— Ладно, — сказал Махариус. — Теперь мы хотя бы знаем, что эльдары здесь. Посмотрим, сможем ли мы изменить это.
Глава 27
Солдаты жевали стим-таблетки, напряженно ожидая дальнейших приказов. Махариус изучал местность вокруг единственной уцелевшей, нетронутой башни, планируя, как до нее добраться. Из тьмы вырисовывались странные развалины: разбитые здания, обезображенные демонопоклонниками, разрушенные храмы богов ксеносов, разграбленные и оскверненные их врагами, осыпавшиеся пни звездоскребов, которые когда-то, наверное, касались каменных небес этого удивительного места.
Мы продвигались отделение за отделением, огневая команда за огневой командой, и каждый останавливавшийся отряд прикрывал тех, кто проходил следом. Мы делали то, чему нас обучали, и делали это на глазах у верховного командующего. Так мы хоть немного могли успокоиться в этой совершенно чуждой местности, в окружении артефактов ксеносов. Думаю, тактические маневры давали нам чувство, будто мы в какой-то мере властны над своей участью.
Любой солдат, хотя бы раз побывавший в хаосе битвы, скажет вам, насколько иллюзорно и одновременно важно это чувство. Это часть того, что делает нас людьми, — необходимость ощущать, что мы сами распоряжаемся своими жизнями, сами влияем на судьбу.
И неважно, что это может оказаться ложью.
Все обстоит и лучше, и хуже, чем я мог надеяться. Машина древних стоит прямо передо мной, до сих пор в рабочем состоянии, однако выглядит она так, словно попала под влияние Хаоса. Значит, устройство может работать не так, как замышлялось, может быть извращено Той, Что Жаждет.
Я предстал перед сводящим с ума выбором — попытаться использовать устройство и, вероятно, погибнуть либо вернуться и попытаться покинуть это место через орду дышащих нам в спину врагов.
По каналу связи я слышу щелчки, подсказывающие мне, что бой в самом разгаре. Мои воины дорого продают свои жизни, но один за другим гибнут под напором звероподобных врагов. Я одолел весь этот путь не ради того, чтобы просто умереть от рук монкеев.
Я возлагаю руки на алтарь управления и быстро нажимаю на многочисленные руны в последовательности инициации. Сейчас я узнаю, говорили ли древние книги правду.
Мы продвигались все глубже в город, на каждом шагу сталкиваясь с засадами. Враги стреляли в нас с балконов и стремительно исчезали. Поначалу мы не были уверены, атакует нас быстрый эльдар-одиночка или целый отряд. Сложно было сказать. Страх перед почти невидимыми противниками множил их численность. Преимущество было за ними, поскольку они атаковали, когда это выгодно им, и так же исчезали, оставляя нас подсчитывать потери.
Махариус держался рядом с Дрейком, а того, в свою очередь, окружали телохранители, которым, кажется, не терпелось грудью встать меж инквизитором и верной смертью. Я стоял рядом с ними так близко, как мог, вместе с Антоном и Иваном. Находиться в пределах щита инквизитора казалось единственной действенной защитой против безжалостных врагов.
Махариус хмурился. Он был не из тех, кому нравилось бессилие или ожидание смерти, однако тут он ничего не мог поделать. На нашей стороне была численность, но враги не желали встречаться с нами на чужих условиях, где преимущество было бы за нами.
По нам дали новую очередь с балконов и углов улиц, и не успел еще никто отреагировать, как стрелки испарились. Со своими отточенными рефлексами, скоростью и мобильностью ксеносы попросту насмехались над нами.
Начало смеркаться. Доселе ярко светившиеся драгоценные камни эльдаров померкли. Теплившийся внутри них огонь погас. Либо их приглушили ксеносы, куда лучше знающие, как они работают, либо системы продолжали цикл дня и ночи даже после того, как катаклизм опустошил город. В любом случае эффект был одинаковым. Он дал эльдарам больше мест для укрытий, сделал их еще менее заметными. Город наполнился тьмой, и во тьме ждали чужаки.
Иногда из хвоста колонны слышались крики и к нам по цепочке поступали доклады. В них всегда говорилось об одном — пропал человек. Неизменно отбившийся от группы. Его товарищи отвернулись всего на секунду или он немного отстал, а в следующее мгновение он исчезал, просто испарялся без следа. А еще через секунду раздавались крики. Если на помощь высылали отделения, крики становились тише, как будто жертву куда-то волокли, при этом не переставая ее пытать. Мы слышали те же страшные, исполненные боли вопли, что преследовали нас в долине и означали, что чужаки пируют страданиями. Отряды, которые отправлялись на поиски, следовало как можно быстрее отозвать назад, прежде чем они скроются из поля зрения и неизбежно угодят в ловушку.
Махариус делал все, что мог. Отделения выходили к перекресткам, проверяя, что там все чисто, пока мимо маршировали остальные солдаты. Бойцам было велено идти плотным строем, не позволяя никому покидать поле зрения товарищей. Отряды занимали наблюдательные позиции, откуда открывался вид на близлежащие улицы. Тщетно. Эльдары как будто знали, где они, и старательно их избегали.
Казалось, за время долгого и медленного продвижения к башне нас пленят одного за другим и утащат в ад горящих нервных окончаний и пыток. Уверен, все мы думали об этом.
— Пускай ублюдки только покажутся, — произнес Антон. — Тогда мы посмотрим, на сколько их хватит. — Он многозначительно похлопал по снайперской винтовке.
— Они играют на наших нервах, — отозвался я. — Пытаются деморализовать нас и заставить замешкаться.
— Зачем им это? — задумался Антон.
— Наверное, они не нашли то, что ищут, и, видимо, пытаются задержать нас. — Махариус склонил голову набок, как будто я сказал что-то, о чем он и не задумывался. Вдохновленный, я продолжил: — Они знают, что если мы доберемся до башни, то одолеем их и не позволим заполучить желаемое.
— Кулак там, — уверенно сказал Дрейк, указывая на башню. Теперь она высилась прямо перед нами.
Махариус кивнул. Мы двинулись к зданию через окружавшую его площадь. Открытая территория длиною в сотню шагов показалась мне самой длинной в жизни. Я осознавал, что в любую секунду оружие эльдаров может выплюнуть в мою сторону молниеносную смерть. Мне требовалась вся сила воли, чтобы идти в ногу с остальным отрядом, и я подозревал, что каждому из солдат тоже. Думаю, мне все же было проще, чем многим другим, поскольку я шел рядом с Махариусом и Дрейком и не имел иных вариантов, кроме как держаться их. Других же могло одолевать искушение поспешить, чтобы как можно скорее достигнуть противоположной стороны.
Перед нами вырисовался вход в башню — разверзнувшаяся пасть демона-бога, готовая пожрать всякого, кто осмелится войти внутрь. Я чувствовал, что внутри ждет нечто злое, что нам позволили пересечь площадь и дойти до здания, поскольку все это — спланированная ловушка.
Тем не менее, сжимая дробовик наготове, я первым перешагнул порог и оказался в большом атриуме. В его центре стоял древний фонтан со статуей, что когда-то была водяным духом, однако теперь превратилась в существо с крабовыми клешнями и скалящимся ликом похотливого демона. На одной из клешней висел эльдар. Я поднял глаза и увидел, что внутри атриума поднимались ряды балконов. Один из них был разбит, и, вполне вероятно, эльдар выпал из пролома на вытянутую клешню демоницы. Выглядело это почти нарочито.
