Мы быстро и тихо шли по верхнему этажу к апартаментам Махариуса.
— Здесь очень тихо, — сказал позади меня Константин. — Мне это не нравится.
— Сейчас за полночь, а лорд Махариус требует тишины для отдыха. Но, если хочешь, я позову слуг, и ты объяснишь им, что мы здесь делаем.
Он промолчал. Я знал, что вооруженные люди у меня за спиной расходятся по этажам дворца, готовые бесшумно убить всякого, кто их заметит. Я очень надеялся, что Дрейк знает, что делает. Мне вдруг начало казаться, будто и сам Дрейк — предатель, будто весь его план по раскрытию убийц — лишь хитроумная уловка, предназначенная для того, чтобы заставить меня открыть дверь и впустить их внутрь. Сейчас это звучит странно, но тогда, с целой ротой убийц за спиной, во дворце, превращенном в безмолвную смертельную ловушку, эта мысль мне показалась поразительно убедительной.
— Сколько еще? — нервно спросил Михаил.
Я бы чувствовал себя не лучше, крадясь по дворцу с намерением убить имперского героя и с приставленным к затылку дробовиком.
— Впереди, — ответил я.
Так и было. То, что я подхожу к покоям Махариуса со столькими вооруженными чужаками, казалось мне странным сном. Я сделал вдох и, сосчитав до семи, выдохнул. Теперь я прекрасно осознавал, что каждая моя секунда может стать последней, и собирался сполна насладиться ими всеми.
Наконец мы подошли к двери, и Михаил остановился.
— Никакой охраны, — произнес он. — Здесь должны были стоять хотя бы караульные.
Он повернулся ко мне и угрожающе поднял нож. Я спиной ощутил, как Константин придвинулся ближе. Я отступил в сторону и, прижавшись спиной к стене, посмотрел на них.
— Я свою часть сделки выполнил, — сказал я, тревожно думая, где Дрейк и его люди, и где остальные, и что мне такого сказать, чтобы прожить еще хотя бы пару секунд.
— Ты выдал нас, — прошипел Михаил, шагнув ближе. В его глазах заблестело безумие. Мог ли он принять боевые наркотики перед сегодняшним выходом? — Ты дурак!
Я направил дробовик ему в грудь.
— У тебя нож, — произнес я. — У меня дробовик. На твоем месте я бы дважды подумал, прежде чем называть меня дураком.
В этот момент Константин прыгнул. Он двигался очень быстро для такого крупного человека, но благодаря этому прикладу дробовика довелось преодолеть меньшее расстояние, прежде чем врезаться ему в челюсть. Раздался хруст ломающейся кости.
Михаил ринулся вперед, и лезвие ножа блеснуло в свете люмосферы. Он ударил, метя в живот и вверх. Он собирался пронзить мне сердце. Я опустил дробовик, парируя удар, и отразил лезвие так, что оно распороло штанину и оставило порез на бедре. Мне оставалось надеяться, что нож не задел артерию.
Противник отвел нож для нового удара. Мне повезло. Остальные не успели понять, что происходит, они по-прежнему пытались сохранять тишину, чтобы не выдать себя. Но это длилось недолго.
Я поднял дробовик, уже зная, что не успею остановить его. Но мне и не нужно было. Я собирался снести ему голову, пусть даже он пронзит мне сердце. Я увидел в его глазах осознание собственной смерти, и на краткий миг он замер. Я только этого и ждал. Дробовик прицелился ему в голову, когда вокруг нас вдруг раздались звуки приглушенной борьбы и тихие выстрелы. Наконец-то люди Махариуса принялись за работу.
Секунду спустя в двери показался Дрейк, а следом за ним Махариус. Он поднял руку, и Михаил без чувств повалился на пол, пав жертвой психических сил инквизитора.
Антон и Иван вышли из бокового коридора, волоча с собой пленника. Дрейк довольно кивнул:
— Думаю, нам хватит. За дело.
Его план удался. Мы выявили бойцов 7-го Велиальского во дворце Махариуса при попытке убийства лорда верховного командующего. К тому времени, как Дрейк закончит их обрабатывать, они будут готовы публично сознаться в чем угодно.
— У нас мало времени, — сказал Дрейк.
Махариус покачал головой:
— Немного есть. Я уже отдал приказ начать штурм дворца Красса.
— Разумно ли это?
— Ты собираешься давать мне советы по стратегии, инквизитор? — спросил Махариус. В его тоне чувствовалась нотка едкой насмешки.
Мы поднялись на крышу, где нас уже ждали «Валькирии», чтобы доставить в другой конец города.
Мы запрыгнули внутрь, и самолеты быстро поднялись в небо. Мимо нас размытыми пятнами замелькали зеркально-черные звездоскребы. Мне стало интересно, сколько вместе с нами летело других кораблей с выключенными летными огнями. Возможно, подвыпившие солдаты прямо сейчас смотрели в небеса и удивлялись, что это за тени проносятся у них над головами. Возможно, они ждали этой ночи и видели, как летят убийцы Красса. Мне с трудом верилось, что гвардейцы внизу могли совершенно не подозревать о секретной войне, которая вспыхнула этой ночью.
Я взглянул на Ивана с Антоном. Они, пригнувшись, сидели возле Махариуса и Дрейка. Лорд верховный командующий выглядел совершенно расслабленным. Я подумал обо всех тех способах, которыми нас могли убить. Всего один выстрел из зенитного танка «Гидра» — враг мог даже не знать, находился ли Махариус на борту. Всего один человек, чтобы выстрелить, и мы упадем. Я молился, чтобы легендарная удача не покинула Махариуса хотя бы до тех пор, пока мы не окажемся на земле, где все будет зависеть от моих опыта и оружия.
Не многие ситуации пугали больше, чем ночной полет, когда ты мог умереть от любого шального снаряда и даже самый незначительный просчет пилота мог закончиться тараном стены здания объятым огнем кораблем. Но не отсутствие контроля над собственной судьбой пугало меня.
Впереди я различил огни, пылающие на вершине черной пирамиды, и десятки хищных теней, кружащих вокруг здания, — десантно-штурмовые корабли проносились на бреющем полете. Некоторые самолеты пошли на снижение, и мы присоединились к ним.
Вокруг садящейся «Валькирии» столбом поднималась пыль и расходилось в стороны пламя. Я выпрыгнул из двери, сжимая наготове дробовик. Оглядел крышу. Никаких следов сопротивления. Издалека все еще доносился вой сирен, прожекторы прочесывали небо. Где-то там, внизу, солдаты начинали недоуменно гадать, что происходит, кто на кого напал и почему.
Я побежал по плоской крыше, когда остальной отряд высыпал наружу вслед за мной. Штурмовики Дрейка уже выбили двери. Снизу слышались звуки боя.
Вдруг мне стало очень грустно. Случилось то, чего я боялся сильнее всего. Имперские солдаты снова сражались против имперских солдат, как во времена Схизмы. Казалось, что-то безвозвратно сломалось, и даже если Махариус победит, в определенном смысле он проиграл. Длительное балансирование, позволявшее ему оставаться во главе Крестового похода, все же дало сбой. Этой ночью пришли в движение силы, что разрушат единство, которое он так долго и упорно создавал. После этой ночи невозможно будет даже притворяться, что армия по-прежнему едина. Если план кардинала Септима состоял в том, чтобы подорвать авторитет Махариуса, то ему это удалось. И, что хуже всего, Махариус сделал всю работу вместо него.
