ЯПОНИЯ СТАЛКИВАЕТСЯ С СССР
Сталинское государство во время выполнения первого пятилетнего плана проводило ту же оппортунистическую политику, как и царская империя. Пока Лига Наций осуждала Японию за вторжение в Маньчжурию, Россия оставалась дружественно настроенной в отношении Японии и вела переговоры о продаже Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) Маньчжоу-Го, несмотря на протесты Китая.
[452] После ее утраты во Владивостоке и в Приморской области сохранилась только окольная одноколейная связь с Центральной Россией, и ей угрожали японские армии на протяжении 600 миль (966 км) вдоль Амура и Уссури. Россия была вынуждена укреплять фланги выступа Маньчжоу-Го. Владивосток, расположенный в трех часах полета на самолете из Токио, ощетинился фортификационными сооружениями, ремонтными доками для подводных лодок и аэродромами. На Западе Советы полагались на получившие подкрепления гарнизоны в Монголии и на Красную армию Северо-Западного Китая. Дальневосточное военное командование стало самостоятельным.
Когда Япония с пренебрежением отвернулась от Лиги Наций, Советская Россия вступила в нее, и министр иностранных дел Литвинов стал красноречиво выступать за создание системы коллективной безопасности. Страны враждебного кольца вокруг СССР — Германия, придунайские государства с диктаторскими режимами и Япония — собирались подписать антикоминтерновский пакт. Сотни стычек имели место в 1935–1936 гг. вдоль сибирской границы; они в случае слабости обороны привели бы к полномасштабному вторжению.
Сталинские чистки, истребившие дальневосточное командование
[453], подтолкнули командующих японскими армиями инициировать китайский инцидент. Поскольку силы ее соперника были скованы в Китае, Россия была заинтересована в продолжении войны в Китае. Китайско-советский договор гарантировал нанкинскому правительству предоставление военных кредитов на сумму в 250 миллионов долларов, которые возвращались в виде чая, шерсти и вольфрама. В течение года шесть эскадрилий русских самолетов участвовали в боевых действиях армий Чан Кайши, замедлив продвижение японцев, но не остановив их.
Россия сконцентрировала свои усилия на укреплении своих дальневосточных сил, которые в 1939 г. одержали решительную победу над 6-й Квантунской армией у реки Халхин-Гол во Внутренней Монголии. После этого советские дипломаты перешли на более жесткий тон. Права японцев на ловлю рыбы в Охотском море были отменены, затем восстановлены на менее благоприятных условиях. Наконец, Пакт Риббентропа — Молотова способствовал ослаблению напряженности вдоль границы по Амуру.
ПАТОВАЯ СИТУАЦИЯ В КИТАЕ
После сражений в Шанхае китайский генералиссимус никогда больше не подставлял свои армии под сокрушительный огонь артиллерии японцев и их воздушные бомбардировки. Его приказы, нечетко выполняемые, сводились к тому, чтобы медленно отступать, разменивать пространство на время, оставлять после себя только «выжженную землю и ломаную черепицу».
Наступление японцев по основным коммуникационным линиям было невозможно остановить. Когда пал Ханькоу в конце 1938 г., националистическое правительство уже перебралось на расстояние в 500 миль (805 км) вверх по реке в Чунцин, находящийся в горных районах провинции Сычуань. Никакие военные корабли не могли пройти через узкие проходы Янцзы. Чунцин был уязвим лишь с воздуха. Некоторые промышленные предприятия были демонтированы, и миллионы патриотов присоединились к исходу в Сычуань. Там восстанавливались университеты, и с иностранной помощью, особенно новозеландца Реви Элли, цеха, созданные под укрытием матов и пещер, начали производить одежду и оружие. Все потребление стали в Китае было меньше, чем в среднем американском городе. Однако, накапливая материалы и «расходуя» людей, националистическое правительство продолжало борьбу.
Японцы установили контроль почти над всей железнодорожной сетью Китая вместе со всеми промышленными Центрами. Морская связь с миром блокировалась императорским флотом, хотя контрабандисты переправляли некоторые военные грузы из Гонконга через водные пути Жемчужной реки. Между Тонкином и Южным Китаем существовала железнодорожная связь, как и между Рангуном и Лашио в шанских государствах, из которого опасная для движения Бирманская дорога вела через огромные речные каньоны в Юньнаньфу, теперь называемый Куньмином.
Не существовало четкой линии фронта. Между свободными и оккупированными зонами существовала почтовая и проволочная связь и велась большая торговля. Там, где в городах было небезопасно, японцы руководили наступательными операциями с аэродромов и из военных городков. Умелая, компетентная администрация могла бы привлечь на свою сторону широкие китайские массы, которые имели слабое представление о патриотизме и утратили веру в революцию. В некоторых оккупированных районах японцы соблюдали право на жизнь и на собственность, и жизненный уровень повысился. Сам генерал Доихара хорошо знал искусство и историю. Его искренняя любовь к Бэйпину побудила его восстановить его императорское название Пекин (в 1368–1405 гг. и 1928–1949 гг. нынешняя столица КНР называлась Бэйпин. — Пер.), украсить этот город, чтобы сделать его культурным центром Востока.
Однако таких районов было немного. Чаще носители божественной миссии заимствовали тактику старых корсаров Кюсю. Контролируя порты ввоза, японцы присваивали таможенные доходы и ввозили в Китай свои товары беспошлинно, в то же время облагая товары западных торговцев большими пошлинами и подвергая их валютной дискриминации. Монополистические объединения взяли в свои руки производство шерсти и табака, телекоммуникации, внутренний пароходный транспорт и погрузку и разгрузку кораблей. Компании по развитию Северного и Центрального Китая поглотили целые области китайской экономики с целью обогащения Японии и своих военных акционеров. «Дзайбацу», конгломерат концернов, получал стимулы к строительству новых заводов, особенно в быстро развивающемся Циндао, где заработная плата и расходы на социальные нужды были гораздо ниже соответствующего минимума в Японии.
На самом нижнем уровне солдаты занимались грабежом, используя кулак или штык. Солдаты и их пособники — часто бездомные корейцы, вынужденные играть роль шакалов империализма, бесплатно разъезжали по железным дорогам, ввозя опиум и вывозя серебро и бронзу, фарфор или нефрит.
[454] Это вызывало ярость терпеливого народа. Восстания приводили к массовым репрессиям и дальнейшей эксплуатации ресурсов страны, расчищая путь к коммунизму. Япония «оседлала тигра». Она не могла больше выпутаться из создавшейся ситуации на континенте с прибылями или с честью. Три года вооруженной борьбы стоили Японии столько же потерь в живой силе и в десять раз больше расходов, если провести сравнение с победой над Россией. Инцидент был запланирован как летняя компания. Теперь представители армии намекали, что половина века может понадобиться для «восстановления азиатской цивилизации».
