– Я не знала, что Джонатан Картер – твой отец.
Бен так уцепился за руль, что костяшки пальцев побелели.
– Старина Риккардо не упустит возможности посплетничать.
Лия немедленно бросилась на защиту Риккардо:
– Все было не так. Я спросила, как вы познакомились, и он упомянул… – Она запнулась, пытаясь вспомнить точные слова. Может, Риккардо действительно немножко посплетничал.
– Продолжай, – сухо обронил Бен.
Лия судорожно сглотнула.
– Он просто сказал, что восхищается вашими достижениями, особенно в свете того, что вы начали с нуля, когда ваша семья все потеряла.
Бен хранил молчание. Лия добавила:
– Далеко не все об этом знают.
Он взглянул на нее:
– Ты имеешь в виду, что эта информация не всплыла, когда ты читала обо мне в Интернете?
Лия горячо возразила:
– Это нечестно. Вы знали точно, кто я такая, когда попросили Элизабет назначить нам свидание.
В салоне автомобиля повисло напряженное молчание. Затем Бен с явной неохотой произнес:
– Подробности моего прошлого перестали всплывать в Сети, потому что перестали быть горячей новостью. Особенно после того, как отец скончался в нищете и забвении, а через год за ним последовала и мать. Злопыхатели, вероятно, посчитали, что он заплатил за все сполна.
Лия не стала выражать банального сочувствия, поняв, что ему это неприятно. Она спросила:
– Как они умерли?
– Отец допился до смерти. Он всегда злоупотреблял алкоголем. В лучшие времена он пил виски премиум-класса, а потом уже не брезговал и самым дешевым спиртным, которое не пришлось по вкусу его организму. Мама умерла от инфаркта. Она не смогла примириться с реалиями существующего мира.
Лия молчала, пытаясь осознать услышанное.
– Вы поэтому не пьете?
Бен молча кивнул. Лицо его было сурово.
Почувствовав, что пора сменить тему, Лия задала следующий вопрос:
– Почему Бразилия? Вас что-то связывает с этой страной?
Бен сдержанно взглянул на нее:
– Стало быть, Риккардо не удовлетворил до конца твое любопытство?
Лия нахмурилась:
– Он сказал, что видел ваши здания на Манхэттене…
– Да, и предложил мне участвовать в тендере на строительство одного из его отелей в Бразилии. Моя компания в то время только-только стала покрывать свои расходы.
– Сколько вам было лет?
Бен пожал плечами:
– Около двадцати пяти.
Лия попыталась скрыть изумление. Действительно, огромное достижение.
Бен продолжил:
– Я приехал в Баию посмотреть площадку. Встретился с Риккардо, и он отдал проект мне. По завершении работ я понял, что влюбился в это место. Оно послужило для меня глотком свежего воздуха. Необычное. Живое. Я решил построить здесь резиденцию для отдыха. У нас раньше была вилла на Лонг-Айленде, но, когда отец все потерял, тамошнее общество подвергло нас остракизму. Однако, как только я приобрел известность, некоторые старинные приятели отца снова нарисовались, будто ничего не произошло. Мне же совсем не хотелось туда возвращаться. То общество дурно пахнет.
Лия уловила горечь в голосе Бена. Где же были эти так называемые друзья, когда Бен нуждался в их защите и поддержке?
Она заметила как можно веселее:
– Похоже, вы приняли правильное решение.
И, почувствовав на себе его взгляд, не повернулась. Она и без того испытывала весьма противоречивые эмоции к этому человеку с их первой встречи.
Подъехав к вилле, Бен, как истинный джентльмен, помог Лии выйти из машины. Она совсем забыла, что сняла босоножки в машине, и, ступив на гравий босыми ногами, невольно вскрикнула.
Бен немедленно подхватил ее на руки, как пушинку, и понес вовнутрь.
– Вы не должны носить меня на руках, – заметила она запоздало, когда он уже почти поставил ее на ноги в холле.
У Лии кружилась голова, она не могла смотреть на него, охваченная неизвестной ей доселе эмоцией.
Бен приподнял пальцем ее подбородок и спросил, нахмурившись:
– Что случилось?
Лия с ужасом почувствовала, что вот-вот заплачет. Прикусив губу, она ответила:
– Не знаю, что со мной. Просто… Мне жаль, что с вами такое случилось. Трудно представить, через что вам пришлось пройти.
Бен на мгновение замкнулся, а затем так резко опустил ее на пол, что она нырнула вперед, едва удержавшись на ногах.
Бен отпрянул от нее и, скривив губы, сказал:
– Ты испытала ко мне жалость, узнав, как мальчик из богатой семьи попал из князи в грязи? Но сейчас все прекрасно, потому что я родился с серебряной ложкой во рту, да?
Лия ужаснулась, что он так превратно ее понял. Оскорбленная, она почти выкрикнула:
– Нет, я совсем не то имела в виду…
Но он сердито прервал ее:
– Случившееся пошло мне на пользу. Я окунулся в реальную жизнь. Мне не преподнесли успех и богатство на блюдечке с голубой каемочкой. Я создал свою компанию собственными руками и уверен, что она будет процветать.
– Я это прекрасно понимаю, – тихо сказала Лия, сожалея о том, что он неправильно ее понял.
Бен смотрел на стоящую перед ним босую женщину в слегка помятом платье, с растрепанными волосами, но тем не менее такую соблазнительную.
Он знал, что она не сноб. Его упреки были несправедливы, но он ничего не мог с собой поделать. Он никогда и никому так не открывался. Он ни с кем не откровенничал о своем прошлом, об алкоголизме отца, о слабости матери. Бен чувствовал себя на взводе.
Лия шагнула ему навстречу.
– Бен, простите, позвольте мне объяснить…
– Нет, – решительно прервал ее он, понимая, что на выдержку больше нет надежды. – Не нужно ничего объяснять. Мне больше не интересно разговаривать. Сейчас я хочу вот чего…
Лия не успела вымолвить и слова, как Бен приблизился к ней и накрыл ее рот страстным поцелуем. На долю секунды она замерла, а затем теснее прижалась к нему, отдаваясь во власть поцелуя.
Забыв обо всем на свете, она крепко обвила его шею руками. Слова утонули в бурлящей лавине страсти. Их губы слились в горячем, требовательном поцелуе. Возбуждение пронзало ее тело, как огненные стрелы, посылая импульс возбуждения в горячее, влажное лоно, грудь напряглась, соски затвердели. Бен опустил руки на ее бедра, привлекая к себе еще ближе, давая ей почувствовать всю силу своего возбуждения.
Лия оторвалась от его губ неимоверным усилием воли. Она так тяжело дышала, будто пробежала марафон.
