– А в Веспуджии было тогда рабство?
– Сомневаюсь. Боливар умер в тысяча восемьсот тридцатом, а его влияние наверняка дошло до Веспуджии. Так что вряд ли там были рабы.
– Хорошо.
– Ага, еще в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году был проложен трансатлантический телеграфный кабель. О, Дэн, тут и для тебя кое-что есть! Листер скандализировал общество требованиями применять антисептики при операциях и использовать карболку для промывания ран.
Деннис зааплодировал:
– Да ты почти такая же ходячая энциклопедия, как Чарльз Уоллес!
– У Чарльза это все в голове, а мне приходится смотреть в справочниках. Моя область знаний куда более ограниченная. В этом году Мендель опубликовал свои законы наследственности, – он снова заглянул в книгу, – был основан ку-клукс-клан, а Эдуард Уимпер поднялся на Маттерхорн. А Льюис Кэрролл написал «Алису в стране чудес».
– Вот уж точно, насыщенный был год, – сказал Деннис. – И что ты узнала, Мег?
– Думаю, немало. Спасибо вам обоим.
– Возвращайся в постель, – попытался уговорить ее Деннис. – Не хватало еще, чтобы ты простыла из-за того, что решила побродить по сквознякам в этом амбаре посреди ночи.
– Мне тепло. – Мег указала на свой теплый халат и тапочки. – Я приняла меры. Но все равно спасибо.
– Если мы сделаем тебе горячий шоколад, ты его выпьешь?
– Не, шоколад без меня.
– Тогда, может, бульон?
– Спасибо, правда не надо, я ничего не хочу. Я пойду лягу.
– А еще в тысяча восемьсот шестьдесят пятом родился Редьярд Киплинг! – крикнул ей вслед Сэнди. – А Верлен написал «Сатурнийские стихи», а Джон Стюарт Милль написал «Огюст Конт и позитивизм», и были основаны университеты Мэна, Корнеллский и Пердью!
Мег помахала ему рукой – и затормозила, услышав его дальнейшие слова:
– И был опубликован первый роман Мэттью Мэддокса, «Снова вместе».
Мег обернулась и спросила, старательно контролируя голос:
– Мэддокс? Кажется, я ничего не слышала про этого автора.
– Потому что ты в школе залипла в математике.
– Угу, с английским мне всегда помогал Кальвин. А что еще написал этот Мэттью Мэддокс?
Сэнди принялся листать страницы:
– Сейчас посмотрим. Тысяча восемьсот шестьдесят шестой, шестьдесят седьмой – ничего… Ага, вот. Тысяча восемьсот шестьдесят восьмой – «Горн радости».
– О, вот теперь я его вспомнил! – заявил Деннис. – В колледже на втором году обучения я должен был взять курс литературы, и я выбрал американскую литературу девятнадцатого века. Мы читали «Горн радости», это вторая, и последняя книга Мэттью Мэддокса. Наш профессор говорил, что если бы Мэддокс не умер, то встал бы в один ряд с Готорном и Джеймсом. Странная была книга, насколько я помню, яростно антивоенная и уходила в прошлое; там еще была странная теория о влиянии будущего на прошлое. В общем, не в моем вкусе книга.
– Но ты ее помнишь, – заметила Мег.
– Да, почему-то помню. Там был какой-то валлийский принц, у которого братья передрались из-за трона. И он уплыл из Уэльса вместе с одним из братьев, а потом потерпел кораблекрушение и высадился где-то на побережье Новой Англии. Там еще что-то было, но я сейчас не припоминаю.
– Спасибо, – сказала Мег. – Большое спасибо.
Ананда радостно встретила Мег на верху лестницы. Мег потрепала висячие уши собаки.
– Я б на самом деле охотно выпила чего-нибудь горячего, но мне не хотелось, чтобы Сэнди с Деннисом поднялись на чердак и остались тут поболтать, – мне же нужно сосредоточиться, чтобы вникать с Чарльзом Уоллесом.
Мег вернулась в постель. Ананда запрыгнула на кровать и примостилась рядом с Мег. Стрелки часов продвинулись на пятнадцать минут – время, которое она провела с Сэнди и Деннисом. А время было дорого. Но Мег чувствовала, что путешествие вниз того стоило. Она выяснила автора и название книги для Чарльза Уоллеса. И нашла связь между Уэльсом и Веспуджией в 1865 году. Но что означала эта связь? Мадог был валлийцем, но он не уходил в Веспуджию, он пришел сюда и здесь женился.
Мег покачала головой. Может, Чарльз Уоллес с Гаудиором смогут в этом разобраться.
Но вот как это все может быть связано с миссис О’Киф – это уже полная загадка.
Глава шестая
Молнию – разящий меч…
– Спасибо, Мег, – прошептал Чарльз Уоллес. – Гаудиор, она действительно помогла нам! Она и близнецы! – Он подался вперед и прижался щекой к шее единорога. – Это книга Мэттью Мэддокса. Я, кажется, вообще ее не читал – просто запомнил, что рассказывал Деннис. А миссис О’Киф в девичестве была Мэддокс, так что она наверняка происходит от Мэттью.
– Происходит! – фыркнул Гаудиор. – Ты так говоришь, будто это какое-то умаление.
– Судя по миссис О’Киф – пожалуй, так оно и есть, – признал Чарльз Уоллес. – Тысяча восемьсот шестьдесят пятый год. Мы можем отправиться туда?
– В Тогда, – поправил его единорог. – Мы можем попытаться, если ты считаешь, что это важно. Будем надеяться на благоприятный ветер.
Чарльз Уоллес забеспокоился:
– Ты хочешь сказать, что нас может занести в Отражение?
– Риск есть всегда. Мы знаем, что эхтры охотятся на нас, хотят нас остановить. Так что тебе придется держаться покрепче.
– Я буду держаться изо всех сил. Вот уж чего мне не хочется совсем, так это чтоб меня сдуло в Отражение.
Гаудиор тихо выдохнул сквозь зубы:
– Эта последняя информация кажется мне не очень полезной.
– Но может быть важно, что в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году группа валлийцев уехала в Южную Америку. Я думаю, нам стоит попытаться попасть в Веспуджию.
– Это далеко, а единороги не очень хорошо путешествуют по разным Где. А уж пытаться перемещаться в пространстве и времени сразу… мне это не нравится. – Он взмахнул хвостом.
– Тогда, может, попробуем переместиться в тысяча восемьсот шестьдесят пятый год здесь? В тот год, когда Мэттью Мэддокс опубликовал свой первый роман. А потом можно будет попробовать переместиться из тысяча восемьсот шестьдесят пятого года здесь в тысяча восемьсот шестьдесят пятый год в Веспуджии. И может, мы что-нибудь узнаем от Мэттью Мэддокса.
– Ладно. Перейти сперва в Когда менее опасно, чем пытаться перейти в другое Когда и другое Где одновременно.
Гаудиор пустился в галоп, и когда он взметнулся вместе с порывом ветра, крылья развернулись и они воспарили вверх.
Нападение, как и в тот раз, когда они проходили через поток звезд, произошло неожиданно. Порыв ледяного ветра рассек ветер, с которым они мчались, и у Чарльза Уоллеса перехватило дыхание. Он вцепился в гриву так, что костяшки пальцев побелели, а та, казалось, превратилась в стальную проволоку, чтобы ему легче было держаться. Чарльза Уоллеса охватило ужасное ощущение, что Гаудиор сражается с тьмой, сделавшейся чем-то вроде антиединорога, с вихрем, состоящим из не-крыльев и железных копыт. Серебристая грива выскользнула из рук Чарльза, когда он ощутил ужасное зловоние, сопровождающее эхтров. Темные крылья сорвали его со спины единорога, и он упал в обжигающий холод космического пространства. Это было кошмарнее любого Отражения. Его легкие разрывались от недостатка воздуха. Он превратится в обгоревший труп и станет кружить, как спутник, вокруг ближайшего солнца…
