? Что случилось с Касси?» – вертелось у Эвелин на языке. Она никак не могла произнести эти слова, потому что и так все знала, но боялась услышать подтверждение.
Вероятно, именно тогда Фрэнк и выяснил, чем занимается Эрл. Ему пришлось полностью изменить всю свою жизнь, чтобы заботиться о брате и переехать к нему в дом. Возможно, в ту ночь, когда Эрл забрал Касси и плохо себя почувствовал, он обратился за помощью к Фрэнку.
А Фрэнк, вместо того чтобы вызвать полицию, посадил Касси в подземную камеру, как просил брат. Могло такое случиться? После этого на Фрэнка обрушилось множество хлопот: он вынужден был теперь в одиночку заниматься бизнесом, оплачивать счета за лечение брата, присматривать за племянницей.
Возможно, случай с Касси разбудил в нем дремавшие преступные наклонности, как это могло бы произойти, согласно ее профайлу, с Дарнелом Конвеем при виде убитой Шарлотты Новак, не будь Дарнел сам убийцей. Не исключено, что долгое время Фрэнк сопротивлялся своим побуждениям, но, едва освободившись от опеки над братом и племянницей, он поддался искушению, выпустил на волю подавленные желания и решил продолжить то, что начал Эрл.
Фрэнк покинул дом брата шесть лет назад, но Эрл умер только в прошлом году – это вполне могло послужить для Фрэнка импульсом к действиям. У него появились замыслы, планы, он изучил преступный почерк Эрла и приготовился пойти по его стопам.
