Сейчас, стоя в захудалой гостиной дома приходского священника, обставленной дешевой мебелью, Вин смотрел на Скарлетт, на ее бледное лицо и ярко-рыжие волосы. Темные густые ресницы, обрамляющие зеленые глаза цвета весны его итальянского детства, кажется, дрожали. Когда он впервые увидел ее в том баре почти восемь месяцев назад, как раз накануне Дня святого Валентина – она еще поперхнулась рюмкой водки, – это было все равно что увидеть восход солнца после холодной полярной ночи, такой же яркий и огненный, как ее волосы, и он наполнил его теплом и огнем.
Мысли быстро бежали в его голове. У нее нет денег, но это, возможно, к лучшему. И у него не будет тестя, чтобы орать ему в ухо. Нет семьи, которая обернется обузой. Она ничего не может предложить ему, кроме ребенка. И своего соблазнительного тела. И самого восхитительного на свете секса.
Вспоминая ту ночь, он всякий раз начинал дрожать…
– Ты хочешь на мне жениться? Я никогда не выйду за тебя.
– Если ребенок мой, то мы оба несем за него ответственность.
– Тебе жаль своих свадебных вложений, да?
– Я не понимаю, о чем ты. У тебя был трудный день. Тебе надо показаться моему доктору.
– Зачем?
– Просто убедиться, что у тебя все в порядке. И заодно мы пройдем тест на установление отцовства.
– А просто поверить мне на слово ты не способен?
– Но ведь ты можешь и лгать.
– Я не собираюсь проходить никакой дурацкий тест, если он может навредить ребенку.
– Врач всего лишь возьмет у нас по капельке крови. Для ребенка нет никакого риска.
– А тебе откуда это знать?
Вин не стал ей рассказывать неблаговидную историю одной своей случайной связи, после которой женщина пыталась утверждать, что ждет от него ребенка, хотя он пользовался презервативом, а она говорила, что принимает таблетки. Как выяснилось, в тесте на ДНК вовсе не было надобности, потому что она оказалась даже не беременной. Просто понадеялась, что он на ней женится, а она после этого быстренько забеременеет.
По иронии судьбы, он, уличив лгунью, зашел выпить в какой-то первый попавшийся бар и встретил там Скарлетт, в результате чего они зачали с ней ребенка.
Сейчас он, глядя на нее, чувствовал, как напрягается все его тело. Она не имела права выглядеть так обольстительно. Огненно-рыжие волосы падали на плечи, мечтательные глаза светились, губы от природы были пухлыми и розовыми без всякого ботокса. Грудь четко очерчивалась под дешевой тканью черного платья, а большой живот, как ни странно, не портил ее фигуры, а делал ее роскошной.
Она носила его ребенка.
Он протянул ей руку:
– Идем.
Она подала ему свою с явной неохотой.
– Если я пойду с тобой к врачу и ты убедишься в своем отцовстве, что тогда?
– Я поручу юристам составить брачный контракт.
– Зачем?
Он мрачно улыбнулся:
– Я не смогу жениться на тебе, не предусмотрев всего.
– Чего, например?
– Всего, – повторил он твердо.
Он провел ее через опустевший собор, где еще оставались неубранными быстро вянущие цветы. Скарлетт спросила неуверенно:
– Что конкретно будет в контракте?
– Обычные вещи, – пожал он плечами. – Мне предоставляется право решать вопрос о вероисповедании и образовании ребенка и определять место проживания. Я постоянно живу в Нью-Йорке, хотя дома у меня есть повсюду. Мне часто приходится разъезжать по делам компании, иногда отсутствовать целыми месяцами. Но я не хочу надолго расставаться с детьми.
– С детьми? Я не ожидаю двойню.
– Нашему ребенку конечно же понадобятся братья и сестры. – Она слабо охнула, но он не обратил внимания и продолжал: – От тебя потребуется сопровождать меня в поездках, если я сочту нужным.
Она наморщила лоб:
– Как же я смогу работать?
– Тебе не нужно будет зарабатывать, твоя единственная задача в качестве моей жены – помогать мне. Ты научишься принимать должным образом влиятельных людей и содействовать интересам моей компании. Тебе придется взять несколько уроков по этикету.
– Что?
– Ну и, разумеется, в случае развода, – добавил он небрежно, – контракт упростит процесс. В нем будет четко указано, что последует, если ты мне изменишь, или же просто кто-то из нас решит расстаться. Ты будешь знать, на какую денежную сумму сможешь рассчитывать за все годы…
– Службы?
Он мягко улыбнулся:
– Нашего брака, хотел я сказать. Само собой разумеется, что я автоматически получу опекунство над нашими детьми.
– Что?
– Не волнуйся. Тебе в любом случае будет позволено их навещать.
– Как великодушно с твоей стороны, – пробормотала она.
Они уже спускались по ступеням собора к его большому автомобилю, где их ждал телохранитель, и тут Скарлетт внезапно остановилась.
– Перед тем как мы пойдем к твоему врачу и пройдем тест, ты сможешь сделать мне одно одолжение? Мы могли бы по пути заехать в какой-нибудь обувной магазин?
Настоящая Золушка, подумал Вин. Его удивляло, до чего естественно она принимала происходящее. И смотрела на него так беззащитно-трогательно.
– Ну разумеется, – сказал он почти с нежностью. – Извини, я должен был сразу об этом подумать. – Он подхватил ее на руки и понес к машине. Она оказалась на удивление легкой, несмотря на свою беременность. Он осторожно усадил ее в автомобиль, все еще украшенный цветами.
У шофера глаза полезли на лоб, когда он увидел, как Вин выходит из собора с рыжеволосой женщиной на руках, тогда как жениться собирался на блондинке.
Вин сел рядом с ней на заднее сиденье.
– Какой именно обувной ты предпочитаешь?
– Любой, где продают кроссовки, в которых удобно бегать, – скромно проговорила она, опуская черные ресницы.
– Ты слышал, – сказал Вин шоферу.
Уже спустя десять минут Скарлетт примеряла кроссовки в большом спортивном магазине на Пятьдесят седьмой улице. Она выбрала кроссовки своего любимого фасона, а также пару носков, все время благодаря Вина за щедрость.
– Спасибо тебе, – сказала она, внезапно обнимая его.
Он на мгновение закрыл глаза. И ощутил ее дыхание с запахом мяты и аромат вишневого дерева, которым веяло от волос. Но она внезапно отступила. Потом улыбнулась и прищурилась:
– Я надену их прямо сейчас. Извини.
Вин смотрел, как она удаляется в сторону дамского туалета, мимо стеллажей с дорогой спортивной обувью и снаряжением. Он оценивающе задержал взгляд на ее плавно покачивающихся бедрах.
Какая великолепная из нее выйдет жена! А что касается медового месяца… По телу его пробежал трепет.
