– Мой отец был одержим бизнесом, – произнесла Грейс. – Семья никогда не была для него приоритетом. После того как моя мать ушла, мне пришлось ухаживать за Мэттом и Лиззи. Ему было на нас наплевать. Он хотел отправить их подальше, в частную школу-интернат. Но они очень страдали после отъезда матери и нуждались в любви и утешении. Частная школа им была не нужна.
Грейс никогда и никому не рассказывала о своем прошлом, кроме Софии. От беспомощности и смущения у нее сдавило горло.
– С вами все в порядке?
Подняв глаза, она кивнула. У нее екнуло сердце, когда она заметила нежность во взгляде Андреаса.
– Вы отказались от университета ради брата и сестры. Это похвальный поступок.
Она с трудом сглотнула:
– Я думала, что сумею заставить отца полюбить Мэтта и Лиззи. Я хотела, чтобы он понял, как они в нем нуждаются. Но я просто не смогла к нему пробиться. Я потратила на это годы, пока не поняла, что это бессмысленно. Тогда я решила помочь им поступить в университет. Мэтт поступил в этом году; Лиззи учится на третьем курсе. Они оба счастливы, у них наладилась жизнь.
– А вы?
– Я ушла из дома в прошлом году, вместе с Мэттом. Я надеюсь вскоре купить квартиру, которая станет домом для нас троих. Я всегда мечтала работать с цветами. Последние несколько лет я изучала флористику на вечерних курсах, а в выходные дни работала подмастерьем у свадебного флориста. Надеюсь, когда-нибудь я открою собственный цветочный магазин.
– Почему флористика?
Грейс показалось, что она услышала неодобрение в голосе Андреаса.
Взглянув на него, она резко произнесла:
– А почему вы спрашиваете?
– Из любопытства. – Он разглядывал ее какое-то время, потом улыбнулся: – Я считаю, шафер и главная подружка невесты должны больше знать друг о друге.
Грейс посмотрела на него с подозрением:
– Неужели мы только что приступили к мирным переговорам?
Он сверкнул лукавой улыбкой, и Грейс едва не свалилась со стула.
– Возможно. И запомните, у меня в мыслях не было вас критиковать.
– Извините. Просто вы говорили как мой отец. Он считает, что карьеры во флористике не сделаешь.
– Почему он так решил?
– Он говорит, флорист никогда не заработает реальных денег. После школы я работала в компании отца. Он хотел, чтобы я осталась и занималась логистикой. Он даже предложил мне часть акций компании.
– Но вы не соблазнились его предложением?
– Нисколько. Это был бы его очередной способ меня контролировать.
Андреас, нахмурившись, посмотрел вдаль:
– Эмоциональный шантаж.
Ей импонировало его понимание.
– Да.
– Итак, почему флористика?
– Я люблю цветы, их запах, текстуру, оттенки. Одновременно трудно и приятно создавать красивый букет или какую-нибудь композицию, особенно для свадеб.
– И вы взялись украшать свадьбу Софии. Я впечатлен. По-моему, это большой проект для начинающего флориста.
Ее сомнения и опасения по поводу неудачи вернулись. Она пожала плечами:
– Я ставлю перед собой сложные задачи. Остается надеяться, что я не опозорюсь.
– Этого не произойдет, учитывая то, сколько вы всего сделали.
– Надеюсь, вы правы. Мне очень важно, чтобы мои композиции понравились Софии и Кристосу.
– Почему вы решили специализироваться на свадебной флористике? В ней много особенностей.
– Да, но я люблю создавать нечто уникальное. К тому же влюбленные полны оптимизма, а что может быть лучше радости клиентов? Я годами терпела жестокость и цинизм отца. А сейчас могу делать то, что приносит людям счастье. Я хочу жить в мире, где люди заботятся друг о друге, где царят доброта и уважение. По-вашему, это наивность?
Андреас долго обдумывал ее слова, потом произнес:
– Может быть, но это достойная позиция. И мне кажется, вы уже проявили много доброты и заботы к своим брату и сестре.
– Я стараюсь во всем им помогать.
– Поэтому вы никогда не путешествовали одна?
– До недавнего времени я везде ездила только с ними. Мы не могли часто путешествовать, но, когда нам это удавалось, мы отправлялись куда-нибудь втроем. Иногда к нам присоединялась София.
– Они часто звонят вам и отправляют сообщения. Вы по-прежнему чувствуете себя ответственной за них?
– Наверное, да.
– Может, вам пора немного отстраниться от них и подумать о своем будущем?
Грейс не хотелось говорить об этом. Она отвергала даже мысль о том, что он, возможно, прав.
– Все не так просто. – Она вздохнула, встала и начала убирать тарелки, не глядя на Андреаса.
– Я не хотел вас расстроить.
– Все нормально. – Она снова тяжело вздохнула. – Во всяком случае, вы не единственный, кто иногда ошибается. Сожалею, если мой энтузиазм по поводу свадьбы вас раздражает. Мне следует понимать, что не все такие фанаты свадеб, как я.
Мужчина улыбнулся:
– Свадебный фанат? Никогда о таком не слышал.
Она поставила стопку тарелок на стол:
– Спасибо вам за помощь.
В ее глазах читалась искренняя благодарность, и он удивился, насколько ему это понравилось.
– Понимаю, у вас много работы. Простите, если вам пришлось перенести дела из-за меня.
Андреас откинулся на спинку стула и почесал затылок:
– Должен признаться, я весь день вспоминал содержимое последней коробки.
Нервно улыбнувшись, Грейс поспешно взяла посуду:
– Становится прохладно. Мне нужно надеть свитер. Можно мне приготовить кофе?
– Пользуйтесь кухней в любое время.
– Вы будете кофе?
Он кивнул. Грейс направилась к вилле, и Андреас смог безнаказанно полюбоваться ее покачивающимися бедрами. Она переоделась после того, как они вернулись из часовни. Черт побери, он увлекся Грейс. Он хотел целовать ее и прикасаться к ней. Настоящее безумие.
Грейс хочет любви и сказочного счастья. Он не сможет дать ей ни того ни другого. Эта женщина, беззаветно посвятившая себя брату и сестре, заслуживает серьезных отношений.
Андреас взглянул на часы. Она ушла более десяти минут назад. Все ли с ней в порядке?
Он направился на кухню.
Завернув за угол, он столкнулся с Грейс. Она отпрянула, и он подхватил ее, чтобы она не упала.
– У вас все хорошо? – обеспокоенно спросил он.
– Все нормально. Просто не могу найти свой свитер. Я думала, что оставила его на кухне сегодня утром. – Она говорила тихим, прерывающимся голосом.
