За века выработалась особая обрядность провода казаков на службу. Н. Дурова, бывшая в то время на Дону оставила воспоминания: «Множество молодых казачек пришли проводить своих мужей; я была свидетельницею трогательного зрелища… Умилительно было видеть, как сорокалетний казак, склонясь до земли, целовал ноги своего отца и матери, принимая их благословение, и после сам точно так же благословил дочерей своих, упавших к ногам его…»
При возвращении полка со службы особые комиссии проверяли, «не имеют ли казаки каких на полковых командирах и офицерах претензий», и вместе с тем проводилось освидетельствование казаков, «за старостою лет и увечьями к полевой службе неспособных». Кроме того, по возвращении полк в течение 4 суток должен был «выдерживать карантинное очищение»
.
Надежда Дурова была свидетелем роспуска полка по домам: «Наконец полк пришел на рубеж своей земли и расположился лагерем в ожидании смотра, после которого их распускают по домам; ожидание и смотр продолжались три дня… По окончании смотра казаки пустились во все стороны группами; это был живописный вид: несколько сот казаков, рассыпавшись по обширной степи, ехали от места смотра во всех направлениях. Картина эта припомнила мне рассыпное бегство муравьев, когда мне случалось выстрелить холостым зарядом из пистолета в их кучу»
.
Высочайшим указом Правительствующему сенату от 29 сентября 1802 г. устанавливалось иметь в Войске Донском тысячный Атаманский полк, Лейб-гвардии казачий полк и 60 комплектных строевых полков. Численность личного состава казачьего полка в августе 1803 г. была определена в 578 человек.
В штат строевого донского казачьего полка входили: командир, 5 есаулов, 5 сотников, 5 хорунжих, квартирмейстер, писарь, 5 старших и 5 младших урядников, 550 казаков, 561 строевая и 561 вьючная лошадь. Лейб-гвардии Казачий полк по штатному расписанию должен был иметь — 593 казака и 78 офицеров и урядников.
Войсковой атаман имел при себе для внутренней службы особый Атаманский полк, который был учрежден еще в феврале 1775 г. из особой сотни так называемых «тайных советников», ближайшего окружения атамана. Численность его личного состава вдвое превышала численность обыкновенного строевого казачьего полка — 1097 казаков и 130 офицеров и урядников.
Атаманский полк не расформировывался. Его личный состав периодически обновлялся и подбирался самим войсковым атаманом из наиболее рослых, физически крепких и зажиточных казаков. Минимальный рост для казака Атаманского полка считался — 2 аршина и 8 вершков (1 м 78 см).
Казачий полк на войне был стандартной, но не статичной формой организации. В тяжелых условиях из полков создавались некие прообразы «боевых групп» времен Второй мировой войны. Так, после тяжелой зимы 1810—1811 гг. на турецком фронте в первый набег собрали до 1000 годных лошадей со всех казачьих полков и взяли в эту экспедицию всех полковых командиров
.
Несущие службу полки практически никогда не имели полного состава. «Такова участь казачьих полков, — писал казачий генерал А.К. Денисов, — всегда казаки столько употребляются по дежурствам, к волонтерам, по провиантским, комиссариатским комиссиям и разным транспортам, что всегда на половину остается при полку, а иногда и того менее. Так даже случается, что чиновники, отпросясь в отпуск, увозят казаков в свои дома и уже оттуда дают им способ возвратиться на Дон, а полк о всем оном не имеет сведения…»
К 1812 г. в военном устройстве Войска Донского произошли изменения. В штат казачьего полка, кроме Атаманского, входили: 1 генерал, 16 офицеров, 10 строевых урядников, из них 5 старших, заменявшие вахмистров, 1 нестроевой урядник (он же писарь, полковой адъютант), 25 драбантов (денщиков) и 550 казаков. Полк делился на 5 сотен, которые, как и полк, именовались по фамилии своих командиров. В полку числилась 561 строевая лошадь и столько же вьючных вместо обоза. Так, возвращаясь из Европы в 1814 г., командир одной из колонн отчитался о вверенных ему казачьих полках: «Обозов в полках, кроме подъемных лошадей, не имеется»
. В штате полка не предусматривались лекарь, фельдшер, священник, трубач, зав. хозяйственной частью (этим занимался квартирмейстер), полковая канцелярия (ведение делопроизводства возлагалось на писаря)
.
Общая численность служилых к началу Отечественной войны 1812 г. составляла по списку 49 153 донских казаков (11 генералов, 25 полковников, 38 подполковников, 70 майоров и войсковых старшин, 1296 есаулов, сотников, хорунжих, 1688 урядников и писарей, 46 505 рядовых казаков). Донские казаки составляли почти половину всех служилых казаков России (117 тысяч).
Войско Донское к началу Отечественной войны располагало 64 полками и 2 конно-артиллерийскими ротами.
Сложившаяся система службы не была идеальной. А.К. Денисов, став Донским атаманом, «с сокрушением сердца… удостоверился, что очереди казачьи на службу не чисто ведутся, да и земли войсковые захватываются людьми сильными в войске»
.
Для некоторых казаков служба уже на рубеже XVIII—XIX вв. стала обременительной. Показательна ситуация, в которой оказались казаки, несшие пограничную службу, весной 1784 г.: «Летом не положено казачьим лошадям фуража, то и довольствовали оных подножным кормом. И до того лошади были доведены, что едва могли ходить, и самые казаки достойные были великого сожаления, потому что, жалея лошадей, издержали все деньги, а другие у богатейших занимали, и многие продали серебряные патронницы»
.
И тем не менее другой жизни казаки не знали да, видимо, и знать не хотели.
Солдат, попавший по рекрутскому набору в регулярные русские войска, в сумме нес полевую службу дольше, чем казак. Но в рекруты попадали по жребию, случайно, и никто из русских парней заранее к службе не готовился. Да и некому было их готовить. Потомственных воинов среди крестьян в то время не было. Казаки же знали свой удел наперед и к службе готовились с детства, перенимали опыт от отцов и дедов.
Система подготовки к службе, обучение молодежи, воспитание универсального воина
Поскольку для казака не было иного пути, кроме пути воина, подготовка к этому пути и сам путь становились смыслом его жизни с рождения. Родители изначально отдавали себе отчет — если их ребенка не обучить, он погибнет в первом же бою, и соответственно строили его воспитание.
Коллективное выживание в условиях постоянного экстрима заставляло все казачье сообщество готовить воинов, на которых можно положиться, и в воспитании ребенка принимала участие вся станица — родственники, друзья, сверстники, соседи.
В хорошей кавалерии нуждалась любая армия того времени. Прусская кавалерия Фридриха II, считавшаяся в свое время лучшей кавалерией Европы, своего рода эталоном, огромное внимание уделяла индивидуальной подготовке всадника. Генерал Зейдлиц в одиночном обучении требовал — езду без стремян, повороты на скаку вправо и влево, сохранение равновесия при всех неожиданных движениях лошади, умение брать в поле препятствия и управлять конем вплавь.
Сам Наполеон прежде всего обратил внимание на индивидуальную подготовку каждого казака: «Русские ценят обученный полк казаков наравне с тремя необученными. В этих полках ничто не стоит внимания, кроме самого казака: он хорошо сложен, силен, ловок, сметлив, хороший кавалерист и неутомим. Он рожден на коне, вырос среди гражданских войн и на равнине представляет собой то же самое, что бедуин в пустыне, что горный житель в Альпах. Он никогда не живет в доме, не спит в постели и на заходе солнца меняет место ночлега, чтобы не проводить ночь в месте, где он мог быть замечен неприятелем»
.
