Твой любящий брат Бран
Мистер Мёрри закончил чтение.
– Это очень интересно, миссис О’Киф, но почему так важно было, чтобы мы именно увидели это письмо? – «Настолько, что вы позвонили нам среди ночи», – кажется, добавил он про себя.
– Вы что, не видите?
– Извините, нет.
– А вроде ж такой умник.
– Это письмо было отправлено из Веспуджии, – заговорила миссис Мёрри. – Как странно, что у вас оказалось письмо из Веспуджии.
– Именно! – победно произнесла пожилая женщина.
– Где вы нашли письмо, миссис О’Киф? – спросил мистер Мёрри.
– Я ж сказала. На чердаке.
– И ваша девичья фамилия была Мэддокс. – Мег улыбнулась пожилой женщине. – Значит, они были вашими предками, этот Бран Мэддокс и его брат, Мэттью, и их сестра, Гвен.
Миссис О’Киф кивнула:
– Да и, похоже, его подружка Зилла тоже. У нас в роду одни сплошные Мэддоксы да Лаукаи.
Деннис посмотрел на свекровь сестры с новым уважением.
– Сэнди сегодня вечером читал про Веспуджию, и он рассказал, что в тысяча восемьсот шестьдесят пятом году там появилось валлийское поселение. Так, значит, один из ваших предков уехал туда?
– Похоже на то, верно? И этот Бранзилльо – он из Веспуджии.
– Это удивительное совпадение… – начал было мистер Мёрри, но осекся под взглядом жены. – Я все-таки не понимаю, какое это может иметь отношение к Бранзилльо? А если даже и так, то что с того?
– Не понимаете? – возмутилась миссис О’Киф.
– Пожалуйста, объясните нам, – мягко попросила миссис Мёрри.
– Имена! Бран. Зилла. Зиллье. Сложите их вместе, и получится почти Бранзилльо.
Мистер Мёрри уставился на пожилую женщину с изумлением и восхищением.
– Потрясающе!
– А другие письма? – спросила миссис Мёрри.
– Были. Когда-то.
– Где же они?
– Исчезли. Пошла искать. Начала думать про этого Бранзилльо, когда шла домой. Вспомнила, как мы с Чаком… – Она вдруг умолкла.
– Что вы с Чаком, Ма? – осторожно спросила Мег.
Миссис О’Киф убрала с глаз волосы и налипшую паутину:
– Мы любили читать эти письма. Сочинять истории про Брана, Зиллу и всех остальных. Играли в них. Потом, когда Чак… Не лежала больше к этому душа, забыла все. Заставила себя забыть. Но это имя, Бранзилльо, как подтолкнуло. Бран. Зилла. Необычно.
Миссис Мёрри ошеломленно посмотрела на старинное письмо:
– Действительно необычно.
– Где ваш младший? – решительно спросила миссис О’Киф.
Мистер Мёрри посмотрел на часы:
– Пошел пройтись.
– Давно?
– С час назад…
– Ночью, в его возрасте?
– Ему пятнадцать.
– Нет. Двенадцать. Чаку было двенадцать.
– Чарльзу Уоллесу пятнадцать, миссис О’Киф.
– Вот заморыш.
– Дайте ему время.
– Вы за ним не смотрите. Чаку нужен особый уход. А люди еще говорят, что я не забочусь о моих детях!
Деннис тоже посмотрел на часы:
– Папа, может, я схожу за ним?
Мистер Мёрри покачал головой:
– Нет. Я думаю, нынешней ночью нам следует положиться на Чарльза Уоллеса. Миссис О’Киф, вы останетесь у нас?
– Нет. Надо повидать Чака.
– Прошу у всех прощения, – сказала Мег, – но мне нужно пойти лечь.
Она постаралась говорить спокойно, но ее лихорадочно тянуло обратно на чердак, с Анандой вместе. «Чаку было двенадцать», – сказала миссис О’Киф. Чаку было двенадцать, когда что? Все, что происходило с Чаком, происходит с Чарльзом Уоллесом?
– Может, возьмешь с собой чай? – предложила миссис Мёрри.
– Нет, спасибо. Позовите меня, когда Чарльз вернется.
Ананда зашагала за Мег следом, слизывая с морды последние крошки.
На чердаке было холодно, и Мег поспешно нырнула в кровать и накрыла одеялом себя и собаку. «Чарльз Уоллес хотел, чтобы я нашла связь между Уэльсом и Веспуджией, и Деннис нашел ее в справочнике. Но существует куда более тесная связь. Письмо, которое принесла миссис О’Киф, написано в 1865 году, и оно из Веспуджии, так что связь близка, как ее чердак…»
Мег задрожала, несмотря на теплое свечение электрического обогревателя. Эти люди в письме наверняка важны, подумала она, и Бран, который написал это письмо, и его сестра Гвен. Несомненно, имя Зиллье как-то связано с Зилл Мадога и с Зилле Ричи Лаукая, которую чуть не сожгли по обвинению в колдовстве.
А Мэттью, которому было адресовано письмо, наверняка тот самый писатель Мэттью Мэддокс. Во второй его книге есть что-то важное, и эхтры не хотят, чтобы мы это узнали. Все это взаимосвязано, а мы до сих пор не знаем, что означают эти связи.
А что же случилось с Биззи, если она в результате превратилась в Ма О’Киф? Ах, Ананда, Ананда, что же случилось?
Мег легла на подушки и принялась медленно водить ладонью по мягкой собачьей шерсти, согреваясь.
– Но почему па? – снова и снова требовала ответа Биззи. – Почему па должен был умереть?
– На этот вопрос нет ответа, моя Биззи, – терпеливо повторяла бабушка. – И задавать его не стоит.
– А я задаю!
Бабушка выглядела усталой и старой. Чак никогда прежде не думал, что она старая, вообще не думал о ее возрасте. Она была просто бабуля, всегда рядом, всегда поглощена ими. Теперь же она спросила – не у детей, у неба:
– А почему мой Патрик? Он был еще моложе твоего отца. Почему вообще все происходит?
Слеза скатилась по ее щеке, и Биззи с Чаком обняли бабушку, пытаясь утешить.
Миссис Мэддокс изучила бухгалтерские книги, которые так терпеливо вел ее муж до самой своей смерти. И чем дольше она просматривала их, тем медленнее переворачивала страницы.
– Я знала, что дело плохо, но не думала, что настолько. Мне следовало об этом догадаться, когда он продал книгу Мэттью Мэддокса…
Чак забрался в темные кладовки под самой крышей в поисках сокровищ. Он нашел бутылку, полную одноцентовых монет, – но ни золота, ни драгоценных камней для матери. Он нашел старую Британскую энциклопедию – ее страницы пожелтели, переплет потрескался, но читать было можно. Он нашел фарфоровый сервиз, завернутый в старые газеты, напечатанные задолго до их с Биззи рождения, и понадеялся, что это можно продать. Он нашел сундучок – запертый.
Чак принес свои находки в гостиную. Мать была в магазине, но Биззи с бабушкой сидели там, занимались выпечкой.
