Завод Ивана Дурдина получил престижные награды на выставках 1850 и 1867 гг. С 1857 г. за заслуги в пивоварении и пивоторговле И.А. Дурдин получил право изображать на своей продукции и документах Государственный герб Российской империи. Брат основателя фирмы, купец 2-й гильдии Александр Алексеевич Дурдин, открыл в 1845 г. торговлю ювелирными изделиями из серебра на Банковской линии, 1; владел также трактиром в собственном доме № 8 в Апраксином пер. и каменным домом на Казанской ул., 37. Жил с семьей в собственном доме на Бассейной ул., 29.
После его смерти семейное дело наследовал сын – купец 2-й гильдии Дмитрий Александрович Дурдин (родился в 1843 г.), проживавший в собственном доме на Знаменской ул., 12, с женой Елизаветой Васильевной, сыновьями Василием (родился в 1863 г.) и его женой Анной Павловной; Александром (родился в 1880 г.) и дочерьми Анной и Елизаветой. Д.А. Дурдин состоял выборным от петербургского купеческого сословия в 1903–1909 гг., членом Николаевского дома призрения в 1904–1906 гг. В начале XX в. имел в собственности дома на Знаменской ул., 36, Бассейной ул., 29, Казанской ул., 39, Садовой ул., 61, Кирочной ул., 12, и Галерной ул., 52.
После смерти Ивана Алексеевича его сыновья Иван и Андрей преобразовали дело в Товарищество на паях «Дурдин Иван» с капиталом 1,2 млн руб. (1200 паев по 1 тыс. руб.). После смерти Андрея и Ивана Ивановичей Дурдиных фирму возглавили их сыновья Иван Иванович (председатель), Николай Иванович (директор-распорядитель) и Николай Андреевич Дурдины.
К началу XX в. предприятие занимало площадь в 10,8 тыс. кв. саженей, имея пять паровых машин (по 300 лошадиных сил) и 380 рабочих. В 1876 г. было произведено 625 тыс. ведер продукции, в 1897-м – свыше 1 млн ведер. Товарищество владело складами в Царском Селе, Петергофе, Кронштадте, Шлиссельбурге, Новой Ладоге и Кашине. В 1903 г. чистая прибыль составила 147 тыс. руб., дивиденды – 9 %. Операционный год начинался 1 сентября; общие собрания пайщиков проходили в ноябре, 25 паев давали право одного голоса, с ограничением для одного лица правами владельца десятой части капитала. В 1913 г. основной капитал фирмы составлял 1,8 млн руб. (1200 паев по 1500 руб.), баланс – 2 532 558 руб., чистая прибыль – 39 521 тыс. руб. За высокое качество продукции Товарищество было удостоено наград на трех всероссийских и трех международных выставках. Незадолго до Первой мировой войны признанным главой дела стал потомственный почетный гражданин, коммерции советник Иван Иванович Дурдин. Он состоял также председателем Гришевского каменноугольного и промышленного общества и членом правления Российско-Богемского пивоваренного товарищества «Богемия» в Рыбинске; жил на Морской ул., 50. Его брат, потомственный почетный гражданин, коллежский асессор Николай Иванович Дурдин, занимался операциями с ценными бумагами в фондовом отделении Петербургской биржи, являлся также членом совета Общества взаимного кредита Петербургского уездного земства и директором-распорядителем Товарищества «Богемия»
[99].
Александр Сергеевич Рабковский – один из наиболее известных жильцов Дурдинки периода революций 1917 г. После падения монархии рушились основы старой машины государственного управления. Были упразднены жандармерия и полиция, высший дисциплинарный и уголовные суды, каторга и ссылка, цензура, арестованы царская семья и царские министры, сменена местная администрация (генерал-губернаторы, губернаторы, градоначальники, земские начальники и т. п.), объявлена амнистия «борцам с самодержавием». Власть на местах перешла к назначенным Временным правительством областным, губернским, уездным и городским комиссарам. В Петрограде были назначены комиссары бывших полицейских частей. Одним из них и стал А.С. Рабковский.
Незадолго до Великой Отечественной войны под корпусом по Лиговке организовали бомбоубежище, сразу же окрещенное «бомбарем». Война оставила свои трагические страницы в истории дома: потери родных, разбитая осколками крыша, зажигалки, буржуйки, походы в «бомбарь»…
Десятки жителей дома с началом войны, кто по призыву, кто добровольцем, ушли в Красную армию. Вернулись немногие.
Вот скорбный список погибших на фронтах Великой Отечественной войны, выбранный из базы данных учтенных безвозвратных потерь Красной армии в 1941–1945 гг.
Александров Алексей Николаевич (родился в 1917 г. в Петрограде) призван Ленинградским ГВК, служащий 1384 сп, умер от ран 27 апреля 1945 г. в ХППГ 701. Похоронен в братской могиле № 10 на северной окраине города Бадена (Австрия). Сообщено Пелагее Тимофеевне Тимофеевой (Лиговская ул., 130/50, кв. 9).
Васильев Павел Иванович призван Ленинградским ГВК; ефрейтор, пулеметчик, убит в бою и похоронен 30 сентября 1943 г. в деревне Пустыньке Велижского района Смоленской области. Сообщено сестре Софье Ивановне Колотиловой (Лиговская ул., 130).
Зыков Сергей Иванович призван Московским РВК г. Ленинграда; партизан, умер от ран 13 декабря 1942 г. Похоронен в Малыс-Короссарском районе Молдавской ССР. Сообщено родным (Лиговская ул., 130, кв. 59).
Косарев Борис Александрович (родился в 1923 г. в Петрограде) призван Петроградский РВК г. Ленинграда; красноармеец, связной 505 КрСП 4 армии, убит 16.03.1942. Похоронен на дивизионном кладбище в деревне Бор Киришского района. Сообщено жене (Лиговская ул., 130, кв. 27).
Попов Сергей Степанович (родился в 1911 в селе Марков-Починок Вологодской области) призван Шимским РВК Ленинградской области; ефрейтор, наводчик 690-го артполка, убит 07.07.1942 и похоронен в районе деревни Гарры. Сообщено жене Прасковье Никифоровне Поповой (Лиговская ул., 130, кв. 4).
В 1950-х гг. близ Дурдинки по воскресеньям на пустырях и дворовых площадках, располагаясь в глубь квартала от травянистого склона Обводного канала, устраивалась барахолка: пыльное, грязное, плохо пахнущее, но и яркое, пестрое зрелище. Инвалиды раскладывали на газетке свинченные медные краны, бабки трясли полами полупальто, демонстрируя прочность подкладок, другие «негоцианты», наоборот, ни за что не показывали товар, ожидая лишь верного покупателя. Это был действительно свободный, хотя и с сильной опаской и воровской оглядкой, рынок!
О своих походах на барахолку рассказал писатель Дмитрий Бобрышев: «Ради курьезу мы <с Евгением Рейном> пошли посмотреть ряд искусств и ремесел: крашеные глиняные коты-копилки с выпученными глазами, пронзительные клеенки с красавицами и лебедями, настенные коврики с прудами и замками в лунном свете…
– И это – искусство? – спросил Рейн риторически крепкую сорокалетнюю тетку, продавщицу этого добра. Та, не смутясь, отчеканила:
– Настоящее искусство, молодой человек, которое за километр видать.
А вот и книжники. Сколько крамолы лежит в открытую, это ж невероятно! Воспоминания генерала Деникина, рижские издания эмигрантов. Но – дорого, а денег мало. Наконец я покупаю "Розу и крест" Блока отдельным изданием, Рейн – «Пушторг» Сельвинского»
[100].
