Я взглянул на силуэт своего замка, плывущий в багровых лучах заката, и скомандовал:
— Коней дамам.
Кобылы Мергерит и Анны шли расседланными, поэтому кавалькаде пришлось приостановиться.
— Как же хорошо! — Выйдя из возка, Мегги счастливо рассмеялась и, раскинув руки, закружилась. — Вы даже себе не представляете, как мне хорошо…
Анна де Стутевилл подхватила за руку подругу, сделала несколько танцевальных па и воскликнула:
— Если бы вы знали, граф, как мне надоел двор!..
— И мне, и мне! — По лицу герцогини было видно, что она совершенно счастлива.
— К вашим услугам, дамы, — я изобразил куртуазный поклон. — Наслаждайтесь свободой. — И махнул плетью крестьянам, возвращающимся с урожаем из яблочных садов, но вздумавшим устроить на обочине всеобщее коленопреклонение. — Ко мне, живо. Что там у вас?
Сервы быстро подбежали и опять в рядок попадали на колени.
— Ваши люди? Выглядят здоровыми и счастливыми. — Анна взяла из корзинки миловидной крестьянки два огромных румяных яблока и подала одно герцогине: — Держи, Мегг.
— Мои… — Я жестом отправил крестьян дальше. — А чего бы им горевать? Они заботятся обо мне, я — о них.
— Вы заботитесь о них? — округлила глаза герцогиня.
— Да, моя госпожа, забочусь… — я слегка запнулся, подыскивая оптимальную, а точнее — пригодную для этого времени формулировку, — как рачительный хозяин. Если коня не кормить, не поить и не ухаживать за ним, а гонять почем зря, рано или поздно он падет. С людьми, по аналогии, точно так же. Серв должен любить своего хозяина, тогда он способен трудиться гораздо больше. А загнать его, словно лошадь, и вызвать его ненависть — очень легко, но нецелесообразно.
— Жан, каждый раз я раскрываю вас для себя по-новому, — слегка удивленно сказала герцогиня. — Никогда бы не подумала…
— Конт де Граве, — глаза Анны де Стутевилл лучились смешинками, — ну просто о-очень разносторонний человек. Во всех смыслах… — И шепнула что-то своей подруге на ушко. После чего они обе немедленно прыснули смехом.
— Дамы, — лошадок уже оседлали, и я придержал стремя для Мергерит, — прошу вас…
А потом таким же образом помог Анне.
— Кстати, — Мегги, сидя в седле, оглянулась, — а где эти красавчики, ваши пажи?
— Я отпустил их… повидаться с родными, моя госпожа… — пришлось импровизировать на ходу. Какого черта она их помянула? Случайность или…
— А… ну да… — после моего ответа герцогиня сразу же потеряла интерес к Луиджи и Пьетро. — Спорю, вы меня не догоните…
— Один момент… Внимание! — Я поднял руку, углядев на холме клубы пыли, и тут же опустил ее, разглядев у всадников, направляющихся к нам, мой личный стяг. — Отбой, это наши…
К нам галопировали Клаус с остальными дружинниками. Надо сказать, смотрелись они внушительно, и такой дорогой экипировке позавидовали бы даже гвардейцы любого короля, то бишь руа, если изъясняться согласно нынешней действительности. Прям гордость берет. И за себя тоже.
— Дамы… — Отвесив всадницам элегантный поклон, Клаус встал предо мной на колено. — Сир… рад видеть вас, сир…
Я поднял его, обнял и шепнул:
— Как тут у вас?..
— Все сделали согласно вашим распоряжениям… — быстро и тихо ответил Клаус. — Ваши дочери, сир, в добром здравии, под надзором госпожи Лилит и ее светлости госпожи Теодории. Хозяйство в порядке, судно уже в гавани, готово к походу. Его милость господин ван Брескенс ожидает вас в замке. Остальные даже и не подозревают, что к нам прибыла с визитом ее высочество.
— Молодец, хвалю.
— Ваше сиятельство…
— Со мной хочешь?
— Угу… Служба здесь налажена. Сами посмотрите…
— Я подумаю…
— Жан! Ну что же мы стоим?! — Мегги непринужденно горячила свою Изольду, заставляя ее выделывать ногами коленца. — Я хочу нестись как ветер!..
Подруги, непонятно каким образом, уже успели переодеться в возке в наряды для охоты, примарафетились и теперь смотрелись величественно и шикарно. И одинаково… С золотой вышивкой по подолу и лифу, одного кроя бархатные платья, различающиеся только цветом, жемчужные сетки на волосах, пояса из мудреных бляшек, длинные узкие кинжалы на поясе… И все это было одинаковым. Я невольно засмотрелся: настолько они выглядели соблазнительно. А вот игривую мысль, неожиданно посетившую мою бренную головушку, так и не удалось прогнать. Ну а почему бы и нет? Нашептывали же по уголкам, что первая статс-дама с герцогиней настолько неразлучные подружки, что не расстаются даже в постели.
— Сопровождать не надо, — приказал я Клаусу. — Идите за нами на расстоянии четверти лиги. Дамы… вперед!..
— Хей!!! Мы обгоним вас, Жан!.. — Мегг и Анна с азартными криками рванули с места в галоп.
— Ага… — Я погладил своего жеребца Циклопа между ушей и послал его рысью. — Давай, малыш, погоняемся за курочками…
Оказавшись вне условностей двора, красавицы вели себя совершенно непринужденно и наслаждались каждым мгновением, словно купаясь в свободе. Как они не сверзились с седел — я даже не знаю, но неслись, как две дикие фурии. Впрочем, я особенно не старался их догнать. Пусть резвятся… Пока резвятся.
— Дамы… — у надвратных башен замка я осадил жеребца и с седла исполнил изящный поклон, — позвольте представить вам мою скромную обитель…
— Если это скромная обитель, то я — пастушка… — задумчиво сказала Анна де Стутевилл.
— Скорее, это обитель искусного обольстителя, — в тон ей продолжила Мергерит. — Право, я даже побаиваюсь пересекать этот мост. А если хозяин пустит в ход свои чары?..
— Но ведь девы рода Йорков и рода Стутевилл никогда не знали страха… — статс-дама кинула озорной взгляд на герцогиню, — а это значит…
— А значит, без битвы не сдаемся!!! — азартно выкрикнула Мергерит и направила свою кобылку к подъемному мосту.
— М-да… — озадаченно хмыкнул я, глядя на расшалившихся дам. — А может, и обломится бастарду… Но посмотрим…
Никакой особой церемонии приема гостей предусмотрено не было — режим инкогнито как-никак. Большую часть челяди из замка разогнали по норам, остались лишь ближники и две служанки для ухода за гостьями.
— Дамы… хочу представить вам моих драгоценных дочурок Марию-Эугению и Екатерину-Карменситу…
Не знаю, как Лилит и Феодора сладили с этими сорванцами в платьицах, но дочки почти синхронно исполнили что-то вроде реверанса.
— Мои крошечки!.. — Мергерит с ходу бухнулась на колени и, сграбастав девочек, прижала их к груди. — Жан, как же они прелестны!..
Все это получилось так порывисто и искренне, что у меня окончательно рассеялись некие подозрения, понемногу копившиеся где-то глубоко внутри.
