Еретики врезались в шедших за ними людей, которые еще не поняли, что происходит, усиливая творящийся хаос. Я прибавил мощности, пытаясь продвинуться так далеко, как только возможно, и задавить как можно больше еретиков, прежде чем офицеры восстановят порядок. Впрочем, они быстро догадаются, что я делаю, и начнут устанавливать противотанковое орудие.
Танк оставлял за собой след из покалеченных тел. Орудие надо мной рявкнуло, послав высокоскоростной снаряд в верхушку ворот. Рокрит над входом треснул. Отколовшийся кусок статуи раздавил под собою людей и частично перекрыл путь внутрь, нарушив поток солдат, что шагали в бой. Похоже, Ивану удалось взять управление над основным орудием «Гидры».
Орудие выстрелило снова, и в арку попал еще один снаряд. Стороннему наблюдателю могло показаться, будто орудие стреляло не прицельно, но я знал, что это не так, во всяком случае надеялся. Третий выстрел убедил меня, что стрелок свое дело знает. Арка раскололась, и десятки тонн каменной кладки обрушились на солдат, запечатав выход из улья до тех пор, пока враги не подтянут тяжелое оборудование для расчистки завала. По крайней мере армия внизу не получит больше подкреплений. Теперь оставалось расправиться с теми тысячами врагов, которые уже находились на поверхности.
Я переключил «Гидру» на задний ход и развернулся по широкой дуге, направляя чуть больше мощности на левую гусеницу. Это был простой маневр уклонения для того, чтобы в нас было сложнее прицелиться. Я осознал, что прошло менее минуты и враг все еще силится понять, что происходит. Это продлится недолго — пускай они до сих пор предполагали, что причиной нашим действиям служила некомпетентность или приступ безумия, скоро последует ответ. А пока…
Я снова направил «Гидру» вперед, давя новых еретиков. Башенное орудие зарокотало снова. Одна из вражеских машин на гряде взлетела в столбе огня и дыма.
— Отличная работа, Лемюэль, — раздался в бусине комм-сети голос Махариуса. — Ты даже перевыполнил задачу, пусть и весьма изобретательно.
— Спасибо, сэр, — ответил я.
— Отвлеки их еще на две с половиной минуты. Помощь уже в пути.
Что он имел в виду? Едва ли «Леманы Руссы» могли успеть так быстро преодолеть вражеское сопротивление. Я знал, что танки не пройдут такое расстояние за столь короткое время. Может, он пытался таким образом поддержать наш дух, но это не было похоже на Махариуса. Возможно, он знал что-то, чего не знали мы.
Я услышал, как сзади нас открыло огонь еще одно орудие, и увидел, как взорвалась очередная машина. Похоже, другие телохранители Махариуса захватили вторую мобильную установку.
Это значило, что теперь против врагов у нас было две машины. Я очень надеялся, что конечный план Махариуса не заключался всего лишь в удвоении нашей огневой мощи.
Глава 26
Я давил все больше еретиков. Орудие уничтожало технику врагов до тех пор, пока она не стала наконец отвечать. Люди принялись забрасывать нас гранатами. «Гидра» дрожала от попаданий. Некоторые гранаты были осколочными, и шрапнель барабанила по борту, будто дождь. Я тревожился из-за стрелков, сидящих в открытых башнях, однако ничем не мог им помочь, кроме как постоянно находиться в движении, чтобы сделать нас тяжелой для попадания целью. Я помолился Императору, чтобы Иван выжил, и резко развернул машину, пытаясь подставлять врагам лобовую броню, неизменно самую прочную часть любого танка.
Что-то ударило нам в борт. Краем глаза я заметил вспышку, а затем взрыв, и машина содрогнулась. Секунду мне казалось, что я умер. Из пульта управления «Гидры» посыпались искры, но двигатель машины продолжал реветь, пожирая энергию силового ядра. Я услышал странное шипение, скрежет и стук, словно кто-то колотил сталью о сталь. Затем послышался гулкий металлический визг, и «Гидра» вздрогнула, словно ее тряхнуло на неровной дороге. Самым странным было то, что противоположная сторона оставалась прежней, а земля вокруг нас была довольно ровной. «Гидра» принялась кружить на месте. Левый рычаг управления заклинил, как будто дух машины вдруг перестал мне подчиняться.
Я понял, что случилось. Нам попали в левую гусеницу. Они всегда были уязвимым местом бронетехники. Судя по звуку, гусеница лопнула и начала разматываться с крутящего механизма.
Я выругался. Танк мог ехать до тех пор, пока механизм полностью не выйдет из строя, однако левая трансмиссия будет давать намного меньшую тягу. Вот почему мы кружились. Я отключил подачу энергии на правую гусеницу, и мы снова поехали вперед, хоть и на куда более низкой скорости, чем раньше.
В нас еще раз попали. В машину как будто врезался бронированный кулак великана. Раздался взрыв, а затем кабина стала наполняться дымом и гарью. Глубоко внутри корпуса заскрежетал металл. Я почувствовал на языке привкус озона, огоньки на командном алтаре мигнули и погасли. Правый рычаг тоже перестал отвечать. Педали превратились просто в пружинящие стальные механизмы у меня под ногами. Когда я нажал на газ, ничего не произошло.
Я не стал терять время на молитвы в попытке воскресить дух мертвой машины войны. Она умерла, и починить ее было мне не под силу. Но, что самое худшее, «Гидра» перестала двигаться, став легкой мишенью для оружия, превратившего ее в бесполезный кусок железа. Если я останусь внутри, то, скорее всего, здесь и погибну.
Кабина погрузилась во тьму, за исключением кратких вспышек искр из закоротивших систем и сполохов с поля боя, отражавшихся в перископе. Света едва хватало, чтобы видеть вокруг. Я отстегнулся и поднялся с кресла. Ботинок погрузился во что-то мягкое и склизкое, издавшее всасывающий звук, когда я попытался выдернуть его. Я почувствовал, как мою ногу вместе с насквозь промокшей штаниной опутывают мягкие змеи, и догадался, что наступил в останки мертвого водителя. Я резко выдернул ее, внезапно наполнившись неодолимым желанием как можно быстрее выбраться из обреченной машины.
Я приложился головой о потолок, попытавшись выпрямиться в незнакомой тесной кабине, и вытянул руки, чтобы нащупать заляпанные кровью стены и идти в сумраке.
В ушах стучала кровь, дыхание вырвалось короткими вздохами. В любую секунду я ожидал, что следующий выстрел пробьет броню танка. Бредя по коридору, я заметил в борту «Гидры» дыру. Она была недостаточно большой, чтобы вылезти через нее, поэтому я пошел через сумрак дальше, к люку. Проем оказался деформирован взрывом или тем, что повредило танк, а лестница — настолько погнутой, что потеряла форму.
Я почти выбрался наружу, когда куртка зацепилась за торчащий край, не давая мне полностью вылезти из танка. Оглянувшись, я увидел, что вражеское орудие нацелено прямо на нас. Заряжающие лихорадочно трудились, ствол взирал на нас под идеальным углом. Им потребуется не больше пары секунд, чтобы закончить приготовления, и я погибну огненной смертью. Я судорожно задергался, пытаясь высвободиться. Секунду ничего не происходило, а затем я услышал звук рвущейся ткани. Вражеский стрелок потянулся к ручке. Я понял, что он собирается сделать выстрел и что мне конец.
В этот момент небеса над головой прочертили ослепительные полосы света. Я увидел, как стрелок непонимающе поднял глаза, и воспользовался мимолетным преимуществом, чтобы скатиться с обреченной «Гидры». Я заметил, что Иван и остальные успели выбраться также. Со стоном свалившись на землю, я тут же перекатился в поиске укрытия, одновременно видя, как кометные следы несутся к полю битвы, и впереди головы каждой кометы сияли пылающие точки.
