В противовес идеям Хокинса Хойл предположил, что круг Обри представлял собой саму эклиптику (воображаемый круг вокруг небес, по которому передвигались Солнце и планеты и в углу которой (5 1/4°) Луна вращалась вокруг Земли). Это была довольно новаторская идея, вполне в духе порой нестандартного подхода Хойла к космологическим проблемам. Но как такая модель действовала на практике?
На рис. 19, где схематически изображен круг ям Обри, Хойл взял за основу период полной Луны. Первая точка в Овне (ϒ) находится в яме Обри 14; S представляет положение Солнца; угол θ указывает солнечную долготу; М обозначает позицию Луны, спроектированную на эклиптике; N1 – нисходящую нодальную точку; С, в центре, – положение наблюдателя.
С течением времени точки S, M, N и N1 двигаются в указанном направлении (рис. 19). Отсюда следует, что S (Солнце) делает один оборот за год, но М (Луна) совершает один оборот в течение лунного месяца. Когда Луна расположена в N (восходящая нодальная точка), солнечное затмение происходит, когда Солнце находится грубо в пределах ± 15° N, а лунное затмение случается, если Солнце находится в пределах ± 10° N1. Другими словами, если Луна находится в N1, затмение Солнца произойдет, если Солнце расположено в пределах ± 15° от совпадения с Луной, а лунное затмение – если оно расположено грубо в пределах ± 10° с противоположной стороны от линии узловых точек орбиты Луны.
Идея Хойла заключалась в том, чтобы представить S, M, N и N1 маркерами, и если оператор знает, как передвигать эти маркеры, чтобы они отражали фактическое движение Солнца и Луны с разумной точностью, то он сможет предсказать почти каждое затмение. Он сможет это сделать, несмотря на то что лишь половина из них будет видна из точки нахождения наблюдателя.
Хойл считал, что это значительно улучшает предложенную Хокинсом систему предсказания широко разбросанных по времени затмений.
И Хойл предложил следующий modus operandi для передвижения маркеров:
1. Перемещать S против часовой стрелки через две ямы Обри каждые тринадцать дней.
2. Перемещать М против часовой стрелки через две ямы Обри каждый день.
3. Перемещать N и N1 по часовой стрелке через три ямы каждый день.
Рис. 19. Метод Хойла для предсказания затмений по ямам Обри
Хойл считал разумным предположить, что строители Стоунхенджа обладали знаниями о приблизительном количестве дней в году, количестве дней в месяце и периоде регрессии нодальных точек (18,6 года). Последний параметр следует из наблюдения за азимутом, по которому Луна восходит над горизонтом (колебания Луны).
Хойл отмечал, что когда периоды S, М и N известны с достаточной точностью, это предоставляет примерное «предписание», позволяющее наблюдателю ориентировки Стоунхенджа заранее предопределить, какими будут позиции S, М и N и, таким образом, предсказать любое предстоящее событие. Но все это будет работать лишь ограниченный период времени, поскольку заложенные в это предписание неточности заставят положения маркеров все больше отличаться от реальных позиций (в эклиптике) Луны, Солнца и восходящей узловой точки пересечения их орбит.
Первым станет отклоняться лунный маркер, так как предписание предусматривает лунный орбитальный период в 28 дней (вместо 27,32 дня). Вместе с тем корректировка лунного маркера (М) проводится дважды в месяц с помощью простого (практического) средства – выстраивания линии М против S во время полной Луны и путем ее совмещения с S в новолуние. Предписание для S дает орбитальный период в 364 дня, что, по мнению Хойла, было довольно близко к фактическому истинному периоду, так как позицию S можно скорректировать в четырех случаях каждый год. Это можно сделать методом практического наблюдения за ориентировками Стоунхенджа на фактическое летнее и зимнее солнцестояние, а также на равноденствие.
Хойл подчеркивал, что Стоунхендж построен также для определения момента, когда восходящая нодальная точка (N) становится в ϒ. Поместив N в ϒ, когда Луна восходит в самой дальней северной точке своей орбиты, калибровку маркера N можно делать раз в каждые 18,61 года. Поскольку погрешность одного оборота небольшая, маркер N, если изначально установлен правильно, в конце первого цикла отклонится только на 1° от истинной позиции. Тогда, если толерантность эклиптических предсказаний составляет примерно 5° по отношению к N в каждом цикле, это позволит предсказателю продолжать свою работу бесконечно без ощутимой неточности.
Вместе с тем Хойл признавал, что на практике минимальный азимут восхода Луны определить трудно и просто невозможно определить с помощью метода, который он впервые описал как модель работы ям Обри. Хойл продемонстрировал это графически путем пологого склона, задействованного в изменениях колебания минимального азимута (рис. 20). В этом месте Хойл выдвинул интересную идею о расположении маркеров в ориентировках Стоунхенджа – ям для столбов А1, 2, 3, 4, которые, по его мнению, имели регулярное и явно точное расположение. То, что Хокинс в своих теориях предположительно считал ошибками в ориентировках маркеров азимута, по мнению Хойла, было преднамеренным усилием заполучить более точные северные и южные экстремальные величины азимутов, когда Солнце и Луна кажутся «неподвижными» (солнцестояния). В девяти из двенадцати значений, которые Хокинс считал ошибочными (поскольку он предполагал, что строители Стоунхенджа намеревались наблюдать точные экстремальные значения азимута), Хойл считал возможным доказать, что такие явные ошибки можно исключить, поскольку строители не намеревались отмечать азимут точно из-за связанных с этим практических трудностей. Одним из особых случаев была ориентировка от центра к Пяточному камню, где ошибка азимута равнялась нулю. Это показалось Хойлу исключением из общего правила, и это могло быть связано с эстетическими и ритуальными действиями, когда строители придерживались направления на восход Солнца во время летнего солнцестояния. Другим необычным примером явилась ориентировка 91 – 94, которую Хойл опять же (но несколько произвольно) рассматривал как случай, где истинная ориентировка имела решающее значение.
Хойл также исследовал и другие методы, с помощью которых можно скорректировать маркер N. Один из таких методов был связан с ситуацией, когда полная Луна точно совпадает с равноденствием. Свидетельства того, что этот метод пытались использовать жрецы-астрономы Стоунхенджа, кроются в нескольких ориентировках. Однако Хойл отметил, что этот метод практически неработоспособен из-за неизбежных ошибок при определении путем практического наблюдения точного момента полной Луны, что может привести к большим ошибкам в позиционировании N, а также из-за низкого наклона орбиты Луны. Хойл рассуждал так: этот метод, если его когда-либо пытались использовать в Стоунхендже, мог бы вызвать фурор в те дни, ввиду значительной эмфазы, которую он возлагает на полную Луну и равноденствие, а это в действительности могло серьезно сказаться на традиционном определении даты Пасхи.
