Точно я не знал, но предполагал, что это двор ментовского стукача Артура.
«Как бы этот тип не вздумал использовать свои навыки в стендовой стрельбе и не подбил беспилотник, — мелькнула у меня мысль. — Впрочем, это, скорее всего, уже не будет иметь особого значения. Обычно все беспилотники-разведчики передают информацию с камер в режиме реального времени. Хочется рассчитывать на то, что оператор этого дрона уже получил те сведения, которые были ему нужны. Надеюсь, что нас он так и не заметил».
Но ситуацию я просчитал правильно. Дуплет грохнул именно во дворе того самого дома, хотя по закону стрелять в пределах населенного пункта запрещается даже охотникам. Насколько я помню, они могут палить по всякой дичи только в двухстах метрах от крайних домов, никак не ближе.
Тем не менее дуплет прозвучал, и беспилотник упал как птица, сложившая крылья. Я видел в бинокль, что он свалился прямо в чей-то двор. Хозяева этого дома должны будут подобрать его и выбросить. Дрон и в самом деле уже наверняка превратился в простой хлам. После падения он, скорее всего, не подлежал восстановлению.
В этот момент мне на мобильник позвонил капитан Магомедов.
— Привет, старлей. У нас тут маленькое ЧП.
— Вы беспилотник расстреляли? Ну и зря. А если это был дрон МВД или ФСБ? Кто хоть палил-то по нему, ты или Артур? С кого спрос будет? Этот аппарат ведь немалых денег стоит. Как хорошая машина-иномарка.
Я, естественно, только пугал мента, который мог бы проявить чрезмерную инициативу.
— Он свое ружье никому в руки не доверяет, — заявил участковый. — Сам стрелял. Я только смотрел. Да я бы и не попал скорее всего. Слишком быстро летел этот агрегат. Так он чей, бандитский?
— Бандитский. Был. Теперь ничей. Его уже нет. Но у них еще один имеется. Это был разведчик, миниатюрный вертолет, а второй — штурмовик самолетного типа. На бензиновом двигателе, шумный, значит. Как услышишь его, ноги в руки, и спасайся, кто может. Если он долбанет по вашему дому ракетами, то мало не покажется ни тебе, ни Артуру. Он навсегда забудет, как ружье в руки брать.
Капитан, кажется, так и не понял суть сложившейся ситуации. По крайней мере, он не пожелал смотреть на нее моими глазами.
— Так что, не надо было стрелять? — спросил участковый. — А если бы оператор вас увидел?
— Мы от него спрятались. Нас он не заметил. А вот тебя с Артуром точно засек, отметил координаты. Будь готов к крутым неприятностям. А впредь, прежде чем палить, сначала разберись, кому принадлежит беспилотник. Это все? Или у вас там еще какое-то ЧП?
— Нет, это все. Вон Аллар на выстрелы вышла. Посмотреть хочет, что случилось. Артур к ней пошел. Дрон понес. Показать свою добычу хочет.
— Тебя она видит?
— Не знаю. Вроде бы в мою сторону не смотрела. Но я на высоком крыльце стою. Могла и со своего двора увидеть. Еще не совсем стемнело.
— Лучше сразу войди в дом. Но если и увидела, в этом ничего страшного нет. Тебя одного Рагим не испугается. Все равно придет. От разговора не отключайся. Как Артур вернется, скажешь, о чем она его спрашивала.
В самом деле, если даже Аллар видела и узнала капитана полиции, то в этом никакой беды не было. Она может сообщить об этом мужу или не сделать этого. Но сам факт нахождения поблизости участкового никак не заставит Рагима Арсланова отказаться от посещения своего дома. Надо учитывать, что характер у эмира крутой. Он запросто может решить, что пора уничтожить этого настырного мента.
Магомедов меня послушался. Мой тон, когда я делал ему небольшое внушение относительно стрельбы по беспилотникам, подействовал на капитана полиции положительным образом. Он, видимо, пошел в дом, держа мобильник в руке. У этого аппарата был весьма качественный микрофон. До меня доносился истошный скрип перепуганных ступеней. Должно быть, капитан полиции тяжелой поступью поднимался по деревянной лестнице на второй этаж. Он говорил мне, что всю прошлую ночь просидел там, постоянно выглядывая в окно.
— Все. Артур возвращается, — сообщил Магомедов.
Потом послышались звуки отдаленного разговора. Слова разобрать было невозможно. Впечатление складывалось такое, будто кто-то что-то бубнил рядом с телефоном.
Наконец-то капитан полиции сказал мне:
— Арсланову только выстрелы волновали. Спрашивала, в кого Артур палил. Она детей, девочек своих, только что привела из садика. Они сели есть и испугались грохота. Аллар попросила Артура больше не стрелять во дворе. Сбитый беспилотник ее словно никак не касался. Про меня она ничего не спросила. Скорее всего, не видела. Что с нее возьмешь — женщина.
— Эта женщина девять лет назад расстреляла в Цхинвале два экипажа грузинских танков, а потом уничтожила нескольких коммандос, которых натаскивали американские инструкторы. Она может многое видеть, но не говорить об этом вслух. Скажет только тогда, когда время подойдет, и тому, кто должен это слышать.
— Откуда у тебя такие сведения о ней? — поинтересовался капитан полиции. — Почему я всегда в последнюю очередь узнаю что-то о жителях своего участка?
— Аллар сама рассказывала об этом на допросе в ФСБ. Это в моем присутствии было. На твоем месте, капитан, я не сетовал бы на незнание, а сам собирал бы сведения о людях. Это принесло бы куда больше пользы как тебе лично, так и твоему делу. — После этих слов я решил, что надо дать капитану возможность основательно обдумать мой совет, и отключился от разговора, чтобы не мешать ему в этом полезном занятии.
Я сразу вызвал майора Рыженкова и доложил ему об уничтожении беспилотника-разведчика.
— Операторы в ФСБ плакать будут, — посочувствовал этим ребятам начальник штаба отряда. — Они и так уже жаловались на то, что беспилотников у них непростительно мало.
— Все равно, товарищ майор, это уже был не их, а бандитский беспилотник.
— Так-то оно так, если разобраться. Да, бандитский летательный аппарат подлежит обязательному уничтожению. Но оператору это объяснить трудно. Он к своей технике душой, наверное, прикипел, родные корни нашел. А штурмовик не показывался?
— Никак нет!
— Предупреди этого участкового, что подбитый штурмовик может свои ракеты им на головы уронить. Там повышенная осторожность требуется.
— Я уже и так его этим штурмовиком изрядно напугал. Думаю, он не разрешит в него стрелять, если тот прилетит. Все, товарищ майор, конец связи. Мне наблюдатель рукой машет, переключаюсь на него.
— Конец связи, — согласился Рыженков.
Едва я переключился, как сразу услышал сообщение:
— Товарищ старший лейтенант, хозяйка дома вышла во двор. Смотрит через забор на дом напротив.
Я поднял бинокль. Темнота уже наступила почти полная. Ни звезд, ни луны за тучами видно не было. Но и сильный дождь, который обещал ефрейтор Спасибог, тоже еще не начался. Он был мелкий и моросящий, сыпал с неба не переставая, но не особо мешал нам вести наблюдение.
