Русские войска тоже сильно сократились. За два месяца наступательных действий, с начала октября до начала декабря 1812 года, Главная армия уменьшилась со 120 тыс. до 51 тыс. человек, армия Чичагова, подошедшая с Дуная, сократилась с 40 тыс. до 24 488 человек, войска Витгенштейна, прикрывавшие петербургское направление, с 50 тыс. до 34 493 человек. Всего в трех армиях без корпусов Сакена, Эссена и других было почти 111 тыс. человек при 533 орудиях. А с этими корпусами и с казачьими частями насчитывалось около 141 тыс. человек
.
Войска были измотаны. 25 ноября (7 декабря) М.И. Кутузов рапортовал царю, что необходимо остановить Главную армию у Вильно, «дабы дать ей время несколько собраться, ибо быстрое движение сей армии на 800 верст в преследовании неприятеля, кроме потери в разных сражениях… немаловажно, но главная причина нынешнего ее ослабления происходит оттого, что тысячами иногда усталых и заболевших должно было оставлять на дороге…»
.
И 1 декабря 1812 г., остановив армию в Вильно, Кутузов доложил царю: «…признаться должно, что, ежели бы не приостановись, а продолжить действия еще верст на полтораста, тогда бы, может быть, расстройка дошла до такой степени, что должно бы, так сказать, снова составлять армию»
.
2 (14) декабря он рапортовал царю, что вынужденный отдых Главной армии «может продолжиться до двух недель». Но нельзя было останавливать преследования, и тем же рапортом Кутузов сообщил: «Граф Платов со всеми казачьими полками, одним гусарским и 2-мя драгунскими из армии адмирала Чичагова, равно и авангард графа Витгенштейна и Чичагова, преследуют неприятеля по его следам и должны продолжать свое движение до самой Вислы»
.
Александр I, напротив, требовал немедленного перехода через границу всей армией, чтобы следовать беспрерывно за неприятелем, «отрезывать ему сообщение и соединение с новыми подкреплениями его»
. Царь полагал, что появление русских войск за границей вынудит Австрию и Пруссию тотчас же порвать с Наполеоном
.
Австрийские и прусские войска, формально союзные Франции, действительно не воспринимались русскими командирами как серьезный реальный противник, все усилия были направлены на добивание остатков наполеоновских корпусов, входивших полгода назад в пределы России
3(15) декабря М.И. Платов рапортовал М.И. Кутузову: «Остатки его от разных корпусов после поражения находятся с гвардиею и последовали от Ковно, как выше донесено, по дороге на Вилковийск и на Тильзит и не более по примечанию, как тысяч 20. Орудий же при оных и 20-ти нет»
.
Невзирая на волю царя, М.И. Кутузов дал основной части войск трехнедельный отдых. За это время армия была на «центр» и два «крыла». Утомленные силы Главной армии, преследовавшие французов от Малоярославца до Вильно, составили «центр». Преследовавшие французов от Березины в сторону Кенигсберга войска Витгенштейна и Чичагова образовали мощное «правое крыло», а подошедшие с Волыни отдельные корпуса Остен-Сакена и Мусина-Пушкина — «левое крыло». Наконец, 21 декабря (2 января) вышел приказ по армиям о переходе границы: «Не останавливаясь среди геройских подвигов, мы идем теперь далее. Пройдем границы и потщимся довершить поражение неприятеля на собственных полях его»
.
Но преследование разбитых наполеоновских войск не прекращалось. Оно велось авангардами, состоящими из легких войск и казаков. 2 (14) декабря М.И. Кутузов направил М.И. Платову предписание: «По переходе неприятеля чрез Неман все казачьи войска, в команде Вашей находящиеся, равно и те, которые в команде генерал-адъютанта Кутузова, должны следовать за неприятелем до самой Вислы»
. Впрочем М.И. Платов продолжал преследование неприятеля и без предписания высшего начальства. 1 (13) декабря 1812 г. он писал П.Х. Витгенштейну: «От меня посланы уже донские полки для преследования неприятеля и поражения его за Неман, и надеюсь, что завтра будут от Немана верстах в 30»
.
Пройдя за полтора месяца с боями тысячу верст по разоренной дороге в зимних условиях, казачьи лошади, по словам М.И. Платова, «пришли в усталость», поэтому для преследования из всех казачьих полков были отобраны лишь «доброконные казаки» «с остатками полковых начальников»
. 9(21) декабря 1812 г. М.И. Платов рапортовал М.И. Кутузову: «Повеление Вашей светлости от 2-го числа сего месяца я имел честь получить. Приношу всепокорнейшую благодарность мою за делаемую мне доверенность в преследовании остатков неприятеля до Вислы.
Но о преследовании до Вислы позвольте Вашей светлости, как благодетельному начальнику, по всей истине доложить, что в Донских полках после беспрерывного денно и ночно преследования неприятеля чрез полуторамесячное время не более осталось казаков, как в лучшем полку полтораста человек, на таких лошадях, кои могут еще, хотя с трудностию, действовать. Впрочем, сделалось много казаков, больных разными болезнями, ознобивших ноги в бывшие сильные морозы, в которые я, несмотря ни на что, старался давить неприятеля, и не мало осталось их за усталью лошадей, которые, хотя и собираются к полкам, но все еще не все собрались, на что потребно время, ежели не более, то, по крайней мере, неделя. Почему и нахожу я необходимо нужным, чтобы дать полкам на сие время раздых, дабы, во-первых, пособрались казаки, о[т] ставшие от полков за усталостью лошадей, как выше сказано; во-вторых, повыздоровели бы больные от ознобления ног, и, в-третьих, все вообще при случае отдыха подкрепили бы изнурившихся до усталости лошадей своих, о чем имею я особенное попечение мое.
Впрочем, я должен свято исполнять все повеления Вашей светлости во всей точности и делаемую мне доверенность оправдывать»
.
Пройдет около года, и мы увидим в донских полках по 300 всадников, и это при том, что с Дона официально подкреплений не поступало. Получается, что донские полки отсталыми потеряли более половины состава, но отставшие впоследствии свои полки догнали. Но был и еще один канал оттока казаков из полков, К.А. Бискупский, оказавшийся вместе с казаками в партизанском отряде А.С. Фигнера, записал, что занятие казаков — «лишь грабить и грабить, наполнять огромные вьюки огромных своих ковшов и отправлять на Дон во всякое время войны по нескольку раз»
. То есть даже из партизанского отряда казаки отправляли домой награбленное несколько раз и, естественно, импровизированные обозы сопровождали вооруженные отряды. Добыча, взятая в 1812 г., была огромна (о чем ниже), и чтобы сопроводить ее до дому, требовались значительные конвои (о чем, естественно, в официальном полковом делопроизводстве не говорилось). Вот почему к концу 1812 г. казачьи полки оказались так малочисленны. А к концу 1813 г. они имели в строю по 300 всадников (о чем ниже). Во-первых, дисциплина стала строже, грабежи строжайше карались. Во-вторых, из Западной Европы через чужие границы и чужие таможни обоз с награбленным добром тайком от высшего командования не отправишь…
Казачьи и иррегулярные полки в начале освободительного похода русской армии в Европу были распределены следующим образом:
Главная армия
Авангард Ф.Ф. Винцингероде
Легкий отряд полковника Д.В. Давыдова:
Донской казачий Попова 13-го полк 1-й Бугский казачий полк
