— Я не стану семейным человеком. И никогда не стану таким мужчиной, какой тебе нужен для счастья. Ты это понимаешь?
— Конечно, — она мотнула головой.
У Райана сердце сжалось до размера горошины. Он слишком хорошо ее знал, слишком легко видел обман. Марианна ему не поверила. Она считала, что сможет его изменить. Что он передумает и предложит ей любовь и брак. А если нет… не заберет ли она ребенка?
Райан вскочил.
— Я поехал.
— Что, прямо сейчас? — Марианна тоже начала подниматься, но он отмахнулся.
— Оставайся, доешь торт.
Не оставляя ей времени ответить, он развернулся и вышел из кафе.
Райан постучал в дверь палаты матери и, к своему удивлению, застал ее одну.
— Ребекка и Лулу только что ушли, — сказала она.
Со стула свалилась игрушечная кошка с абсурдно длинными и тонкими лапами; Райан уставился на нее, чтобы не смотреть на Стейси.
— Ох… — Стейси приподнялась на кровати. — Лучше забери ее домой, когда поедешь. Это любимая игрушка Лулу. Если она не сможет ее найти, с ума сойдет…
Вот почему игрушка выглядела знакомо. Райан кивнул.
— Вот-вот придет Колин. Он обещал привезти мне пирожное с заварным кремом к чаю. — Почему женщины так любят сладости? — Написать ему, чтобы и для тебя захватил?
Он покачал головой и вдруг понял, что практически ни слова не сказал с тех пор, как вошел в комнату.
— Нет, спасибо. Я… э-э-э… как ты себя чувствуешь?
— Очень хорошо, спасибо. Врачи довольны процессом выздоровления…
— Хорошо.
— Специалист, которого ты привез, похоже, настоящий волшебник. Все остальные только и шепчутся, что о том, какая это честь — увидеть, как он работает.
— Превосходно.
Они посмотрели друг на друга и торопливо отвели глаза. Воцарилась неловкая тишина. Райан подошел к окну и уставился в него.
— Как дела у твоей Марианны?
Дело было не столько в словах, сколько в тоне, от которого у него на шее стала затягиваться воображаемая веревка; она вилась и вокруг тела, сковывая его и лишая сил. Райан нетерпеливо повел плечами, пытаясь сбросить оковы.
— Марианна не моя. — А он — не ее Райан. И чем скорее все это поймут, тем лучше.
— Ох…
Он поморщился. Может, он говорил слишком резко.
— Она очаровательная девушка.
— Да, очаровательная. — Но как ей удалось уговорить Райана вот так прийти к Стейси? — Сегодня утром мы прогулялись к бабушкиному дому.
— Вот как.
И что она хотела этим сказать?
— Это Марианна убедила тебя прийти сегодня меня навестить?
Он развернулся к ней.
— Это была плохая идея. — Он двинулся к двери. — Незачем копаться в прошлом…
— Сядь, Райан.
Командная нотка в голосе матери заставила его остановиться. Он скрестил руки на груди; в одной руке болталась дурацкая длиннолапая кошка.
— Пожалуйста…
Он посмотрел на игрушку. Подумал о Марианне. Легко было представить, как разочарована она будет, если сейчас он просто уйдет. И Райан не хотел ее разочаровывать. По крайней мере, не в этом.
Райан сел.
— Я хочу рассказать тебе то же, что рассказала Марианне.
Он с силой втянул ноздрями воздух.
— И что же?
— Что больше всего в жизни я жалею о том, что оставила тебя с бабушкой.
Райан не мог на нее смотреть из опасения, что его лицо выдаст недоверие и горечь. Краем глаза он заметил, как Стейси наклоняется к нему.
— Ты выслушаешь меня? По-настоящему?
С усилием он заставил кулаки, сжимающие игрушку, разжаться.
— Конечно.
Несколько секунд Стейси молчала, но Райан не поднял на нее взгляд.
— Не знаю, с чего лучше начать. Но, наверное, можно начать с моего развода с твоим отцом. Видишь ли, я считала, что сама во всем виновата.
Наконец Райан поднял глаза — и постарался не морщиться от того, как она бледна, как сминает и разглаживает больничные простыни.
— Ты уверена, что стоит продолжать? Может, лучше подождать, когда тебя выпишут?
— Нет! — Она издала короткий смешок. — Вряд ли у меня будет второй шанс.
Он все равно мог бы просто уйти, но перед его внутренним взором стояло лицо Марианны. Он еще раз покосился на мать. Если он уйдет, она будет переживать еще сильнее… Он вздохнул и кивнул.
— Ладно. Продолжай.
— Райан… Я не собиралась оставлять тебя с бабушкой больше пары недель. Мне нужно было найти новое жилье.
— Но Эндрю… отец… уехал. Не обязательно было и тебе съезжать из дома.
— В одиночку я не могла за него платить.
— Ему пришлось бы платить алименты. Это бы помогло…
— Я от них отказалась.
Райан вскинул голову.
— Я действительно во всем винила себя, и поэтому мне казалось неправильным брать у него деньги.
— А обо мне ты подумала?
— Я думала, что если найду работу, дешевую квартиру, то все будет идеально, и… — Она приподняла руку и уронила снова. — Найти работу оказалось труднее, чем я думала. В конце концов я устроилась на кухню круизного лайнера, но на этой работе я проводила много месяцев вдали от берега.
Райан скрестил руки.
— Тебя не было три года!
— Я знаю, — прошептала она. — Прости. Я откладывала каждый доллар, я вернулась, чтобы наконец жить с тобой вместе, но…
Он вскочил и принялся мерить шагами комнату.
— Не будем приукрашивать. На лайнере ты познакомилась с Колином, забеременела и вернулась, чтобы завести семью с ним.
— Но и с тобой тоже! Мы хотели, чтобы ты жил с нами. Но… когда я вернулась, ты как будто меня ненавидел.
— Мне было семь лет. Я тебя едва знал!
— Я проплакала целую неделю…
— Бедняжка.
Стейси вздрогнула. Наверное, Райану нужно было устыдиться, но он чувствовал только глубокий жгучий гнев.
— Не припоминаю особых усилий с твоей стороны, чтобы меня завоевать снова.
— Ты будил все мои сомнения в себе, — прошептала она. — Я говорила себе, что заслуживаю твой гнев и обиду. И не хотела испортить отношения с Колином… И у меня был маленький ребенок, о котором тоже нужно было заботиться. Ты был счастлив с бабушкой. Мне казалось, что лучше оставить тебя с ней подольше.
Подольше, и еще подольше… и в итоге насовсем. Райан развернулся и сверкнул глазами.
