Хотя мы и не знаем большинства из этих людей, на нас, тем не менее, влияет сам факт их существования. В конечном счете, по мере того как мы все полнее и отчетливее осознаем это, мы начинаем понимать, что мы, в сущности, — часть сообщества, которое объединяет всех существ, где бы те ни находились.
Интенсивный курс обучения в Дзэнском монастыре
В отличие от христианских монастырей запада, монастырь дзэн не предназначен быть пожизненным местом уединения, где люди ведут образ жизни, радикально отличающийся от того, который они вели «снаружи». В каком-то смысле традиционный дзэнский монастырь в большей степени выполняет функцию семинарии или тренировочного лагеря, в котором мужчины и женщины готовятся к принятию сана или тренируются для практики «в миру», которая будет длиться всю жизнь.
Как правило, в Японии монах или монахиня каждый год проходит в монастыре два девяностодневных тренировочных курса, а через несколько лет может стать главой небольшого храма либо навсегда (или почти навсегда) покинуть монастырь. Довольно часто в японские монастыри на небольшой срок, от нескольких дней до нескольких месяцев, уходят и светские люди, чтобы принять участие в своеобразном курсе повышения квалификации. Таким образом, учебные программы по полному расписанию проводятся в японском монастыре в общей сложности примерно в течение полугода.
Большинство учебных центров, возникших на Западе, в той или иной степени следует японскому монастырскому образцу. В периоды обучения распорядок дня уделяет несколько большее внимание сидячей медитации (в некоторых случаях их общая продолжительность увеличивается до четырех-пяти часов вдень); помимо этого, наставник читает дополнительные лекции, а учащимся выделяется время для индивидуальных занятий и общения с наставником. В Азии такое обучение главным образом предназначено для монахов и монахинь, однако большинство участников тренировочных программ на Западе — люди светские. Откладывая на время повседневные заботы, они приходят заново испытать силу и гибкость своего сознания, и взгляд на мир, который открывается им посредством тренировки, часто помогает им наладить более конструктивное общение с семьями, друзьями и сослуживцами.
В таких случаях монахи и мирские слушатели практикуют бок о бок, а сходства и различия между ними воспринимаются как уникальная возможность учиться друг у друга, становятся постоянным стимулом для развития.
Кульминацией каждого месяца тренировочного курса обычно становится сешин — интенсивное медитационное уединение, третий из основных видов традиционной дзэнской подготовки.
Сешин
Слово «сешин» происходит от двух японских слов — «сецу», что означает «собирать» или «регулировать», и «шин», что означает «сердце» или «сознание»
[10]. Кроме того, это слово подразумевает объединение и приведение в гармонию индивидуальной практики с практикой группы. Таким образом, сешин — это период времени, специально отведенный на то, чтобы собрать воедино или привести в порядок сердце/сознание, а также соединить и привести в гармонию свою личную медитацию с медитациями других участников сешина.
Во многих монастырях и дзэнских учебных центрах сешин проводится ежемесячно, но, если жизненные обстоятельства и загруженность не позволяют, можно проходить его только один или два раза в год.
Независимо от того, как часто вы принимаете участие в сешине, он изменяет темп и направленность повседневной жизни, что является крайне важным аспектом дзэнской подготовки; поэтому сешин оказывает накапливающееся и далеко идущее воздействие на жизнь его участников. О тех, кто еще не прошел сешин, говорят, что они пока не в полной мере осознали практику дзэн. Многие находят, что в сешине практика сидячей медитации, работа и присутствие в группе разных, но одинаково настроенных людей резко повышают у каждого участника ощущение непринужденности и ценности медитации и способствуют намного более глубокому восприятию практики дзэн. Ощущение внутренней связи с другими, а также с поучениями и самой практикой, становится в ходе сешина намного более полным.
Итак, от трех до семи дней учащиеся живут, едят, медитируют, работают и ночуют в монастыре или дзэнском центре.
Основное внимание уделяется сидячей медитации (в большинстве центров — около восьми-десяти часов в день), но есть и трудовая практика, пение мантр, лекции наставника и ежедневные личные встречи наставника с учеником. Принято соблюдать закон молчания и сводить к минимуму любое общение, вплоть до взгляда. На все время сешина его участников призывают как можно меньше читать и писать; конечно, радио, телевизор, развлекательное чтение исключаются полностью. Время сешина должно быть использовано для непрерывного изучения глубин своего сознания и познания самого себя, и правила предписывают проделывать все, к чему призывает распорядок, в единении и безмолвной гармонии.
День начинается рано, около 4 часов утра, и заканчивается около 21:30. Распорядок прописан почти поминутно, причем подразумевается, что те, кто проходит сешин, будут по мере своих сил активно участвовать во всех делах, включенных в расписание.
Расписание типичного дня во время сешина выглядит примерно так.
5:00 Подъем
5:30 Дзадзэн (Пока длится медитация, учащиеся проходят частные беседы с наставником. Периоды сидячей медитации чередуются с короткими периодами медитации на ходу.)
7:05 Утренняя служба
7:25 Завтрак-ориоки
8:45 Трудовая практика
11:00 Конец периода работы
11:30 Дзадзэн
12:00 Беседа с наставником/дзадзэн
13:20 Дневная служба
13:40 Обед-ориоки, отдых
16:00 Дзадзэн
17:25 Вечерняя служба
17:35 Ужин-ориоки или неформальный ужин
19:30 Дзадзэн
20:50 Завершающая служба
21:00 Дзадзэн (по желанию)
22:00 Отбой
Большую часть времени мы все ведем весьма активную жизнь; каждую минуту нашего участия требуют множество проблем и забот. Но поскольку во время сешина все дела строго расписаны, нам остается только неукоснительно следовать распорядку, и все проблемы самодисциплины, занятости и невнимательности решатся сами собой. Когда распорядок дня призывает обедать, мы едим; когда в нем сказано: «дзадзэн», мы делаем дзадзэн. И поскольку большинство каждодневных действий достаточно формализовано (то есть выполняется предписанным, стандартным образом), необходимость принятия даже мелких решений, вроде того как сесть или из какой тарелки есть, уже заранее снята самой этой формализацией.
