10. К востоку от Урала, в Сибирь, простирались владения восточных скифов. Их среднеазиатскую группу Геродот называет МАССАГЕТАМИ, а южносибирскую — ИССЕДОНАМИ и АРИМАСПАМИ.
О массагетах историк заявляет — они «СУТЬ НАРОД СКИФСКИЙ» (История, 1, 201), что подтверждают и все прочие источники.
Южная Сибирь во времена Геродота также не была терра инкогнита. Как писал историк, «страна же, лежащая от аргиппеев на восток и обитаемая исседонами, известна достаточно; неизвестна лишь лежащая выше на север, кроме разве того, что о ней сказывают аргиппеи и исседоны» (История, 4, 25).
И при такой информированности Геродот ничего об отличии южно-сибирских народов и их языков от скифских и сарматских не сообщает. Более того, многие авторы просто именуют все эти народы «скифами» или, по вкусу, «сарматами» — явно не видя в них никакой разницы. Не замечали никакой разницы и южные соседи — персы, именуя на свой лад сибиряков и среднеазиатов «саками».
Но многим современным историкам не по душе, что Сибирь в древности, как и сейчас, составляла с Россией единое целое. Вопреки очевидности они берутся утверждать, что Геродот, описывая исседонов и аримаспов, взял направление от причерноморской Скифии не на восток, а на север, и имел в виду жителей Северного Урала, а не Алтая
. Их не интересует, что тех же исседонов китайские хроники описывали под именем усуней, что в Сибири встречается топоним Исеть. Что исседоны, по Геродоту, ведут такой же образ жизни, как и европейские скифы, а это невозможно в условиях Крайнего Севера. Удивительно, насколько упорно и целенаправленно некоторые «исследователи» пользуются любой лазейкой, любым «зазором», чтобы вбить клинья и расчленить Великую Скифию — ив пространстве, и во времени… На самом деле единство континентальной Великой Скифии — от Дуная до Байкала — обусловлено естественными географическими причинами, действующими постоянно, всегда.
Анализ античных источников, включая «эталонного» Геродота, и сопоставление их информации с данными археологии позволяют утверждать, что карты Скифии, составленные рядом историков, не желающих (или не хотящих) расстаться с устаревшими теориями, представляют собой не что иное, как обыкновенную подтасовку.
Составляя эти карты, историки исходят из следующих априорных положений: 1) территория Скифии слишком велика, ее следует любой ценой сокращать и разбивать на локальные культуры; 2) скифы были «варварами-кочевниками», поэтому им нельзя приписывать земледельческие поселения и города; 3) любые терминологические различия в источниках следует толковать как отражающие различия этнического, языкового характера.
Скифия «усекается» до территории современной Украины, из которой еще исключена лесостепь между Днестром и Днепром (отданная неврам), между Днепром и Доном (отданная будинам), бассейн Северского Донца (отданный меланхленам), крупный город в степной зоне — Вельское городище на Ворскле (отданный гелонам), все прибрежные города-порты (отданные грекам)…
Следует прямо сказать: такие «карты» представляют собой настоящее издевательство над здравым смыслом и над работой множества исследователей. Эти карты весьма напоминают изделия английского генерального штаба времен Севастопольской войны, изображавшие все области Российской империи как «завоеванные земли» и отводящие русским… территорию Подмосковья. Увы, само совпадение «методики» составления таких карт свидетельствует яснее ясного, кто такие на самом деле были скифы…
Скифы в Причерноморье, Приазовье и на Кавказе
Согласно античным авторам, Великая Скифия начиналась к востоку от Днестра (Геродот прямо называет исток Днестра в качестве границы собственно Скифии и Невриды). На юге берега Скифии омывали Черное и Азовское моря.
Казалось бы, все ясно: морские бассейны служили «естественными», самой природой поставленными границами. Но не для тех историков, которые поставили себе цель во что бы то ни стало «урезать» Великую Скифию в пространстве и времени. Не говоря уже о концепции «греческой колонизации» северных берегов Понта, они всячески пытаются населить эти самые берега какими-то нескифскими народами, оттеснив настоящих скифов, якобы «сугубо континентальных кочевников», от моря!
Из источников известно, что южные группы савроматов, обитавшие в Восточном Приазовье, назывались СИНДАМИ и МЕОТАМИ.
Некоторые исследователи считают кубанских меотов и синдов, занимавшихся ирригационным земледелием с древнейших времен, этнически отличными от скифов и сарматов (видимо, исходя из соображения, что земледельцы и скотоводы несовместимы, это могут быть только разные, притом враждебные народы)
.
«Мирными земледельцами» Кубани оказываются… индоарии, не успевшие отправиться в Индию. Такой смелый вывод сделан из анализа местных топонимов. Но… жаль, что эти топонимы не датированы. Что, если названия местностей были даны не в железном веке, а намного тысячелетий раньше, когда Южная Россия была местом формирования общеарийского единства?
Очевидно, анализа древних топонимов для решения вопроса о меотах и синдах недостаточно. Древние источники не отделяют меотов и синдов от сарматов. Сами названия этих народов представляют собой территориальные обозначения: меоты это «приазовцы» (Азовское море называлось Меотидой), а синды — «речники» (др. — инд.: «синд» — река; Танаис-Дон носил также название Син).
Археологические культуры меотов и сарматов однородны. Так, характерные для сарматов Приуралья-Поволжья с VI–V вв. до н. э. катакомбные погребения имели аналоги и в Северном Причерноморье, и в Предкавказье, и у меотов Кубани и Боспора, причем здесь этот тип уходил корнями в местную, а не собственно сарматскую — принесенную с востока — традицию.
Это может значить только одно: и синдо-меоты, и сарматы были народами одного корня, не утратившими своей культурной общности.
Вывод из этого может быть только один: древние арии к I тыс. до н. э. давно уже стали скифами и сарматами, названия же местностей остались с незапамятных времен, поскольку со своей земли они никуда не уходили.
Такой же «естественной границей» Восточно-Европейской равнины, как и побережье Черного моря, является Кавказский хребет. Посмотрим, как обстояло дело в скифские времена на этом рубеже. Страбон сообщает (XI, III, 2–6) о жителях Северного Кавказа: «… горную страну… занимают простолюдины и воины, живущие по обычаям скифов и сарматов, соседями и родственниками которых они являются; однако они занимаются также и земледелием. В случае каких-нибудь тревожных обстоятельств они выставляют много десятков тысяч воинов, как из своей среды, так и из числа скифов и сарматов».
Это сообщение можно понимать однозначно: скифо-сарматское население в античную эпоху контролировало всю степную пред кавказскую зону и горные районы, так что горцы — «нескифы» (предки современных малых народов Кавказа) были включены в сферу его военно-политического и культурного влияния. Тот же Страбон (XI, II, 16) сообщает, что скифское влияние простиралось и в Закавказье, особенно ощущалось на территории современной Абхазии: «В город [Диоскуриаду, совр. Сухуми] собираются 70 народностей… Все они говорят на разных языках, так как живут врозь и замкнуто в силу своей гордости и дикости. Большинство их — это сарматы, но все они кавказцы».
