Солнце давно село. Свадебный прием проходил шумно и весело, гостями было произнесено множество тостов за новобрачных.
При других обстоятельствах Грейс могла бы расслабиться, осознав, что ее цветочные композиции имели огромный успех. Ее беспокоило не только то, что она сидела за одним столом с Петракисом-старшим. Она чувствовала, что чем больше времени проходит, тем сильнее Андреас от нее отстраняется.
Постучав ножом по бокалу, Андреас встал, и все гости замолчали. Свою речь шафера он сначала произнес по-гречески, а затем повторил по-английски. Он говорил о том, как подшучивал над младшим братом в детстве. О том, как Кристос верил всему, что говорит его старший брат и кумир. А потом он поведал о том, как дорог для них обоих остров Касас. Он рассказал об их совместных приключениях, в том числе о неудачной попытке разводить коз. Затем, с трудом сдерживая эмоции, Андреас признался в том, как счастлив, что Кристос сегодня женился.
При этих словах Петракис-старший напрягся.
Андреас наговорил комплиментов Софии, а потом запнулся и уставился в свои заметки.
От волнения Грейс заерзала на месте.
Андреас оттолкнул свои записи в сторону:
– Мне сказали, что я не должен импровизировать, и, возможно, это был хороший совет. Но мой отец скажет вам, что я довольно упрям и редко кому подчиняюсь.
Все рассмеялись. Мистер Петракис, помедлив, кивнул.
Андреас продолжил:
– Во-первых, я должен похвалить главную подружку невесты, Грейс, выступившую на этой свадьбе в качестве флориста. Я видел ее работу и должен признаться, она требует настоящего мастерства. – Он поднял бокал. – За Грейс!
Их взгляды на долю секунды встретились. Грейс благодарно улыбнулась, когда гости стали ее чествовать, и обнялась с Софией. Она не ожидала, что Андреас заговорит о ней. Он держался сухо, словно они были всего лишь знакомыми.
– Страсть порождает отношения, но не делает их счастливыми. Аристотель говорил, что у влюбленных одна душа на двоих. Кристос и София, я желаю вам, чтобы у вас были одинаковые мечты, ценности и предпочтения. Только благодаря этому ваш брак будет долгим.
Грейс опустила голову и закрыла глаза, сглатывая ком в горле.
– Надеюсь, у вас всегда будет одна душа на двоих, а ваша любовь пустит крепкие корни. – Андреас поднял бокал. – Пусть ваша любовь процветает!
Грейс заставляла себя улыбнуться, хотя на сердце у нее было тяжело.
После ужина террасу стали подготавливать для танцев. Грейс извинилась и ушла, чтобы проверить, все ли светильники зажгли на нижних террасах и по пути к причалу. Она попыталась сосредоточиться на работе и не думать о речи Андреаса.
Когда она в конце концов вернулась на террасу, к ней бросилась София:
– Я искала тебя! Пора танцевать каламатиано. Подруга вытащила ее на танцпол вместе со своей матерью и матерью Андреаса. Они взялись за руки, и вскоре их окружили остальные гостьи.
Грейс заметила Андреаса, который, стоя рядом с Кристосом, наблюдал за танцующими. Кристос смеялся, не сводя взгляда с Софии, а лицо Андреаса походило на непроницаемую маску. Он отвернулся, сказал что-то красивой темноволосой женщине, и та рассмеялась.
Сердце Грейс болезненно сжалось от ревности и обиды. Внезапно она вспомнила слова своего отца: «Тебе нужно поумнеть, Грейс. Твоя внешность померкнет так же быстро, как у твоей матери».
Чего она ожидала? Она знала, что проведет с Андреасом только одну ночь. Но, видя, как он разговаривает с незнакомкой, чьи глаза светятся от предвкушения, она понимала, что быстро его не забудет.
Глава 9
– Поздоровайся с Яннисом!
Андреас стиснул зубы, но повиновался приказу отца. Он протянул Яннису руку, но тот восторженно его обнял:
– Рад видеть тебя, Андреас. Мы не виделись…
Петракис-старший напрягся, и Андреас ответил, намеренно растягивая слова:
– …с моей свадьбы.
Яннис неуверенно улыбнулся и решил сменить тему:
– Я следил за твоими успехами в бизнесе. – Он посмотрел на Петракиса-старшего. – Вы, должно быть, чрезвычайно гордитесь успехами Андреаса.
Мистер Петракис нахмурился, словно не зная, как реагировать. В конце концов он пренебрежительно взмахнул рукой:
– Конечно, конечно. Но Андреасу пора вернуться в семейный бизнес. Именно так поступают хорошие сыновья.
Андреас больше не желал это слушать. Извинившись, он отошел от группы гостей.
Вечеринка была в полном разгаре. Андреасу следовало веселиться, но ему было тошно от разочарования и злости. Произнося тост в честь молодоженов, он с горечью осознавал, что у него никогда не будет счастливой семьи.
Эта свадьба напомнила Андреасу о его ошибках. И теперь он смотрел на свою главную ошибку в жизни – на Грейс.
Она стояла на танцполе с его двоюродным братом Орестисом. На его взгляд, они находились слишком близко друг к другу. Вырез платья открывал часть ее спины. У нее была очень красивая спина. При мысли о том, как он целовал ее прошлой ночью, Андреас едва не потерял голову.
Вчера они были очень близки – физически и эмоционально. Вчера Андреас чувствовал себя прекрасно, но сегодня он испытывал мучительно противоречивые чувства. Он был взбудоражен настолько, что плохо соображал.
Его двоюродный брат был обаятельным сердцеедом. Андреас подошел к ним.
– Не верь ни одному его слову, – сказал он Грейс.
Орестис отступил от своей партнерши, подняв бровь:
– Всему, что я умею, я научился у тебя, кузен.
Грейс усмехнулась. Андреасу показалось, что она и Орестис сговорились против него, и ему это не понравилось. Грейс должна быть на его стороне.
– Не всему, Орестис.
Его двоюродный брат решил спорить:
– Но я знаю, ты меняешь женщин как перчатки. Ты крадешь их сердца.
Грейс посмотрела на Андреаса, потом на Орестиса, затем снова на Андреаса.
– Значит, вы два сапога пара. – С этими словами она смешалась с толпой танцующих.
Андреас догнал ее в центре танцпола.
– Я пренебрегаю своими обязанностями шафера, – сказал он. – Ведь это я должен танцевать с главной подружкой невесты.
Грейс сердито уставилась на него своими невозможно синими глазами:
– Спасибо, но я не в настроении.
Она повернулась, чтобы уйти, но Андреас притянул ее к себе и заключил в объятия. Превозмогая разочарование, он наклонился к ее уху:
– Прошлой ночью ты была уступчивее.
Грейс с силой наступила ему на ногу. Сдержав стон, он крепче прижал ее к себе. Она молча пыталась высвободиться, но тепло и запах ее тела сильнее распаляли его желание.
