Мы нашли этот подземный ход почти сразу. Я сделал буквально два шага, и на планшетнике тут же обозначилась пустота, расположенная прямо под нами. Мне стала ясна и конфигурация этой галереи.
Она показывала, что эмир Рагим Арсланов не слишком заботился о собственных удобствах, не пользовался своим высоким статусом. Он не заставил своих бандитов вырыть такой проход, где мог бы пройти в полный рост. Даже красную ковровую дорожку, видимо, подстелить не потребовал.
Нет, тоннель оказался невысоким и узким. Продвигаться по нему можно было только на четвереньках или ползком. А расстояние от входа до дома, по моим прикидкам, должно было быть значительным. Преодолеть его следовало стремительно, без отдыха. Сделать это не так-то просто. Впрочем, бывшему младшему сержанту ВДВ такая нагрузка была, видимо, вполне по силам.
У меня промелькнула в голове мысль о том, что стоит искать не только выход из подземного тоннеля, расположенный во дворе. Обязательно надо найти вход в галерею, разумеется, если она не уходит под хребет. Там вполне может тянуться другая, куда более удобная для передвижения. Она способна вывести нас туда, где бандиты устроились, то есть на их базу.
Но это дело не первостепенной важности. Я считал, что сначала мне следует поймать в этой крысиной норе эмира Рагима Арсланова. Надо доказать ему одну простую истину. Когда встречаются два везунчика и противостоят друг другу, один из них обязательно терпит поражение. Побеждает тот, кто лучше подготовлен к этой схватке не на жизнь, а на смерть.
Поэтому я не пошел в обратную сторону и спросил старшего сержанта Ничеухина:
— Василий, что видишь во дворе? Можно нам идти?
— Двор просматривается почти весь. Только за кустами, в трех шагах от вас, нам ничего не видно. Но сержант Сухогоров смотрел в прицел «Выхлопа». Свечения там не наблюдается. Вас мы видим. Можете идти. Если что, снайперы страхуют.
Должен сказать, что такая страховка в данном случае была весьма относительной. В боевой обстановке снайпер обычно реагирует на первое же постороннее движение, сразу бьет на поражение. Но здесь, как я перед выходом объяснил своим стрелкам, такого допустить было невозможно. Ведь из дома могла выйти и его хозяйка, и капитан полиции.
Я повернулся к бойцам своей группы и приказал:
— Во двор! Двое вперед, принимать прибор. Еще пара передает его, отсюда. Потом остальные.
Остальные — это я и командир первого отделения сержант Махалов.
Мне было любопытно, как среагирует георадар на каменный забор, отличит ли его от естественных преград, которые в горах разбросаны сплошь и рядом. Потому я продолжал смотреть на монитор планшетника. Реакция георадара была обычная, точно такая же, как на простые камни, разбросанные под ногами или укрытые под землей.
Я не видел никакого намека на то, что это творение рук человеческих. Хотя высоту забора определить было несложно. Расстояние от его верхней точки до слоя почвы показывалось точно. Было видно, что под каменной стеной находился прочный фундамент.
При этом невозможно было с помощью георадара отличить подземный ход, вырытый человеческими руками, от естественных пустот в земле. В горных районах таковые встречаются довольно часто. Образуются они обычно весной, когда с гор сходит талая вода. Она ищет себе пути. Если под землю ей уйти проще, чем течь по поверхности, то вода туда и уходит. Она где-то застопорится, соберется в значительном количестве, образует подземное озеро. Потом проточит себе дорогу в любом удобном направлении и уйдет вся, оставив после себя пустоту.
Эти тонкости мне объяснял еще инструктор на борту самолета, когда обучал работе с георадаром. Он советовал, как не попасть впросак в ходе поисков.
Творение человеческих рук можно определить по общему очертанию. Если люди роют подземную галерею, то они обязательно стремятся к соблюдению определенных пропорций. Это единственное характерное отличие.
В принципе, прикинув направление на двух ближайших метрах, я уже понимал, куда ведет проход. Его направление мы определили еще по другую сторону забора. Галерея шла прямо. Трудно было предположить, что бандиты, имеющие, видимо, значительный опыт в расчетах такого рода, могли ошибиться.
Во дворе, вплотную к другому, боковому забору, стоял сарай, обшитый листами не сильно рифленого профнастила. Именно такой в основном и идет на заборы и стены дворовых подсобных сооружений. У кровельного профнастила профиль иной, куда более глубокий. Туда, в этот самый сарай, подземная галерея и вела.
Я оставил на месте бойцов своей группы с георадаром, жестом приказал им дожидаться меня и прошел вперед, чтобы заглянуть в сарай. Дверца была двойная, настоящие двустворчатые ворота. Внутри этой постройки, видимо, располагался деревянный каркас, к которому листы профнастила привинчивались саморезами.
Сейчас на створках ворот висел большой амбарный замок, открыть который я смог бы даже обыкновенной канцелярской скрепкой, только достаточно крупной. Но у меня не было особой необходимости заглядывать внутрь сарая. Самое главное я узнал. Подземный ход существует, выход из него расположен здесь, в хозяйственной постройке. Это было основным.
Однако для абсолютной уверенности в своей правоте я все же провел группу за сарай и проверил прибором землю там. Дальше галерея не вела. Значит, я не ошибся. Выход был внутри.
— Спасибог! — позвал я сапера и спросил: — Сможешь взрыватель настроить на вес взрослого мужчины? Надо, чтобы дети не погибли, если вдруг сунутся сюда. Иначе нам придется вскрывать сарай и лезть в галерею.
— Не люблю в подземельях ползать, — проговорил сапер. — Настрою взрыватель. А проще всего вообще сделать так, чтобы он сработал от открытия двери. Здесь она в ветку упирается. Чтобы войти в сарай, нужно ее убрать. Если изнутри выходить, то отодвигать ветку придется створкой. Дети до нее не достанут. Тут и минуты на раздумья не требуется, товарищ старший лейтенант. Я уже сообразил, как установлю мину. Прикреплю ее струбциной к стволу дерева. А дети-то у эмира какого возраста?
— В детский сад ходят. Две девочки.
— Тогда точно не достанут. Ветка на уровне головы взрослого мужчины. Даже чуть выше. Изнутри проволоку заметить будет невозможно.
— А снаружи? — поинтересовался я. — Когда эмир сюда приползет, он должен будет жене сообщить, чтобы замок сняла. Она не увидит?
— Тогда я вместо проволоки зеленую леску натяну. Она среди листвы вообще будет незаметна. У меня целый моток.
Толстую зеленую рыболовную леску мы обычно использовали для установления растяжек из гранат Ф‐1. Саперы обычно протягивают ее в траве и соединяют с взрывателем мины.
— Годится. Работай.
Глава восьмая
Торопить сапера, когда он производит минирование, категорически запрещается. Я и не подгонял ефрейтора, только нервно переступал с ноги на ногу, опасаясь, что Аллар Арсланова выглянет в окно, не стесняясь присутствия капитана полиции. Для этого ей необходимо было только занавеску отодвинуть. Поэтому я сержанта Махалова с тремя солдатами отослал за забор, приказал им дожидаться меня там, а сам остался рядом с сапером Спасибогом.
