Система китайского радиовещания была в течение десяти лет запутанной и нескоординированной. Почти 60 маломощных радиостанций сосредоточились в Шанхае. В связи с войной гоминьдановское правительство в значительной мере установило контроль над радиовещанием. За пределами Филиппин почти не существовало коммерческого радиовещания по американскому образцу. Государственные радиостанции в колониях ретранслировали некоторые европейские программы. Несколько миссионеров-радиолюбителей начали передавать по радио религиозную информацию. Например, в Индонезии действовали 15 радиостанций — 7 из них на Яве. В более отдаленных и более отсталых обществах бедность народа и множественность разговорных диалектов ограничивали использование радио как средства массовой информации.
[352]
КУЛЬТУРНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ
Национализм оказал влияние на значительную часть культуры Азии. Науку развивали, особенно в Японии, для достижения национальных целей. Власти стремились ограничить ознакомление иностранцев не только с изобретениями в области механики, как, например, хлопкопрядильными машинами Тоёда, но и проектами в сфере чистой науки. Азиатские ученые черпали из общего богатства международных исследований, но мало пополняли его. Кагава, почти идеальный христианин, одобрил выход Японии из Лиги Наций и служил культурным представителем своего правительства в покоренном Китае, точно так же, как китайский «генерал-христианин» Фэн Юйсян со временем стал противником Запада.
В популярных формах искусства светские и ориентированные на массы средства искусства с Запада соперничали с условными формами Дальнего Востока, оказывая давление на них. Правительства стран Азии предприняли шаги по защите национального духа, наибольшей эффективностью отличались действия японского «Момбусё» с его разносторонними функциями. Теряли ли аборигенные формы свою жизнеспособность? Конфуцианские мудрены, Ноги и император Мэйдзи были настроены против западного материализма и гедонизма. Кэндо (фехтовальное искусство владения двуручным мечом) и дзюдо препятствовали распространению бейсбола. Кинофильмы на этические темы, изображающие самурая в его одежде, развивали дух воина. Сам император Японии участвовал в ежегодном состязании классической поэзии. Даже коммунистические руководители записывали свои достижения в изящных стихах. Однако дрейф продолжался.
Возможно, из-за быстрого темпа перемен и порожденного им шизофренического раздвоения между новым и традиционным вклад Востока и в то и в другое оказался незначительным. Он не создал ни музыкальной симфонии, ни волнующей и универсальной литературной темы. Азиаты, получившие образование в Гарварде, Кембридже или Сорбонне, не внесли существенного вклада в воспринятую ими культуру.
Статистика показывает, что творческая энергия и продуктивность, продемонстрированные Японией в области искусства, а также промышленности, полностью затмили достижения остальных стран Азии, причем иногда японцы превосходили своих западных учителей. Япония дала миру атлетов, музыкантов, писателей, ученых и философов — но путем принуждения, имитации и интенсивности усилий. Ее гордость нашла выражение в культуре, которую она собиралась навязать военной силой Великой Восточной Азии. Но рост военной мощи Японии не сопровождался подъемом в области искусства. XX в. не кажется ни эпохой Тан, ни Елизаветинской эпохой.
Глава 15
РЕВОЛЮЦИЯ В КИТАЕ
Мы, наследники Сунь Ятсена, приветствуем вас, наследников Ленина.
Письмо Гоминьдана Москве, 1925
Ешьте хорошие лепешки!
Носите теплую одежду!
Имейте десять долларов!
Я пеку вкусные лепешки.
Япония дает каждому китайскому мятежнику длинную, теплую одежду и винтовку.
Майор Чан Сюэмин обещает людям, которые сдадут винтовку, прощение и десять серебряных долларов.
Ешьте хорошие лепешки!
Носите теплую одежду!
Позвякивайте десятью долларами!
«Песня тяньцзиньского уличного продавца», ноябрь 1931, процитированная Норой Уолн (Nora Wain, Atlantic Monthly, CXLIX, 726)
ГЕНЕЗИС РЕВОЛЮЦИИ
Революционная мысль набирала силу со времени поражения 1895 г. — наиболее активно на юге и юго-востоке. Она была свойственна зарубежным китайцам, многие из которых эмигрировали из тех регионов, переводы денег которых своим родственникам почти равнялись доходам маньчжурского правительства. Революционный дух сильнее всего проявлялся среди разочарованных студентов и недовольных чиновников. Он вдохновил радикальных редакторов, которые, несмотря на сильную цензуру, сумели издавать восемь ежедневных газет в Шанхае и пять в Пекине.
Сунь Ятсен и его философия
Лидирующую роль играли гуандунцы: Кан Ювэй, переживший чистку 1898 г.; Тан Шаои, выпускник Колумбийского университета, который вел новые переговоры в 1908 г. о компенсации Вашингтону за американские потери в ходе «боксерского» восстания; Сунь Ятсен, самый большой оптимист среди всех после начала XX в. Родившийся в 1863 г. в деревенской общине, поддерживавшей тайпинов, Сунь провел часть молодости вместе с братом на Гавайях и был поражен американским предпринимательством. Он вернулся и поступил в Медицинскую школу Гонконгского университета, где испытал влияние английского либерализма. В возрасте 30 лет он написал письмо Ли Хунчжану, настаивая на проведении реформ, но не получил ответа.
Вместо работы по специальности, он после поражения Китая в 1895 г. стал профессиональным революционером. Вынужденный бежать после провала восстания, Сунь Ятсен был похищен на некоторое время маньчжурскими агентами в Лондоне, но освобожден благодаря влиянию своего бывшего преподавателя Джеймса Кэнтли.
Некоторые революционеры были бы удовлетворены введением нескольких новых лиц в Великий совет. Больше было таких, включая Кан Ювэя и могущественное общество триады, кто требовал прихода к власти китайской династии — «Да здравствуют Мины! Долой Цинов!». Сунь хотел покончить с империей («Божественное право не может длиться вечно» (в соответствии с которым правили китайские императоры. — Пер.)) и учредить парламентскую республику. Он, подобно Ито, был убежден, что сила Запада состоит в его формах правления.
Путешествуя из одного «чайнатауна» в другой в различных странах, он думал о демократической эпохе, когда просил об оказании финансовой помощи. На собранные деньги закупалось оружие и печатались антиманьчжурские памфлеты. В своих воспоминаниях Сунь Ятсен насчитывает десять восстаний, которые подготавливались во время его шестнадцатилетнего изгнания. Большинство были быстро подавлены. Однако в начале 1911 г. 103 революционера заняли «ямэнь» в Кантоне на несколько дней. 70 человек, погибших в этом мятеже, стали протомучениками Революции.
