Ибн Сина высказывал мнение, что одним из путей образования гор было складывание их из осадочных слоев, создававшихся в различные периоды и налегавших один на другой. При этом он ссылался на слоистое строение некоторых гор, наблюдаемое в действительности, и говорил о сменявших друг друга периодах наступления и отступления моря.
Ибн Сина проявлял большую тщательность в своих наблюдениях над явлениями природы и исключительную научную добросовестность и честность в выводах. Так, он всю жизнь интересовался явлением радуги и в своей книге «Китаб-аш-Шифа» приводит подробное описание своих наблюдений над нею. Ибн Сина стремился определить связь и зависимость между дождевыми тучами и радугой, для чего проводил наблюдения в горных местах, где скалы и вершины иногда разрезают тучи, чтобы установить, где видна радуга и каково ее положение по отношению к тучам. Стараясь возможно полнее охватить весь круг явлений, связанных с радугой и сходных с нею, Ибн Сина отметил, в частности, что сходное с радугой явление ему довелось наблюдать у водяной мельницы, где на летящие брызги попадали лучи солнца.
Приведя самые подробные описания своих наблюдений, Ибн Сина попытался истолковать их, следуя Аристотелю, но в конце концов открыто и прямо признал, что объяснить причину радуги он не может.
Ибн Сина в резких словах выразил свое критическое отношение к известным ему попыткам объяснения этого явления другими учеными, в том числе и последователями Аристотеля. Он писал: «Объяснения других меня не удовлетворяют, они совершенно ошибочны и безрассудны». Заканчивая раздел, посвященный радуге и другим сходным с ней явлениям, Ибн Сина указывал, что он сообщил все, что знает о радуге, причем подчеркивал недостаточность и неопределенность своих знаний по этому вопросу, советуя читателю искать «дальнейших разъяснений» у какого-нибудь другого автора.
Осторожность и добросовестность Ибн Сины в выводах из своих наблюдений и опытов не исключали творческой фантазии и смелости полета мысли. Принимая основные положения лучших античных и восточных ученых, объяснявших явления природы, Ибн Сина и сам выдвигал свои гипотезы, свои догадки. Взятая в целом система взглядов Ибн Сины на сущность жизненных процессов, основанная на весьма фантастических (с современной точки зрения) концепциях Галена, давно безнадежно устарела. Но отдельные предположения и догадки Ибн Сины в области биологии являются ярким примером творческой силы мысли. Так, не ограничиваясь выводом о том, что некоторые болезни передаются через почву, загрязненную воду и воздух, Ибн Сина высказал мнение, что в загрязненной воде содержатся мельчайшие, не видимые глазом животные, являющиеся возбудителями этих болезней..
[4]
Предположение Ибн Сины о существовании и роли микроорганизмов как возбудителей болезней было сделано за много столетий до изобретения микроскопа. Оно относится к числу таких гениальных догадок, как, например, атомистические идеи античных философов-материалистов.
Ибн Сина показал себя пытливым наблюдателем и умелым для своего времени исследователем, стремящимся черпать знания не только из книг, но и непосредственно из самой жизни, из действительности и способным осмысливать и обобщать наблюдаемые факты и явления. В его лице мы видим человека, личные качества которого вызывают уважение советских людей, высоко ценящих труд и знание. Он был человеком, глубоко преданным науке, отличался огромной силой воли и необычайной трудоспособностью (а без большого труда даже самая выдающаяся одаренность всегда останется лишь мертвым капиталом). Он был человеком большой творческой силы и бесстрашия мысли.
Некоторые личные качества его как ученого близки нам и сегодня, хотя прошло уже более девяти столетий со времени, когда он жил. Его честность и добросовестность в проведении опытов могут служить примером для исследователей.
Ибн Сина, приступая к работе, не обходил сложного и трудного. Он стремился начинать с главного, с самого существенного. Можно сказать, употребляя образное русское выражение, что он умел взять «быка за рога». Рассказывая о научных занятиях своего учителя и об особенностях стиля его работы, Джузджани с удивлением сообщает, что за все время, которое он пробыл с Ибн Синой, ученый ни одну книгу не прочел, как это обычно принято, с начала до конца, по порядку, начиная с первых страниц. Ибн Сина всякую новую для него книгу сперва бегло просматривал и сразу находил места, где говорилось о самых трудных и существенных вопросах. С этих трудных мест он и начинал читать, по ним он выносил суждение об уровне знаний автора и о качестве книги.
Конечно, в подходе Ибн Сины к работе над книгой, столь поразившем его ученика, не было ни фокусничества, ни верхоглядства. Ибн Сина тщательно изучал, штудировал те книги, которые он считал достойными изучения. Так, известно, что «Метафизику» Аристотеля он прочел еще в молодости не менее сорока раз и помнил ее содержание наизусть.
Ибн Сина был не из тех людей, что предпочитают толочь воду в ступе, занимаясь вопросами ненужными, бесполезными или и без особого изучения ясными, но от неразработанных и трудных научных проблем увиливают.
Сам он характеризовал свой исследовательский подход так: «…мы изберем тот способ, по которому пошла философия последователей школы Аристотеля, и употребим усилия в трудном вопросе. Мы видели много людей науки, которые, когда трактуют о делах ненужных и о вопросах, правильность которых легко выясняется, тратят на это все свои силы, приводят разные доводы и исследуют это. А когда касаются трудного вопроса и фактов, требующих доказательств, быстро оставляют их. Мы же надеемся пойти по другому пути».
Ибн Сина был воистину международным ученым. Но научные работы писал на своем родном таджикском языке. Он оставил прекрасные стихи на этом языке и является одним из создателей жанра философских четверостиший в таджикской поэзии.
Большинство же своих произведений Ибн Сина писал на научном языке стран Ближнего и Среднего Востока, каковым в то время являлся арабский.
Но жил он в иранских городах и владел персидским.
Философская работа Ибн Сины «Донишнома» («Книга знания») — один из первых известных нам памятников научной прозы на таджикском языке. На своем родном языке Ибн Сина написал также и медицинский трактат о пульсе. В «Донишнома» впервые вводится ряд терминов, взятых Ибн Синой из своего родного языка или образованных им от корней этого языка для замены арабских научных терминов. В этом отношении Ибн Сина почти не имел предшественников, ибо до него на языке дари (предшественнике таджикского и персидского) писались только работы по истории и географии. В истории развития таджикского литературного языка как в области научной прозы, так и в поэзии Ибн Сине принадлежит видное место.
Могила Ибн Сины в мемориале Хамадана
